Тихий шорох, и звук открываемой двери. Перевожу на неё взгляд через зеркало. Медленно и аккуратно приоткрывается. И на пороге встаёт серая мышка. В буквальном смысле.
Блондинистая макушка направлена чётко на меня. Голова опущена вниз. Этот серый, идиотский костюм ей ни капли не идёт. Вспоминаю её другую. В нашу первую встречу. Тёмная водолазка, голубые джинсы. Обтягивали тело, показывая все её соблазнительные и манящие изгибы.
А сейчас… Мешок.
Скинуть бы его с неё.
– Чего пришла? – огрызаюсь. - Опять мне проблем доставить?
Она спокойно стоит. Не переминается с ноги на ногу. Не теребит край кофты.
– Помочь, – отвечает так спокойно и равнодушно, отчего глаза мои ползут на лоб.
– С какой стати, девчонка? – выгибаю бровь, наблюдая, как та делает неуверенный шаг в мою сторону.
Интересно.
– Не строй из себя дурака.
Мои глаза сами расширяются от такой смелости и дерзости. Маленькая девчонка решила открыть свой маленькой рот? Мне его заткнуть?
Врач говорил о том, что ей нельзя секс. Вагинальный. Но у неё ещё есть ротик и аппетитная попа.
Но…
Она же будет стрессовать, да?
С ребёнком будут проблемы…
А я, получается, убийцей потом собственного дитя окажусь?
Так себе перспектива.
Ещё одного мучения мои крупицы совести не выдержат.
Но её легко стереть с лица земли. И тогда уж девчонке точно не поздоровится.
– Я пришла помочь.
Прыскаю от смеха.
– И как же? – ирония так и хлещет. – Постоишь рядом? Помозолишь мне глаза? Хочешь помочь – встань на колени и отсоси. Хоть обезболивающий эффект будет.
– Если ты не перестанешь, я уйду, – шепчет своими губами. По-прежнему взгляда не поднимает. Подходит всё ближе. – Аптечка есть?
Резко разворачиваюсь в её сторону. Делаю шаг вперёд. Нависаю над её маленьким телом, накрывая огромной тенью.
– На меня посмотри, – приказываю нетерпеливо. В голосе только сталь. Власть. Нетерпение.
Она ещё голову вниз наклоняет.
И я решаю проверить. Не тупой, сам всё понимаю.
– Или я сейчас дотронусь до тебя, и заставлю это сделать.
Эти слова действуют, как надо. Как щелчок. Как резко соскочивший тумблер. Пружинка, что натянута до предела.
Майя поднимает на меня ненавистный, но в то же время равнодушный взгляд.
Выглядит красиво. Голубые, плещущие злобой и яростью со смирением, океаны рассыпают меня на мелкие осколки. От вида. От осознания того, что сделал.
– Зачем же ты решила мне помочь?
Она открывает пухлые, сухие губы и произносит:
– Если ты умрёшь... – вряд ли я сделаю это. Столько раз был в безвыходных ситуациях, на грани смерти, и ни разу не сдыхал. Я люблю поиграть со смертью. Но она ещё ни разу не догнала меня. Поэтому с упоением слушаю, что говорит эта девчонка. Замолкает, но тут же, после паузы продолжает: – То умру и я. Меня некому защитить. Я не знаю, что тебе от меня нужно. Моё тело, мой ребёнок, или деньги Климова. Но…
– Не твой ребёнок, Майя, – обрубаю. Когда я сказал, что мне плевать на него, я выкрикнул, не раздумывая. Взбесила она меня. – Он не только твой. Не забывайся.
Я - не семьянин. Не герой. И тем более не спасатель.
Но своего ребёнка, которого и никогда не ждал – защищу. Я ничего к нему не чувствую. Ни любви, никаких положительных чувств. Я не жду его, например, как маму с работы в далёком детстве, или что-то того.
Чувствую какую-то… Хрен его знает.
И Майя, кем бы она ни была, тянет. Не зря мне три месяца глаза мозолила в голове.
Не буду это признавать. Просто скажу, а потом выкину из головы.
– Без разницы, – выплёвывает. – Я здесь, чтобы тебе помочь. И если тебе не нужна помощь…
От обиды она хочет развернуться и уйти.
– Стоять, – припечатываю её к полу одним жестким словом. – Аптечка в ванной. Принеси сюда. У тебя минута, Майя. Давай, поспеши. Если не хочешь, чтобы я до тебя дотронулся.
Она вздрагивает, а я отчего-то улыбаюсь. Вижу её слабость. Её страх. Такой вкусный, с пряным ароматом. Голову кружит. Как вижу её испуг, так тёплое чувство в груди расплывается.
Кайфую.
Упиваюсь её странной проблемой.
Говнюк, да.
Вроде и доволен, но всё же ощущаю себя гнидой.
Но… Что же поделать, если я такой?
Но своего ребёнка, которого и никогда не ждал – защищу. Я ничего к нему не чувствую. Ни любви, никаких положительных чувств. Я не жду его, например, как маму с работы в далёком детстве, или что-то того.
Чувствую какую-то… Хрен его знает.
И Майя, кем бы она ни была, тянет. Не зря мне три месяца глаза мозолила в голове.
Не буду это признавать. Просто скажу, а потом выкину из головы.
– Без разницы, – выплёвывает. – Я здесь, чтобы тебе помочь. И если тебе не нужна помощь…
От обиды она хочет развернуться и уйти.
– Стоять, – припечатываю её к полу одним жестким словом. – Аптечка в ванной. Принеси сюда. У тебя минута, Майя. Давай, поспеши. Если не хочешь, чтобы я до тебя дотронулся.
Она вздрагивает, а я отчего-то улыбаюсь. Вижу её слабость. Её страх. Такой вкусный, с пряным ароматом. Голову кружит. Как вижу её испуг, так тёплое чувство в груди расплывается.
Кайфую.
Упиваюсь её странной проблемой.
Говнюк, да.
Вроде и доволен, но всё же ощущаю себя гнидой.
Но… Что же поделать, если я такой?
Глава 43. Майя
Бегу за аптечкой, нахожу её в ванной. Руки отчего-то трясутся. Понимаю, что всё будет нормально, но больной мозг говорит мне обратное.
Возвращаюсь с трудом и опаской. Смотрю на кровавую спину и сдерживаю рвотные позывы. Нельзя. Ещё одного позора я не переживу.
Но от этого запаха… Плохо.
– Уложилась, – хмыкает Артур, смотря на часы, стоящие на тумбе. Он действительно засекал минуту? Животное! – Давай, Майя, ты же не хочешь, чтобы я умер?
Да лучше бы…
Нет.
Закусываю губу, чтобы эти ужасные слова случайно не вылетели изо рта. Я могу сказать такое. Но сейчас молчу.
Подхожу с огромными усилиями к человеку, которого ненавижу за всё. Кладу аптечку рядом. Достаю из неё бинты, перекись.
– Мне нужна горячая вода, – выдавливаю из себя.
