– Отойди, Пом, – приказал ему отец довольно добродушным тоном. – Сядь и делай, что тебе скажут.
– Я сказал…
– Сядь, Пом. Будь любезен. Ты должен быть благодарен – мы подготовили для тебя сюрприз.
– Я хочу…
– Да сядь же в конце концов! – рявкнул отец. – Мы собираемся подготовить тебя к брачной ночи, неблагодарный мальчишка!
Пом злобно прищурился, но тем не менее уселся в кресло. Несколько минут в комнате царила тишина – только потрескивали угли в камине. Тяжелые зеленые портьеры висели на окнах. Зеленый с коричневым шелковый ковер прикрывал темный паркет.
Пришес встала на деревянную скамеечку для ног, с которой предварительно сбросила подушечку.
Нагота ее ничем не была прикрыта.
Лорд Уокингем пошевелил губами, посопел, удобнее устраиваясь в кресле, потом сказал:
– Ну что, моя пышечка, покажем ему? Надо убедиться, что он сумеет воспользоваться своими возможностями.
– Да! – взвизгнула она, поведя плечами. – Это будет потрясающе, Помми. Я просто сгораю от нетерпения. Сегодня нам предстоит проделать весь ритуал. Ты поможешь своей Пришес, не так ли? – Она выпятила губки.
– Помоги ей, – приказал отец. – Принеси одежду. Пом удивленно вскинул брови и спросил:
– Какую одежду?
Отец кивнул в сторону кожаной ширмы, отгораживающей дальний угол кабинета.
– Вон там, видишь?
За перегородкой лежали кремовое атласное платье и ворох женского белья. Помрой сгреб все это в охапку.
– И что мне с этим делать?
Отец загоготал.
– Одевай девчонку! Одевай ее – как для брачной ночи. Моей брачной ночи.
Пом скрестил руки на груди.
– Черта с два!
Пришес протянула ему ногу.
– Натяни на меня чулок, Помми, – вкрадчиво прощебетала она и слегка покачнулась на своем постаменте. Пухлая розовая балерина на маленькой музыкальной шкатулке. Не хватает только мелодии вальса. – Ну же, Помми! – капризно повторила она.
Он перевел взгляд от ее ноги на курчавую красновато-рыжую поросль, которая приводила в восторг его отца.
– Помоги же ей одеться, – сказал отец. – Это того стоит, вот увидишь. Сразу придешь в боевую готовность.
Пом, нахмурясь, выбрал из груды дорогого белья белый кружевной чулок и склонился к ногам Пришес.
– Тебе будет легче, если опустишься на колени, – посоветовала она ему. – Да и вид снизу лучше, понимаешь, о чем я?
– Да будь я проклят, если…
– А ты представь, что перед тобой Элла, – хитро заметил отец. – Этого-то мы и добиваемся, Пом. Надо же убедиться, что ты справишься с Эллой.
– С Эллой? – Ему стало жарко.
– Да, – сказал отец. – С Эллой. Так сделай же это, мой мальчик. С помощью Пришес мы скоро решим эту маленькую проблему. К нашей общей выгоде. Ну а пока будем наслаждаться репетицией.
У Пома заколотилось сердце. Он медленно опустился на колени и натянул чулок на ногу Пришес, разгладив его выше колена, затем принялся ласкать обнаженную кожу бедра.
Пот выступил у него на лбу и спине.
– Гадкий, гадкий! – Пришес шлепнула Пома по руке, когда тот коснулся ее рыжих завитков. – Если будешь торопиться, все испортишь. И Элла не такая чувственная, как я, не забывай об этом. Ее придется подготавливать дольше.
Пом взял второй чулок и натянул его на вторую ногу девушки, затем завязал серебряные подвязки над пухлыми в ямочках коленками Пришес.
У Эллы ноги длинные, стройные.
Он вытер тыльной стороной ладони пот со лба.
Казалось, воздух в комнате накалился.
– А теперь корсет, – приказала Пришес и вытянула руки.
Пом подхватил корсет на косточках и заметил:
– Сомневаюсь, что Элла Россмара носит корсеты. Пришес наморщила лоб.
– В день свадьбы она его наденет. Мы ведь хотим видеть ее в корсете, правда, Уоки?
– Ммм? – Отец дремал, но встряхнулся и промолвил: – Ммм. Да, конечно. Как пожелаешь.
– Что значит «мы хотим видеть Эллу в корсете»?
– Скажи ему, Уоки.
– Пришес будет с нами, когда ты возьмешь Эллу.
– Нет!
– Да, – твердо возразил отец. – Не сопротивляйся, Пом. Россмара будет более уязвимой в присутствии женщины. Она станет молить о помощи. Это возбуждает.
– Она захочет меня и так, – сказал Пом, надувшись. – Она еще не знает себя, не знает, что такое страсть. Я научу ее – она сама возжелает меня. Элла моя.
– Надень, – отец указал на корсет, – надень это на нее.
Пом помедлил в нерешительности, потом обернул корсет вокруг мягкого пухлого тела Пришес. Она приподняла груди и потянулась к нему.
– О-о-о, – протянула она, – неужели ты не хочешь зашнуровать Эллу в корсет? Она сделает для тебя то же, что и я. – Пришес поднесла розовый сосок к его рту, но тут же убрала, когда он потянулся к ней губами.
– Зашнуруй ее, – коротко приказал отец.
Пом провел языком вокруг соска Пришес. Ему снова стало тесно в панталонах.
Отец нетерпеливо подвинулся к краю кресла.
– Ты все делаешь не так, как надо! Тебе будет позволено это только после церемонии одевания.
У Эллы груди меньше, более упругие и острые. У Пома затряслись ноги от вожделения. Он закрыл глаза и захватил ртом полную грудь Пришес. Элла будет восхитительна на вкус. Пришес застонала и качнулась к нему.
– Делай, что тебе говорят, – сказал отец. – Сейчас же зашнуруй ее.
– Он думает об Элле, правда, Помми? – выдохнула Пришес, прижимая к себе его голову и ловя ртом воздух.
Он неохотно отстранился, посмотрел на ее влажный сосок, затем повернул ее и принялся зашнуровывать корсет неловкими пальцами.
– Замечательно, – одобрительно крякнул отец, поднимаясь с кресла. – Отлично. Я тебя возьму прямо в корсете, моя дорогая. Только попозже.
Пришес снова похотливо захихикала.
– Иди ко мне, Уоки.
Пом стиснул зубы и так дернул тесемки корсета, что Пришес чуть не задохнулась. Ее будущий супруг в это время забавлялся грудями и рыже-красной порослью, которая вызывала его восхищение.
К тому времени когда Пом застегнул пуговицы ее платья, пот струился у него по телу. Пришес умудрилась довести его до высшей точки возбуждения, пока его отец мычал и хрюкал, лапая ее.
Наконец одетая, она сошла со скамеечки.
– Ну вот. – Она покружилась перед ними. – Репетиция прошла как надо, верно?
Пом не мог вымолвить ни слова. Он посмотрел на Пришес, закрыл глаза и тут же представил Эллу, простирающую к нему руки.
