Я боялась открыть глаза и просто крепко прижалась к нему всем телом. Было так тепло и уютно на его груди. От него приятно пахло…
Кирилл!
И подчиняясь слабости во всем теле и неожиданному желанию, одновременно я была напряжена как никогда. Я будто стояла спиной к краю пропасти, а в переди пустота. Я боялась открыть глаза и понять, что это так и есть.
– Полина,– прошептал чужой голос, и горячее дыхание привело в чувство.
Я мгновенно отстранилась от мужчины и, округлив глаза, посмотрела на него так, будто передо мной стоял незнакомый человек.
– Полин, ты чего?– недоуменно спросил Ярослав и снова потянулся ко мне.
– Что-то жарко тут,– смешалась я и, скрестив руки на груди, отшатнулась в сторону.
Ярослав сжал губы, опустил плечи и сунул руки в карманы брюк.
– Можешь принять душ…
А после душа уместно было бы затащить в постель!
Чокнутые мысли не оставляли. Я сама себя накручивала. Ведь мне же понравился этот поцелуй… Хоть и думала я о другом…
– Ладно,– согласилась я и растерянно уточнила,– это наверх?
– На второй этаж,– кивнул он и украдкой улыбнулся моему склерозу. Но я-то это заметила.
Я прошла к лестнице и стала подниматься по ступенькам. Ярослав незамедлительно последовал за мной. Он поднимался молчаливо, бесшумно, дыша мне в спину. И, вероятно, у него зрела мысль, найти удобный повод завести меня в свою шикарную спальню.
Нет, я не боялась самой близости с ним, но была противна мысль о том, что я делала это ради денег. Или, пропади они пропадом, я предавала воспоминания о Кирилле? Он все еще был моим первым и единственным мужчиной.
Я резко остановилась перед последней ступенькой, и Ярослав наткнулся на меня грудью. Мы оба затихли. Но чтобы не сеять иллюзий, я оглянулась вполоборота, открыто посмотрела ему в глаза, собралась и убийственно холодным тоном проговорила:
– Мне не нужны провожатые.
– А горячая вода тоже?– невозмутимо ответил он, будто и не помышлял о дурном.
Ладно, обломал!
Я не умела включать его газовую колонку. И в прошлый раз ее включал он. Но я не собиралась смущаться, как девчонка. Я спокойно протянула руку вперед и сказала:
– Можно уже и автоматизировать. Прошу вперед?
Когда за мной закрылась дверь ванной, я отчего-то долго не могла успокоить дыхание. Я была противна самой себе.
И тем не менее даже тогда не пришла в голову мысль – остановиться и прекратить этот забег на дальнюю дистанцию. Но мне не хотелось думать, что все это было ради денег. Это было ради жизни… В любом случае, я противоречила самой себе. Я хотела, сама не знаю, чего…
После душа я осторожно вышла в коридор и, оглядываясь по сторонам, прошла к лестнице. Состояние уже было получше, но смертельно хотелось спать.
Ярослав сидел в холле на диване, разминая плечи и спину, а на столике перед ним стояли бокал и бутылка виски.
– Вот черт, ну чё так хреново-то, а?– поглаживая кота за ухом, неожиданно высказался он.
Я нахмурилась и усмехнулась его «горю». Да, он был разочарован этим вечером. Взглянула на настенные часы – было уже за десять – и твердо решила остаться у Македонского, надеясь, что он будет вести себя благородно, и на цыпочках удалилась в гостевую спальню.
Я позвонила маме, предупредила, чтобы она не ждала меня, и рухнула на постель прямо в халате.
На всякий случай сегодня закрыла дверь на ключ.
Тонкий запах жареного бекона, а попросту, свиных отбивных, разбудил в половину одиннадцатого утра. Свежа я была и бодра, как огурец с грядки. Только волосы на голове – мама не горюй. А сама голова была на месте и, что удивительно, – не болела.
В комнате пахло перегаром. Я открыла форточки и вышла.
Точно – Ярослав был дома и готовил завтрак. Завтрак для меня.
Я довольно пригладила волосы на голове и босиком спустилась вниз.
В белой футболке, в светлых брюках и в фирменном фартуке Ярослав стоял у плиты и лихо орудовал сковородкой с отбивными.
– М-м-м, ты готовишь для меня завтрак?– приветливо спросила я, проходя к столу и сладко потягиваясь.– Запах обалденный!
– Больше никогда не закрывай дверь на ключ. Я не маньяк, а Призрака интересуют совсем другие дикарки,– не оборачиваясь, то ли в шутку, то ли в серьез произнес Ярослав.
Я остановилась у холодильника и скрестила руки на груди.
– Вроде, дуться моя привилегия?– усмехнулась я.
– А кто тебе сказал, что я дуюсь?– улыбаясь, оглянулся Ярослав.
Он тоже выглядел бодреньким.
– Я просто предупреждаю тебя. Иначе в следующий раз я выломаю ее к чертовой бабушке.
Вот опять! Что это было: серьезно или шутка?
– А зачем же ты проверял дверь?– усмехнулась я.
– Хотел пожелать сладких снов,– лукаво щурясь, усмехнулся он в ответ.
– Значит – ты хотел?– продолжила я в том же тоне.
– Хотел,– посерьезнел его тон, а взгляд замер на моих глазах.
Не мигая, с совершенным равнодушием на лице и в голосе я сказала:
– Что, облом покоя не дает?
– Покой нам только снится,– смягчился он.
Что-то я не поняла, что было с его настроением.
– А ты, надеюсь, недолго молилась о пощаде?– вдруг проговорил Ярослав и безобидно улыбнулся.
Если он так шутил, то хреновый у него юмор! Или я еще не проснулась?
Потом он повернулся к разделочному столу, ловко нарезал зелень, украсил готовый салат, прикрутил конфорку и вытер руки о полотенце.
Я молча подпирала холодильник, и настроение было непонятного цвета.
– Тебе кофе или сок?– вежливо предложил он.
– Что-нибудь без яда,– сыронизировала я.
– У меня только мышьяк, но на него у тебя иммунитет,– парировал Ярослав.
Что он делал?!
Пока его тактика была непонятна. Но я не собиралась уступать ему.
– Садись, будем завтракать. У меня еще дела в городе,– тоном, не терпящим возражений, произнес он и указал на стул за столом.
Я обошла разделочный стол и с деланной подозрительностью осмотрела предложенный стул.
– Ты, очевидно, кнопки забыл разложить? Или они встроенные, а пульт у тебя в кармане фартука?
Ярослав спокойно выставил тарелки с отбивными и гарниром и присел на свой стул.
– Шутка дня?
– Ха-ха-ха,– язвительно буркнула я и присела.
Я оценила содержимое своей тарелки, посмотрела на церемонии Ярослава с вилкой и ножом и, снисходительно хмыкнув, взялась за свои приборы.
