— И не надо! Переезд в Иркутск-то он в любом случае увидит. Ты просто так посиди со мной, за компанию. Стыдно признаться, но мне неуютно, когда кто-то в личное пространство лезет. Да и по посёлку прогуляемся, пока время свободное.
В общем, не отказалась я только потому, что никаких причин артачиться в ответ на невинную просьбу не нашла.
Погода меня, конечно же, не порадовала. Пилить пришлось прилично. Заезжее светило жило в обычном доме без всяких опознавательных знаков, так что даже и не знаю, как находились клиенты. В сенях я сбила снег с сапог, разделась, а нас даже никто и не встретил. Впрочем, Ваня вёл себя так, будто это дело обычное.
Он любезно открыл мне дверь одной-единственной комнаты, приглашая пройти первой. Я с недоверием последовала приглашению…
Нас хозяин помещения заметил раньше, чем я его, поэтому крик:
— Менты, шухер! — застал меня практически врасплох.
На автомате я повернулась, увидела до боли знакомый затылок, удирающего в окно человека…
В общем, зачем я это сделала, я не поняла, но через несколько мгновений уже сидела верхом на перепуганном мужике. Чтоб он не сбежал, я его не просто прицельно обездвижила, но и давила на шею пальцами, где плясали парализующие разряды — один рывок, и всажу всю пятёрку. Во второй руке, направленной на Ваню, горел огненный шар. Да, я конечно зельевик, но если меня застать врасплох… Выучка всё-таки маглицейская.
Ваня стоял столбом в дверях, удивлённо моргая, а мужик, который боялся отвернуть от меня знакомый затылок, тараторил.
— Лидия Сергеевна, я не знал, что речь о вас! Я совершенно ни при чём был! Мне сказали — надо школьницу, которая в зельях очень хорошо разбирается, опоить незаметно. Мол, любовь-морковь и все дела, девочка залетела, хороший мальчик жениться хочет, а та не желает расстраивать мать и думает об аборте. Всё только на пользу обществу и демографии! Так что, вас с пополнением будущим можно поздравлять, товарищ майор?
Я соображала не так быстро, как этот говорливый тип. Казалось, у меня в голове между извилинами что-то застряло и не даёт им работать. Для начала я очень тяжело выдохнула, но заклинания ни одно не отпустила — создать их снова с такой скоростью у меня всё равно второй раз за день не получится. Потом решила ответить на вопрос, во избежание недоразумений:
— Нет, Игнатьев, тебя надули.
— Ай-ай! Как же так! А ведь с виду такой хороший мальчик… Товарищ майор, это не я — это всё он.
— И я не майор — хватит подлизываться!
— Как это не майор?! — тут же возмутился тип. — Да по чужой статье мне срок мотать! Вы меня первый раз раскусили в октябре десятого года, а потом отправились отмечать повышение до старшего лейтенанта. Я ещё удивился тогда, мол, ничего себе, какая молодая. А у вас в экспертизе, оказывается, после подмастерьев сразу младшего дают. Я недавно годовщину отмечал — с чаем-тортиком, всё как положено. Шесть лет, значится, прошло с того дня. Ещё подумал, Лидия Сергеевна, наверное, тоже за майора-то проставляется…
— Игнатьев! — взмолилась я, поняв таки, что он несёт и перед кем. К тому же, он оказался прав — я действительно в этой командировке пропустила своё повышение. — Ну вот какого рожна тебя понесло к окну?! Знал же, что я не опер!
— Инстинкт-с! — важно ответил пойманный. — Да и хиленький я, слабенький — как видите, вас на меня вполне хватило. Я, может, от оперов бы и не бежал даже — что дёргаться, когда шансов нету? Помню, ловил меня перед последней ходкой Александр Семёнович… Ух! Только глазом поведёт, а я уже скрученный лежу на полу и как червяк! Кстати, как он поживает? Как жена, как дочка?
Будто знал, какую тему затронуть. Я и так была не в своей тарелке, растерявшись после героической «победы», а теперь и вовсе расклеилась.
— Умер Сашка, — зачем-то призналась я, а Игнатьев аж рискнул повернуться, чтобы посмотреть мне в глаза. Удивительно, но переживания у него на лице отразились настоящие.
— Да вы что! Молодой же совсем был, жалко-то как! Софья Гавриловна, поди, сама не своя от горя! А что случилось-то? Где умер?
— Здесь, — призналась я и обрубила дальнейший поток вопросов: — Только сейчас помолчи-ка. Мне одну проблему решить надо.
На Ваню я смотрела со смешанными чувствами. Выглядел он совсем невинно, только зачем-то же притащил меня к жулику зельем опоить. Не хотел он ждать, когда я сама соглашусь поехать в Иркутск.
— Да, — вместо оправдания сказал мой любовник, — наивно было с моей стороны думать, что ты с твоими знаниями обычная школьница…
Ну, тут стратегию он выбрал верно. Если бы я не знала Игнатьева лично, или накинь он личину, у этого человека у единственного был бы шанс меня чем-то опоить. Зелья он готовит просто потрясающе.
— Эх, Иван-царевич, вот зачем ты сжёг лягушачью шкуру? — провела я внезапно аналогию со сказкой.
Но никто ничего не ответил. Осторожно, видимо, чтобы я не жахнула по нему огненным шаром, Ваня пробирался на середину комнаты. Я уж думала, не залепить ли на всякий случай рядом, но тут он остановился и, открыв дверцы шкафа, достал оттуда безвредный бутылёк. Почти безвредный.
— Вань! — попыталась остановить я, но он уже откупорил флакон и залпом выпил сыворотку правды.
— Это дорогой экземпляр, между прочим! Без того противного вкуса! — возмутился было Игнатьев, но я нажала на его шею, и с потерей ему пришлось смириться.
— Вань, несваренье же будет! — посетовала я.
— Что за поклёп! Никакого несваренья после моей формулы! — тут же возмутился Игнатьев. — Так, может чуть-чуть живот и покрутит, но совсем незаметно. И, напоминаю, зелье это очень дорогое…
— Если ты сейчас не заткнёшься, то я залезу в твой шкаф, перерою полки, и зелье ты это будешь делать для маглиции совершенно бесплатно от нескольких месяцев до пары лет!
Намёки не один раз попадавшийся мне под руку Игнатьев понимал прекрасно — заткнулся, как в комнате не было, и позволил, наконец, Ване высказаться:
— Я не имею никакого отношения к убийствам в гимназии. Не знаю, кто за всем этим стоит, и зачем они совершаются.
— Мог бы и не геройствовать, я тебе и без этой дряни верила, — вздохнула я и, наконец, развеяла огненный шар, который уже ощутимо начал подпаливать пальцы.
— Та штука в твоей руке меня смущала, — отшутился он.
Надо полагать — атакующее заклинание в чужой руке всегда нервирует. Вздохнув, я убрала пальцы с шеи попавшегося под замес чёрного зельевика, встала и подытожила:
— В общем, понятно мне, что тут у вас произошло. Непонятно, давно ли познакомились…
— Он в прошлом году на меня вышел, — поддался то ли настроению, то ли сыворотке правды Ваня. — Ему потребовалось какое-то растение из ботанического сада, вот я и согласился подзаработать за просто так. Разговорились о зельях. В общем, когда ты начала тянуть время, я сразу понял, что с твоими талантами распознавать их на вкус, у меня самого подлить тебе что-то не выйдет. А Тимур обещал…
