Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
Ошеломленная, Софья опустилась на скамью. Она осталась одна, совершенно одна! Нет на свете ни единого человека, который мог бы защитить ее! Около нее возник охранник и произнес:
– Ну ты, смотри у меня, еще раз повысишь голос, лишишься обеда.
– Встать, суд идет! – раздался зычный призыв.
Софье пришлось подчиниться – она увидела бледного высокого мужчину в военной форме, который быстрым шагом прошествовал к председательскому креслу. Его сопровождали секретарша и два помощника, тащившие несколько тяжеленных томов.
Опустившись в кресло, судья ударил молоточком и произнес:
– Прошу всех сесть! Заседание процесса против Софьи... – он сунул нос в бумаги, – ммм... Ноготкофф-Оболенской объявляется открытым.
– Ваша честь! – произнесла Софья.
Судья непонимающе уставился на девушку.
– Ваша честь, разрешите мне сделать официальное заявление, – продолжила она. – Я хочу поставить вас в известность о том, что признание, подписанное мной...
Судья прервал ее:
– Подсудимая, я не предоставлял вам права голоса! Когда очередь дойдет до вас, то сможете сказать все, что считаете нужным. Ну что же, приступаем к рассмотрению этого шумного дела! Уверен, что сегодня дойдет и до вынесения приговора.
– Как это – до вынесения приговора? – не сдержалась Софья. – Ваша честь, я невиновна! Так называемое признание было выбито из меня при помощи пыток, и если я его и подписала, в чем сомневаюсь, то это произошло в тот момент, когда я находилась в полубессознательном состоянии и, соответственно, плохо понимала, что происходит!
Судья сурово взглянул на Софью и провозгласил:
– Подсудимая, вам было приказано молчать! По причине неуважения к моей персоне вы лишаетесь права голоса до конца процесса!
– Но как же так, вы не можете... – сказала Софья.
Судья злобно воскликнул:
– Ваше поведение переходит всяческие границы! Еще одно слово, и вы будете удалены из зала! Если хотите, чтобы приговор был вынесен в ваше отсутствие, то я могу это сделать!
Софья плотно сжала губы и опустила голову. Хуан Миндос прав: они не в Европе и не в Америке, а в Коста-Бьянке, где нет независимых судов. Здесь решения принимаются власть имущими, а затем оглашаются с кафедры, здесь царит беззаконие и диктатура. Но даже в подобной стране ее не могут осудить за преступление, которого она не совершала!
Судья тем временем предоставил слово прокурору – полному господину в темно-синем с золотой вышивкой мундире. Тот, не углубляясь в детали, перечислил преступления, в которых обвинялась Софья: подготовка и осуществление ограбления, соучастие в шести убийствах, попытка бегства, сопротивление при аресте, неуважение к правосудию, ложь под присягой... «И откуда они все это набрали?» – подумалось девушке. Завершил прокурор свою речь следующими словами:
– Ваша честь, несмотря на то что обвиняемая под давлением улик созналась в совершении этих ужасных поступков, прокуратура считает целесообразным требовать для Софьи Ноготкофф-Оболенской пожизненного заключения. Это объясняется тем, что ее сообщники до сих пор не задержаны, а похищенные драгоценности все еще не найдены – вероятнее всего, подсудимая питает надежду, выйдя на свободу через некоторое количество лет, получить свою долю. Чтобы предотвратить это, а также в назидание всем прочим иностранцам, прибывающим в нашу страну с намерением совершить преступление, прошу удовлетворить данное требование!
Софья не могла поверить тому, что услышала. Адвокат Хуан Миндос вел речь о двадцати пяти годах, но прокурор настаивает на пожизненном заключении! Пожизненное заключение – за что? Только за то, что она оказалась жертвой чужой интриги?
– Подсудимая, – произнес наконец судья, – предоставляю вам возможность сообщить суду то, что считаете нужным.
Набрав в легкие воздуха, Софья воскликнула:
– Ваша честь, прошу занести в стенограмму – я требую изъятия моего так называемого признания! Оно не имеет юридической силы...
– Подсудимая, не вам решать, что имеет юридическую силу, а что – нет, – оборвал ее судья. – Если это все, что вы хотите изложить?
– Нет! – воскликнула Софья. – Как вам известно, ваша честь, я сама представляю собственные интересы. Поэтому прошу дать мне возможность провести допрос свидетелей обвинения, в частности, мадам Эстеллы фон Лаутербах, месье Карла Новака, а также человека, известного мне под именем Себастьян Хоуп. Они, я уверена, знают о похищении драгоценностей и убийстве охранников и директора музея, сеньора Луардеса, гораздо больше, чем утверждают!
Судья с силой шмякнул деревянным молоточком и заявил:
– Ваше ходатайство, подсудимая, отклоняется. Чтобы вызвать в суд свидетелей, вам требовалось подать заявку до начала заседания. Что же касается вашего признания, то согласно закону – а все мы, собравшиеся здесь, за вашим исключением, подсудимая, являемся законопослушными гражданами, – вы не обладаете правом отказаться от собственноручно подписанного признания. Таким образом, рассмотрение дела завершено.
– Я невиновна! – выкрикнула Софья. – Запишите это! Я настаиваю на своей совершенной невиновности! Ваша честь, прошу, поверьте мне...
– Если бы я верил заверениям всех тех убийц, грабителей, насильников и шлюх, которые прошли через мои руки, то каждый раз выносил бы оправдательный приговор, – ядовито заметил судья. – Никто из подобных вам, подсудимая, не желает признавать свою вину, все настаивают на своей невиновности! Суд удаляется на совещание!
Софья увидела, как судья скрылся в смежной комнате. Да, да, все происходящее здесь не более чем жалкий фарс! Решение о ее осуждении давно принято!
– Сеньора, вы вели себя крайне неразумно! – услышала она голос Хуана Миндоса. – Если бы вы покаялись, воззвали к милосердию, заявили бы, что попали в лапы к грабителям, использовавшим вас, случайно, суд непременно учел бы это как смягчающие обстоятельства. Но вы глупо и безрассудно настаиваете на своей невиновности! Да поймите же, ваши слова никого не интересуют! Вы – виновны!
«Я – виновна, виновна, виновна...» – отдавалось у Софьи в висках. Внезапно ее охватила полнейшая апатия, она почувствовала полный упадок сил. Никто не придет к ней на помощь! Единственный человек, которого она любила – бабушка – умерла. И она, Софья, способствовала ее смерти, так что понятно, почему Ада не желает больше знаться с сестрой и не появилась на процессе.
Не прошло и пятнадцати минут, как послышалась сакраментальная фраза:
– Суд идет, всем встать!
Софья снова нехотя подчинилась нелепому требованию – здешний суд совершенно недостоин проявления к нему уважения и вежливости. Судья, усевшись в кресло, прочистил горло, отхлебнул из стакана, поставленного перед ним помощником, глоток воды и заявил:
– С учетом признания, сделанного обвиняемой...
– Чушь! – внятно произнесла Софья.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 101
