Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
– Ты вернулась, – говорит он Таш. – Снова здрасте.
– Слушай, – говорит она ему. – Нам нужна твоя машина вместе с водителем. Надо срочно съездить в школу. Не больше часа в одну сторону. Это очень-очень важно.
– Да не вопрос, – говорит он. – Устроим прощальную отчаянную гонку, пока водитель не уволен. Фигли теряться?
Таш смотрит на Тиффани и вопросительно приподнимает бровь. – Бьян-сюррр, я с вами.
Коля садится рядом с водителем, тот тоже русский. В Кембридже Колю высаживают. Airbnb ведь там должен быть, правда? А потом – самолет обратно в рай. Тедди, Таш и Тиффани молча сидят на заднем сиденье “мерса”, и он катит по слабым струйкам сияния, которыми исчерчена трасса.
Школа освещена лишь частично, потому что все разъехались. Из трех сотен девочек, которые обычно наполняют комнаты старых построек, сейчас здесь, может быть, человек пятнадцать. Несколько выпускниц сидят над конспектами: экзамены так близко, что они не могут позволить себе уехать на выходные. Одна-две азиатских фенечки, которым не по карману лететь домой на такой короткий срок. Одна из них напугана призраком принцессы Августы, ей кажется, что тот по ночам является к ней в спальню, поэтому она приноровилась спать на запасном матрасе в комнате мисс Аннабел, когда остальные девочки разъезжаются. Мисс Аннабел понятия не имеет, с чего это она вдруг так добра к щуплой коричнево-серой девочке, у которой даже способностей к балету нет и подбородок такой неправильный, да еще и плоскостопие. Но ей самой спокойнее, когда в комнате кто-то есть, и на следующий день новых синяков не так много.
А еще тут осталась девочка, которая теперь видит мир черно-белым, потому что с глазами что-то случилось и ноги ее едва держат – возможно, потому что она теперь животное, тощий волк, который пробирается сквозь сухую траву, мимо овец, от которых несет дерьмом, шерстью и землей и которых она не стала бы есть, даже если бы была волком, даже если бы была при смерти. А он поджидает ее, потому что пришло время последних измерений, а дальше – награда, потому что…
Светло, потому что сейчас почти середина лета. Но в то же время так-так темно. Дождево-темно.
Позже откуда-то из-за озера доносится шум автомобилей, хрустящих гравием на дорожке, что ведет от ворот. Кому это вздумалось ехать сюда так поздно? В озере темные искры – отблески фар и свечение сокровища, таящегося в его глубинах.
– Тебе надо с кем-то поговорить, – настаивает Доминик. – Я серьезно.
– Все в порядке, – говорит Таш.
Она в последний раз обводит озеро взглядом. Прошла почти неделя с тех пор, как это произошло. Через несколько минут здесь будет тетя Соня, и все закончится. Доминик и Тони тоже уезжают. То есть вообще-то уезжают все. Школа снова закрыта – на этот раз, возможно, навсегда. Те, кто хочет, будут сдавать экзамены в местной общеобразовательной, это очень мило со стороны их директора. А потом, после летних каникул, почти всех запишут в другие частные школы, и жизнь пойдет своим чередом. Тиффани останется в Париже. Говорит, что будет писать, и, может, правда будет.
– Нельзя держать все это в себе, девочка моя, – говорит Доминик, он подходит ближе и что-то ей протягивает. – Моя визитка. На всякий случай.
Таш не берет визитку. Доминик несколько секунд помахивает ею в воздухе, а потом убирает в маленькую серебряную коробочку. Таш медленно вздыхает. Зачем он здесь? Впрочем, с ней в эти дни вообще все разговаривают. Миссис Куку говорит, что всегда чувствовала: у директора что-то не то на уме, только не знала, кому сказать. Мисс Уайт говорит, что ей бы следовало догадаться, что у Рейчел пищевое расстройство, ведь, что уж там, она сама страдала тем же, когда училась в Кембридже. Даже мисс Аннабел, которая в последние дни так похожа на призрака, взяла руку Таш, сильно сжала ее и проговорила: “Спасибо”. Только Таш, конечно, никого из них больше никогда не встретит.
Она тогда вбежала в дом директора первой и увидела все, прежде чем он начал крушить комнату и прежде чем в дом ворвалась Амариллис Арчер, которая велела всем выйти и все опечатала. Пустая гостиная внизу, на столе разложены таблицы, а на них – металлические штангенциркули. Целая полка, забитая экземплярами книги доктора Муна под названием “Черный бриллиант”. Вся стена на лестнице с первого на второй этаж завешана фотографиями болезненно-худой молодой женщины в белой газовой юбке, похожей на балетную пачку. А дальше – стены спальни, на них – черно-белые снимки в рамках, будто выставка жертв голода или мора: молодые женщины с ребрами, как в витрине экономного мясника, скулы вычерчиваются бледными вспышками во впадинах съежившихся черепов, кожа, поросшая мягким мехом; все эти женщины, разные, но одинаковые, лежащие, в голом виде или частично одетые, на кровати с белыми простынями. Тренога, установленная у кровати, ее холодная жесткая сталь. Большая черная камера. Кассеты с пленкой. В смежной комнате – запах фотолаборатории. Озеро и скульптура лошади, просматриваемые из окна. Затемнение всего, что находится в доме, обнаженный здешний стыд, но девочка теперь свободна. Девочка в озере, плывет. Мужчина в доме, плачет.
– Он никогда не продавал своих фотографий, – сказала Амариллис Арчер Таш, когда та закончила давать показания в полицейском участке и они стали обсуждать, что произошло. – И никому их не показывал. Некоторые фотографии Бьянка Даунлоу сделала сама – и, конечно, это их вы видели в инстаграме. Большинство мужчин, которые делают подобные снимки, ну, им они очевидно нужны для других целей.
– Видимо, все это было как-то связано с его женой? – спросила Таш. – Ведь на портретах в доме в основном она?
– Хм-м, – произнесла Амариллис. – Да. Думаю, ты права. Она тоже утонула в озере. Не знаю, подтолкнул ли он ее к этому, или такая страсть у него появилась уже позже и была чем-то вроде извращенного способа отдать дань памяти.
Она поежилась.
– Ну ничего, теперь он за решеткой, так что…
– Он, наверное, искренне считал, что в этих фотографиях есть нечто прекрасное, – сказала Таш. – Не понимаю.
Но вообще-то она понимала, потому что фотографии действительно были по-своему прекрасны, если, конечно, пребывать в неведении относительно того, что довело женщин до такого состояния и что произошло с ними потом. И каково им всем было.
– А еще он написал книгу про черный бриллиант, – добавила Таш. – Видимо, и в это он тоже верил.
– Ты так думаешь? Правда?
– Не знаю.
Таш посмотрела на Амариллис Арчер: в тот вечер она была одета в темно-бордовую кофточку со странными кисточками и желтый шейный платок.
– Почему именно сейчас? – спросила она. – Сначала Бьянка, потом Рейчел, одна за другой? Ну, в смысле, если все дело в его жене, которая умерла так давно.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
