Книга Убивают не камни - Валерий Пушной

На следующий день Аристарх пригласил к себе в кабинет Зинку. Она вошла, резко двигая всем телом, села на предложенный стул, глянула исподлобья:

— Долго держать-то будешь, начальник? Нашел Вольдемара? Он подтвердит, что я не виновата ни в чем, это он меня заставил сидеть возле Шеховой. Я ее пальцем не трогала. Но есть заставляла, это точно, чтобы с голодухи не опухла и с ног не свалилась. А парней не ошпарила бы, если бы приставать не начали, сами виноваты. Тот, которому в морду прыснула, за грудь стал меня цапать. А больше я ничего не знаю.

Опершись локтями на столешницу, Акламин выслушал этот монолог, хотя уже слышал его и знал, что она будет повторять его бесконечно. Пока он не выложит перед нею факты, какие прижмут Зинку к стенке. Сказал:

— Я просил тебя, Зинаида, подумать как следует. Но ты по-прежнему упираешься и не хочешь говорить правду.

— Ей-богу, начальник, я не гоню пургу. Я уже тебе говорила, — она дернула руками, — я не знала, что машина в угоне. Я подсела к незнакомым парням подъехать на другой конец города, они на минуту остановились у клуба, куда-то побежали, попросили подождать. Ну, я и ждала, сидела.

— Автомобиль меня не интересует, Зинаида, — выслушав ее, спокойно произнес Аристарх. Выдвинул ящик стола и достал оттуда лист бумаги, положил перед собой. Зинкины глаза пробежали по этому листу и снова замерли на одной точке. Лист был исписан с одной стороны. Аристарх этой стороной прижал его к крышке стола и положил сверху ладонь. — Меня интересуют те, кто вместе с тобой ехал в этой машине. И все у тебя было бы складно, Зинаида, если бы этими незнакомыми парнями не были хорошо тебе знакомые Вольдемар и Коромысло.

— А кто их видел в машине? — Зинка вопросительно развела руками. — Я их не видела. Ты веришь этим пацанам, начальник, какие на меня наскочили и нацепили наручники? Да они же пьяные были. Нашел кому верить!

— Тебе следует провериться у окулиста, Зинаида. У тебя определенно что-то плохо со зрением. Не узнаешь тех, кто рядом с тобой. Да и с памятью неважно. Быстро всех забываешь! — Серьезно, с напором, какой насторожил Зинку, выговорил Аристарх. — И пацанам я верю. А еще я верю Коромыслу. Ты подумай, Зинаида, зачем ему врать?

На лице Зинки мелькнуло что-то похожее на волнение, мелькнуло едва уловимо, но Акламин заметил эту перемену в ней. А еще заметил, как руки Зинки у нее на коленях чуть дрогнули и сдвинулись с места, а пальцы левой руки потерли джинсы.

Зинка напряглась. Неужели взяли Коромысло? В Судоркине она была уверена. Тот — кремень. Того не расколют. Тот сдаст ее лишь в одном случае, если узнает, что она продалась Крысе. А вот на Коромысло Зинка положиться не могла. Он как разухабист, так и трусоват. И потом, с ним у нее не было ни одной крепкой сцепки, ни в одном серьезном деле. В деле с Крысой он был просто приложением, а не подельником. Так что от него Зинка могла ждать всякой пакости в свой адрес. Конечно, хорошо он ее не знал, но в последних событиях мог разложить по косточкам. Самцы поганые. На них вообще полагаться ни в чем нельзя. Единицы заслуживают уважения.

Жизнь приучила ее ни на кого не надеяться. Веря в крепость Судоркина, она и на него не надеялась до конца, ибо она даже на себя последнее время перестала надеяться. С такой легкостью продала Вольдемара Крысе, что сама удивлялась этому. Объясняла себе только тем, что сумела быстро и правильно сориентироваться и отреагировать, чтобы самой не оказаться зарытой в землю.

В чем-то она была, конечно, права. Но главное все же было не в ее реакции. Просто она не сомневалась, что таким же образом поступил бы любой на ее месте, ведь собственная шкура всегда ближе и дороже.

Она смотрела на Акламина с неприязнью. Этот опер своими подходцами умеет вытягивать жилы. На вопрос Аристарха пожала плечами:

— А зачем мне думать о Коромысле?

— Можешь о нем не думать. Но вот вспомнить о том, как ты уговорила Вольдемара устроить покушение на Шехову, придется.

— Врет все Коромысло! — резко отреагировала Зинка, задвигавшись на стуле.

Аристарх спокойно переждал ее вспышку:

— И как Вольдемар поручил тебе встретиться с Крысой в бильярдном клубе «Красный шар», где вместе с тобой был Коромысло, тоже придется вспомнить.

— Не знаю я никакую крысу! — глянула исподлобья Зинка. В этот момент, напрягая мозги, она костерила Коромысло последними словами. Развязал язык, сучий хвост, заложил по самое «некуда». Надо было теперь придумывать, как выкарабкиваться из всего этого навоза.

Ясно, что Коромысло спасает себя, а потому будет топить всех. Извилины ее мозга закручивались в спираль, пытаясь отыскать путь защиты. Если станет наотрез отрицать, то может оказаться полной дурой, потому что Коромысло уже разложил все по полочкам. Но и вешать на себя ничего не собиралась.

И вдруг пробила мысль. Все валить на Вольдемара. Его дни однозначно сочтены, женское чутье редко подводило. Крыса не станет цацкаться с Вольдемаром. Безусловно, он уже решил поставить на нем крест.

И Зинка стала говорить, переводя все стрелки на Судоркина. О встрече с Крысой врала напропалую.

Акламин интуитивно чувствовал фальшь в ее словах, уж слишком быстро она сломалась и бойко стала тарабанить. При этом выгораживала себя полностью. И он решил рискнуть, взять ее на пушку.

— Странно, а он другое говорит. — Сказал, перевернув лист, лежавший у него под рукой.

Эти слова озадачили Зинку. Краем глаза она ухватила форму протокола допроса на листе перед Акламиным. Как жаль, что прочитать не может, чей это протокол. Что хотел сказать опер этими словами? Неужто взяли Крысу? Нет, этого быть не может. Крыса — не Коромысло. Нет, нет, нет! А вдруг? Сомнения заметались в голове.

Она пытливо вглядывалась в серьезное лицо Аристарху и ничего не могла увидеть на нем. И от этого ей становилось не по себе. Думала, ведь взяли же Коромысло, так же могли взять и Крысу. Но что он мог рассказать о ней? Что она переметнулась на его сторону. Так и что с того? Криминала в этом нет. Подобное сплошь и рядом встретить можно. Просто ее недавний рассказ сильно разнится с тем, что было на самом деле, а, значит, если взяли Крысу, опер видит, что она все врет и надо копать глубже. Но если начнет копаться в ее прошлом, то может нарыть такое, от чего волосы встанут дыбом, и тогда мама не горюй. Что за жизнь, черт возьми, никому нельзя верить.

— Вот что, начальник, — выдавила она. — Я тут кое-что перепутала. Кое-что припомнила еще, — и она стала все рассказывать вновь.

Странное свойство человеческой натуры, иногда ее не сломаешь, а иногда достаточно самого маленького толчка, чтобы все порушилось, покатилось, посыпалось.

Вот только о Врюсовой и Вобровой Зинка не обмолвилась ни словом, как будто совершенно не слышала о них никогда и ничего не знала.