Ну а весь список получался громадным. Чего в нём только не было, начиная от сахара и баранок с чаем, и заканчивая крабами в банках или чёрной икрой на развес. Потому что в Иркутск чего только не поставляли с того же Дальнего Востока или с Каспийского моря. Кое-что и в магазинах на полках лежало вполне свободно, чего не было в средней полосе России. К примеру, несколько видов копченой колбасы, рыбные консервы американского производства и даже твёрдый сыр. Но эти несколько артикулов стоили раза в два дороже, чем на базаре у спекулянтов. А ведь здесь уже считалось очень дорого, при оглядке на среднюю зарплату.
Почему так получалось, Киллайд понять не мог. Вроде и всё есть, и в то же время голод. Причём при суровой карточной системе, распределяющей основные продукты питания каждому гражданину.
«Откуда тогда продаётся на базаре магазинный товар? Неужели воруют сразу с базы? Или просто подводят дефицит на списание? — в памяти донора по этой теме имелась масса противоречивой информации. — А ведь при желании милиция могла бы быстро навести порядок. А они вместо этого устраивают аресты уважаемых фронтовиков и ведут преследование их малолетних отпрысков. Странно…»
В процесс торговли он не встревал, зато обильно впитывал информацию со всех сторон, во всю используя свои умения по настройке и усилению слуха. Вроде гул стоит вокруг, покрикивают, чисто механический шум и скрип, а всё равно удавалось прослушать важные моменты. К примеру, переговоры между продавцами:
— Этим молокососам сразу ставь вдвое!
— А если не станут брать?
— Тогда сбрасывай на минимум, по двадцать…
Только и стоило после этого шепнуть подруге на ушко:
— Они и по двадцать отдадут.
Она и заявляла, при необходимости:
— Дядя, за сорок у тебя никто не возьмёт до второго пришествия! Даю двадцать, больше оно не стоит. Нет?.. Ну и прощайте тогда!.. А?.. Ну так бы и сразу. Давайте три.
Но это не только помогало сэкономить средства и время. Удалось и другое подслушать:
— Фраерок-то с филками! И не местный.
— Ага! И фифа его вся из себя, тоже фаршированная.
— Прямо здесь замутим гоп-стоп?
— Не, лучше пусть с базара выйдут…
Мемохарб легко выделил из окружающей толпы нескольких криминальных личностей, которые только и высматривали, что, где и у кого хапнуть. Или вообще бесцеремонно ограбить. Попутно они же страховали мелких воришек, которые так и шастали в беспорядочной толчее. И это при нахождении на территории сразу нескольких патрулей, которые внимательно присматривались к гражданам. Или только делали вид, что присматривались? Если ничего похуже?
Потому что удалось заметить: один из жуликов явно знаком со старшим в патруле, потому что с ним как-то странно переглядывался. Это резко осложняло возможный момент столкновения. Пришлось Александру по ходу дела соображать о подстраховке, хотя бы на ближайшем участке пути.
Для этого он зацепился словами, а потом и завёл непринуждённую беседу с парочкой военных, которые уже выходили с базара. Только и стоило начать с вопроса:
— Товарищ капитан, а где вы такие рукавицы купили? И сколько они стоили? — узнав цену, печально вздохнуть, переглянуться с «женой», и утешить её: — Жаль! Сегодня уже нам денег не хватит…
Потом ни к чему не обязывающий разговор пошёл легче, удалось пристроиться рядом с офицерами, да так и пройти с ними несколько улиц. Потом стало совсем не по пути, и молодые люди распрощались с военными. Вот тогда уже пришлось покрутиться, ибо пара особо юрких представителей шпаны так и наседали на пятки.
«И когда только ко мне все мои возможности и умения вернутся? — досадовал Киллайд. — Сейчас ударил бы по мозгам этим ублюдкам, и они убились бы об стену. Или перерезали друг друга… Эх! Скорей бы добраться до библиотеки мединститута!»
Но как тут не сетуй на свою слабость, желательно было не привести хвост за собой на снятую квартиру. Конечно, со временем жульё всё равно выследит, выяснит, что, кто и где живёт. Но не в первый же день! Когда ещё сами толком не освоились на новом месте и не окружили себя защитными барьерами. То есть теми барьерами, видя которые, уголовники признают: «Да ну их! С этими шишками лучше не связываться! За них все вступятся».
Для начала, ничего лучше не придумывалось, как затеять драку и набить назойливой шпане морду. Но не делать же это прямо на улице средь бела дня? Так и сам окажешься в отделении и хорошо, если выйдешь оттуда после написания объяснительной. Значит надо выбрать место неприметное, какой-нибудь проулок или тупичок, к примеру.
Словно по заказу на пути попался старый двухэтажный дом, который уже частично разобрали. Полуразрушенный. Аварийный. Явно шёл под снос. Потому что первый этаж по самые окна сидел в грунте, верхний уровень которого поднялся невероятно за последнюю сотню лет. И забор вокруг оказался кстати. Нырнули молодые за него, и не видно их. А уже там, Шульга быстро провёл подругу по дому и затолкал в дальнюю комнату. Оставляя возле неё свой вещмешок и корзинку, распорядился:
— Сиди здесь тихо, как мышка! — Настя только и посмела, что недовольно фыркнуть, да грустно вздохнуть вслед своему приятелю. Не то чтобы она согласилась ему подчиняться во всём беспрекословно, но ведь не в данной ситуации? В последние дни она слишком зауважала приятеля как настоящего мужчину и стойкого защитника. Разве можно такого ослушаться в серьёзных моментах?
Сам Киллайд быстро вернулся в бывшую горницу, да и затаился в тени под стенкой, между свисающих с потолка балок перекрытия. А тут и преследователи парочкой появились, нервно переругиваясь друг с другом. Пусть и делая это шёпотом
— Куда это они зашхерились? Неужели живут здесь?
— Не полные же они придурки?.. Просто от нас решили скрыться…
— Неужели заметили?
— Скорей всего…
Они уже прошли почти мимо стоящего в засаде мемохарба, когда он их негромко окликнул:
— Эй, шелупонь! Закурить не найдётся? — и шагнул на свет, окончательно ломая привычный шаблон: — И чего это вы в моём районе ходите с такими наглыми мордами?
Парням было лет по семнадцать, восемнадцать. Оба солидные, громоздкие, не в пример массивнее Александра. Так что в первые мгновения они просто онемели от подобной наглости. Потом возмутились до глубины своих поганых душ и синхронно вынули выкидные ножи. Рисуясь, щёлкнули выдвинувшимися лезвиями, и двинулись в сторону намеченной жертвы. То есть стали действовать слишком резко, даже не вступая в дальнейший диалог.
Только вот жертва не хотела быть таковой, категорически. Два взмаха руками и оба бандита без вскриков рухнули на пол из толстых деревянных плах. Один получил тяжёлым булыжником прямо в лоб, а второй умер от вонзившегося ему в глаз стилета. И тишина. Относительная, конечно.
Шульга постоял чуток, прислушиваясь к звукам с улицы. Потом выглянул из дома наружу: никого. Вернулся к телам, вынул стилет из одной головы, ткнул во вторую, гарантированно отправляя и оглушенного бандита на тот свет. Потом дёрнул трупы в сторону, под стенку. Быстро обыскал, ворча под нос и удивляясь найденным трофеям:
