Поинтересовался моим самочувствием, осмотрел меня, сказал, что позже зайдет педиатр и направился к выходу.
— Доктор, — окликнула я его.
— Да? — повернулся он.
— Скажите, пожалуйста, а мужчина который меня привез…он…
— Ваш супруг? Он уже снова здесь.
— В смысле снова?
— Он не уезжал из клиники, пока вы не родили. И даже тогда рвался к вам, — улыбнулся доктор. — Выпроводил я его поспать несколько часов назад, но он уже снова здесь. Ждет разрешения войти. Мне его пригласить к Вам?
— Если можно через пятнадцать минут.
Представляю как я выгляжу. Надо хоть умыться. Благо палата в которую меня поместили, была оборудована всем необходимым, да и не на палату это похоже, а на гостиничный номер класса люкс, право слова. Но и не удивительно. Я же родила ему наследника. Ради сына он на все готов, — уныло подумала я. А вот бы, если бы и меня он… Оборвала себя. Многого хочешь, радуйся тому, что у сына будет любящий папа.
Зашла в ванную, все необходимое есть: полотенца, шампуни, зубная щетка. Привела себя в более менее божеский вид.
Только вышла из ванной, раздался чуть слышный стук, и не дожидаясь ответа, вошел Алекс.
— Можно? — тихо спросил он. В руках держал букет цветов.
Даже удивительно было видеть этого мужчину таким неуверенным в себе.
— Да. Проходи.
— Как ты? — спросил, вручая мне цветы.
— С нами все хорошо, — секунду замешкалась, он неотрывно всматривался в мое лицо. — Хочешь посмотреть на него? — глупый вопрос, но я очень нервничала.
Подвела к кроватке, где лежал мирно посапывающий маленький сморщенный комочек в чепчике, укутанный в одеяльце. Что я тогда увидела на лице Алекса? Безграничную нежность, любовь и что-то еще, что не возможно описать. Он аккуратно провел пальцем по щеке сына, поднял на меня глаза, а в них столько благодарности и счастья, что я вынуждена был отвести взгляд, чтобы не заметил предательские слезы.
Мы так же тихо отошли от кроватки.
— Что говорит доктор? — напряженно спросил Алекс, засовывая руки в карманы.
Я видела, как он нервничает. Как пытается подобрать слова. Видела со стороны двух людей, которые будто недавно познакомились, и все еще чувствуют в обществе друг друга неудобство и смущение, пытаясь наладить диалог. Хотя после того, что между нами было, какое уж тут смущение, — усмехнулась я про себя.
— Все хорошо. Нас дня через четыре выпишут, если все результаты анализов будут в норме.
— Понятно. Тебе что-нибудь принести? Одежду? Еду?
— Нет. Спасибо. Одежду принесет сегодня Марина. А кормят тут на убой, только вот лобстеров не дают, — решила пошутить я.
— Лобстеров? Ты хочешь лобстеров? — тут же встрепенулся Алекс.
— Я пошутила, Алекс, — улыбнулась я.
— Аааа. Ну ладно. До завтра тогда?
— Хорошо. Пока.
Он махнул рукой и вышел.
Странный диалог. Странный Алекс. Что происходит? Я ждала вопросов, ждала обвинений или уговоров. Черт, я ждала хотя бы простого разговора. Хотела понимать, что происходит, и самое главное, что будет происходить дальше. А в итоге, непонятный, непривычный Адамиди и полное непонимание ситуации. Так спокойно. Завтра придет — я поговорю с ним.
Но разговор не состоялся ни завтра, ни послезавтра, ни через три дня. Я терялась в догадках. Он приходил, приносил фрукты, и всякую снесть, смотрел на малыша или аккуратно брал его на руки, если сынок не спал, спрашивал о самочувствии, и так же спокойно уходил. А я не могла найти в себе сил начать разговор. Как? Напрашиваться замуж? Нет уж, спасибо. Или в сожительницы? Тоже не вариант. А, может, он решил ничего не делать? Навряд ли. Оставалось ждать.
58
Настал день выписки.
Соня сказала, что их выписывают в двенадцать часов ровно. Но все равно приехал на час раньше. Сказать, что нервничал — не сказать ничего. Все эти дни я еле себя удерживал от разговора с ней. Понимал, что не время и не место. Но беседы не избежать: многие решения я принял за нас двоих, нет, уже троих. И Соне придется согласится с этим. Но я постараюсь уговорить ее мирным путем. Все эти дни она тоже молчала и не пыталась начать разговор. Может, тоже понимала, что не время, а, может, что-то себе в очередной раз напридумывала.
Увидел машину Олега, въезжающую на стоянку.
— А ты чего так рано приехал? — приветствовал я друга.
— Тебя брось одного хоть на минуту и встретить не сможешь никого из роддома, — шутя ответил он. — А это к тому же мой крестник. Слушай, я тут раздумывал над именами. Так вот, как тебе русский Иван? А еще Альберто? Мама сериалы любила смотреть, так Альберто — это всегда знак качества и благородства, а еще мне в голову пришло….
— Привет, Алекс! — прервала бред Олега Марина.
Мы повернулись на приветствие. К нам, улыбаясь, подошла подруга Сони, но когда увидела Борисова, улыбка сползла с ее лица.
— А он, что тут забыл? — поинтересовалась она, кивая на Олега.
— Не он, а Олег Николаевич и с улыбкой, по возможности, хотя о чем это я? Где ты и вежливость? — огрызнулся приятель с ухмылкой.
— Так, хватит! Ругаться будете в другом месте. Привет, Марин! — улыбаясь, поприветствовал я ее.
Марина оказалась совершенно нормальной девушкой. И теперь, когда я получше узнал ее, мне была не понятна неприязнь этих двух друг к другу.
В день, когда на свет появился мой сын, еще в роддоме, она безапелляционно затребовала мой номер телефона, с аргументацией «поговорить неотлагательно». Я без вопросов продиктовал. Через два дня мы с ней встретились в кафе. И мне устроили допрос с самым что ни на есть пристрастием. Она расспрашивала о многом: о моем отношении, о моих планах, о чувствах. А напоследок, Марина меня ошарашила. После, размышляя о том, что она поведала, я понял — вот она не достающая деталь головоломки, объясняющая многое в поведении Сони.
— Александрос, ответь мне на один вопрос, он меня мучает давно. Ты не обязан, но все же, — комкая в руках салфетку, спросила Марина.
— Спрашивай — отвечу, — без обиняков откликнулся я.
— Почему тогда, в июне, на даче, ты отдал Веронике пакет с нижнем бельем Сони? Неужто нельзя это было сделать по-человечески или просто выбросить? А?
— Какой Веронике? — не понимая о чем она, спросил я. Я понял о каком пакете шла речь, но о какой Веронике? Я четко помнил, кого попросил передать, я вообще, очень хорошо помнил этот уик енд во всех деталях.
— Той, с которой ты тогда встречался, — спокойно ответила Марина.
— Я ни с кем не встречался, — увидев ухмылку на лице Марины, я опешил. — Серьезно, ни с кем, на той вечеринке не было моей девушки, да и вообще тогда как таковой не имелось, — настойчиво сказал я и замолчал. Тут же пришло воспоминание о девушке в спальне. Вероника, точно ее звали Вероника. — Твою же ж! — выругался я.
