На втором этаже они остановились, чтобы полюбоваться панорамой Парижа.
— Здесь высота уже 115 метров, — заглянув в буклет, который прихватил вместе с билетами, сказал Ярцев.
— Да уж, высоко, — с любопытством взглянула вниз Катя. — Я думала, из-за тумана города не будет видно.
— Скоро будет еще выше. Там точно ничего не будет видно.
На третий этаж – конечную цель своего путешествия, они поднимались на прозрачном лифте, и открывающаяся панорама почти с трехсотметровой высоты заставляла сердце замирать.
— Я никогда не забиралась так высоко, — сжала руку своего элегантного спутника Катя.
— Я тоже, — согласился Ярцев. Признаваться Кате, что он не любит высоту, не стал. Слишком многое было поставлено на карту именно сейчас, когда они вместе с остальными туристами почти достигли цели своего путешествия.
— Ох, — выдохнула Катя. — Мне кажется, мы уже не на башне, а вообще куда-то в космос улетели. Вряд ли я еще когда-нибудь решусь на подобное безумство.
Лифт остановился и распахнул свои двери. Теперь они были на самом верху.
— Так, я за шампанским, и вернусь. У меня есть для тебя подарок, — Ярцев улыбнулся и оставил ее стоять одну. Купил два бокала шампанского и вернулся.
— Для того, чтобы подарить мне подарок, надо было забираться так высоко? — Катя взяла у него из рук свой бокал, и с любопытством заглянула в его серые глаза.
— Обязательно. Хоть я и терпеть не могу высоту.
— Ты не говорил.
— И больше никогда не скажу, — он усмехнулся и достал из кармана пальто коробочку, внутри которой лежало золотое колечко с красивой россыпью бриллиантов.
— Ой, это же… это кольцо? — сердце забилось в висках гулко-гулко, и от волнения Катя прикрыла рот рукой.
— Кать… — Ярцев тщетно пытался вспомнить слова, которые готовил всю дорогу наверх. Слова выветрились вместе с головокружительной высотой и теперь, под любопытными взглядами и понимающими улыбками совершенно незнакомых людей, поднимавшихся с ними на третий этаж, он просто смотрел ей в глаза. Что ей сказать? Что любит ее всем сердцем? Что без нее его жизнь не будет значить ровным счетом ничего?
— Ты выйдешь за меня? — сорвался неловкий вопрос с его губ.
Катя несколько мгновений смотрела в его серые глаза. Смотрела неотрывно, с такой радостью, что навернулись слезы. Почувствовала, что вся незнакомая компания, кто-то с шампанским, кто-то без него, тоже замерли в ожидании ее ответа, и ее губы дрогнули.
— Да, выйду, — прошептала она, и он тут же накрыл ее губы горячим поцелуем.
Ей хотелось сказать что-то еще, но слова и обрывки фраз потонули во всеобщем ликовании и поцелуях. Ярцев надел колечко ей на палец, они допили шампанское и делали селфи, чтобы запечатлеть тот миг, когда обручились и приняли решение связать свою судьбу.
Потом все смешалось – праздничный обед в ресторане на втором этаже, покупка сувениров, и тихая прогулка по вечернему Парижу, который успел потонуть во мраке к тому моменту, когда они спустились обратно.
Ярцев нес пакет с сувенирами – кружками и миниатюрными фигурками Эйфелевой башни, а Катя крепко сжимала пальцы его руки. Они жутко устали и почти ничего не говорили друг другу, но их переполняло счастье. Тихое и теплое, теперь оно было у них одно на двоих, и окутывало их сердца, словно мягкое покрывало.
Уже у входа в гостиницу Катя остановилась и повернулась к Ярцеву лицом.
— Я люблю тебя, — улыбаясь, сказала она. Встала на цыпочки, и горячо поцеловала его в губы.
— И я тебя люблю, — он привлек ее к себе свободной рукой, и ответил на поцелуй. Нежный и страстный, поцелуй обволакивал, кружил в своем водовороте, и дарил бесконечное счастье.
Глава 29.
Город, будто сошел с ума. Катя никогда не считала себя публичной фигурой, да и ее любимый Саша, скорее, являлся очень состоятельным бизнесменом, чем героем сетевой хроники. Но теперь, после того, как он разрешил Кате выложить их фотографии из Парижа в инстаграмм, началось какое-то безумие. На Катин аккаунт ежедневно подписывались сотни незнакомых ей людей. Они оставляли комментарии, не всегда положительные, и это нездоровое любопытство к ее личной жизни начинало пугать.
У Ярцева тоже не все шло гладко. Началась война с одним из конкурентов – застройщик из Москвы, с соответствующими связями принялся критиковать действия «СтройИнвеста» в средствах массовой информации.
На такие случаи у Ярцева всегда имелись собственные методы борьбы – конкурента обычно разоряли и подминали под себя. Здесь же в битву вступили резервы, против которых обычные методы не работали. Слишком большая крыша была у москвичей, и попытка их переиграть могла стоить даже «СтройИнвеста». На данном этапе развития событий по совету адвоката Ярцев старался не переходить дорогу сопернику. Пока его действия касались только возмущения по поводу срубленной части рощи, на месте которой в прошлом году завершилось строительство трех высоток, и возмущенную общественность можно было переиграть, убедив ее в том, что с появлением облагороженного парка и дорожек район только выиграл.
Очень много времени отнимали предсвадебные хлопоты – они с Катей подали заявление в ЗАГС на следующий же день после возвращения из романтического путешествия в Париж, не желая затягивать торжественное событие. До свадьбы оставалась всего неделя, и от этого шла кругом голова. Надо было отдать должное Кате – она практически взяла организацию торжества в свои руки, и только спрашивала у Ярцева его мнение. Она вообще оказалась незаменимой, его Катя. Она наконец открылась и дарила ему только радость. Еще никогда в своей жизни он не встречал человека преданнее, чем эта маленькая и красивая женщина, которая ждала его дома по вечерам, и он был бесконечно счастлив от того, что она у него есть.
— Саш, банкетный зал во «Фризе» уже заказан. Ты уверен насчет количества приглашенных?
Она заехала к нему на работу и теперь сидела в свободном кресле для посетителей, упорно что-то вычеркивая в блокноте для записей.
— Да, Катюша. Сотни человек достаточно. Я не желаю привлекать лишнего внимания к нашему личному счастью. И так слишком много любопытных, — он подошел к ней сзади, положил руки на плечи и поцеловал в шею.
Слишком хорошенькой она была – в бордовом платье из шерсти, простого покроя и безумно дорогом. Волосы, покрашенные по совету стилиста чуть темнее, чем обычно, рассыпались по плечам теплой коричной волной, а зеленые глаза, обрамленные густо накрашенными тушью ресницами, смотрели на него игриво, едва заметно выдавая тайное желание оказаться рядом совсем в другом месте.
— Твое платье уже доставили?
— Да, примерка в салоне сегодня в пять часов вечера.
— Я допоздна буду здесь. Честно говоря, эти активисты из «грин пис» на русский лад меня достали. Надо что-то делать с их рвением.
