— КЕЙТИ!
Хеллер обхватила меня руками, будто смирительной рубашкой, и крепко-крепко прижала меня, все еще давящуюся спазмами, к себе. Я упала на сиденье, тяжело дыша через нос. Кузина отпустила меня, но руки ее по-прежнему оставались в нескольких сантиметрах от моего отяжелевшего тела.
— Кейти, все в порядке. Все будет хорошо.
— Я… я… я…
— Ты пока молчи, не разговаривай. У тебя паническая атака.
— Н-н-н… нет…
— Да-да. Ты всегда от них страдала. Я видела. Не от таких сильных, как сейчас, конечно.
Она… Хеллер знала? У меня часто случались панические атаки, но я думала, что у меня хорошо получалось их скрывать, и никто их не замечал. Это было моим секретом. Родители отвели меня к психотерапевту, но об этом больше никто не знал. Я была на домашнем обучении — никому и не нужно было об этом знать.
— Я знаю, насколько ужасными они могут быть. Не переживай.
— Не… не… нет…
— Давай кое-что попробуем, я думаю, это может помочь. Я буду делать это вместе с тобой. Мы сейчас задержим дыхание и досчитаем до трех, а потом медленно выдохнем. Раз… два… три…
Я задержала дыхание. Сосчитала до трех. Выдохнула.
— Я видела то письмо. Думаю, я понимаю, что ты чувствуешь. Северная Каролина очень далеко от дома, тебе будет одиноко. Тебя там будут заставлять петь. Конечно, тебе страшно. Но посмотри на меня. Я тебя знаю. И знаешь, что?
Я взглянула на нее.
— У тебя все получится. Если ты этого захочешь. Ты можешь все.
Я попыталась выдавить улыбку, но у меня не получилось. Я снова потянулась к приборной панели.
— Кейти?
Я пыталась изо всех сил остановить свою руку, но в то же время знала, что мои родители скоро умрут, и это я во всем виновата. Мне нужно было прикоснуться к приборной панели, правда, я уже ее использовала, поэтому я решила отбивать свои три удара кулаком по окну, надеясь, что у меня получится разбить стекло. Хеллер схватила меня за запястье. Я резко повернулась к ней, ожидая увидеть на ее лице раздражение и отвращение, но увидела только страх.
— Кейти, вот это может помочь, попробуй.
Хеллер залезла в сумку и достала маленький пластиковый пузырек с таблетками.
Я гневно затрясла головой — нет! Это не выход! Потом попыталась схватить пузырек и выкинуть его в окно, но моя рука была слишком слабой.
— Это не то, что ты думаешь, я чиста, и ты это знаешь. Они у меня остались еще с тех времен, когда я пыталась бросить курить. Это «Хелиотрекс», он помогает успокоиться и нормально функционировать. Ты, скорее всего, даже ничего толком не почувствуешь. Давай я тебе сейчас дам одну таблетку.
Софи и Билли ждали нас. Мои родители рассчитывали на меня. На меня рассчитывали все, даже несмотря на то, что я не имела понятия, кем эти все были.
Хеллер протянула мне таблетку и бутылку воды.
Я зажала таблетку в ладони. Мне больше не хотелось чувствовать себя так, как сейчас, я не хотела, чтобы кто-нибудь видел меня в таком состоянии, я желала, чтобы эти ужасные ощущения, дрожь и другие спутники ОКР наконец оставили меня в покое.
И я проглотила таблетку.
— Молодец, — похвалила кузина.
***
Тату-салон находился в передней части магазина. Его стены были покрыты изображениями различных татуировок: тут были изорванный в клочья американский флаг, череп с пиратской повязкой и серьгой-кольцом, катящиеся игральные кости, женщина в леопардовом бикини, оседлавшая льва, знак мира, персонажи из «Звездных войн», «Аватара», «Стартрека» и всех известных видеоигр. Я была в полном недоумении — с какой стати кому-то вздумается набивать на своем животе Супербратьев Марио?
Еще тут были снабженные английским переводом китайские иероглифы «дружба», «вечность», «война», «братья по крови», «семья» и почему-то «блевать». И вычурные изображения роз и лилий, окружавшие сердца, пронизанные кинжалом и истекающие кровью. Целый раздел был посвящен фигуркам, которые на первый взгляд выглядели как таблички на стене ресторана, иллюстрирующие прием Геймлиха — инструкцию как спасти поперхнувшегося человека, но потом я поняла, что фигурки на этих изображениях занимались с друг другом сексом в самых разных позициях.
— Билли! — воскликнула возникшая из-за бисерной занавески женщина. Я не могла определить ее возраст, потому что каждый сантиметр ее кожи был покрыт татуировками — даже лицо этой женщины было исчерчено тигровыми полосками.
На ее руках можно было прочитать целые комиксы. Женщина была в майке, так что было видно, что ее шея и плечи покрыты очень реалистичными изображениями улыбающихся детских головок — очень похоже на те браслеты, которые носят бабушки: на каждом шарме портрет внука или внучки.
На женщине были узкие потертые джинсы с, как я сначала подумала, заплатками, но потом оказалось, что это дырки, через которые видны татуировки в виде заплаток. Дополняли образ длинные иссиня-черные волосы, проколотые уши, пирсинг на обеих бровях, обеих ноздрях и губах. Ее голова в целом походила на витрину с украшениями на уличной ярмарке.
— Ларинда! — в ответ воскликнул Билли, и они обнялись. Я начала думать о том, как мы с Билли после нашей свадьбы пригласим Ларинду к себе на обед в честь Дня благодарения или на семейный субботний вечер настольных игр и макарон с сыром.
— Ларинда, это Хеллер, Кейти и Софи. Софи хочет сделать себе татуировку.
— Всем добро пожаловать! — поприветствовала нас Ларинда. — Я обожаю моего Билли! Татуировка нужна только малышке Софи? А вы, девчонки, как, не хотите присоединиться?
— Я всеми руками и ногами за, — ответила Хеллер. — Мне очень нравятся ваши работы.
Исходя из того, что мне удалось рассмотреть за выходные, у Хеллер уже были татуировки лица ее мамы, улыбающегося банана в цилиндре, Спанчбоба с рукой в трусах и Статуи свободы, курящей косяк.
— Кейти? — спросила Ларинда. — Ты с нами?
Раньше, оказавшись в подобной ситуации, я бы снова начала задыхаться или бросилась бы бежать, пытаясь утянуть за собой Хеллер и Софи, однако по какой-то необъяснимой причине — а может, это был эффект действия таблетки, которую я проглотила — я чувствовала себя удивительно спокойно и уравновешенно. Татуировки на стенах казались мне очень приятными — как картинки с изображениями танцующих диснеевских героев на стенах в детском саду.
— Софи, хоть я этого и не одобряю, я понимаю, почему ты хочешь татуировку, — сказала я. — Что же касается меня, то я, наверное, последний человек на свете, который хоть когда-нибудь сделает что-то подобное. Просто я против всего откровенно порнографического, предосудительного или низкопробного.
— Ты самая милая девушка, которую я когда-либо встречал, — проговорил Билли, и именно в этот момент я обняла его за шею и поцеловала. Только теперь, в отличие от того раза, когда я целовала Милса, я приоткрыла рот.
