Мы не сговариваясь достаем свои мобилки и разочаровано выдыхаем, потому что связи нет ни у одного из нас.
- Ладно, давайте без паники, просто будем ждать, когда что-нибудь проедет, - попытался всех успокоить Денис, хотя, кажется, он был здесь единственным, кто паниковал.
Ждать пришлось долго. Прошло несколько часов, начало светать, от холода уже не чувствовал рук. Мы одели на себя все, что было возможно – вторую пару брюк, лыжный костюм, Соня поверх еще закуталась в шубу и предложила Денису напялить на голову утепленные колготы вместо шапки, которую он не взял.
Что-то жутко воняло и иногда, когда ветер менял свое направление, приходилось задерживать дыхание, чтобы не задохнуться.
- Мы в жопе мира, однозначно, - не успокаивается Дэн.
- Кажется, остановка называется "Сухая балка", но я не уверена, - зевает Милана, ерзая на чемодане, который использовала вместо скамейки.
Мы прыгали, ходили туда-сюда, поглядывали на время, выходили на середину железнодорожного пути, в надежде увидеть вдалеке свет от фар поезда.
Время от времени перебрасывались ничего незначащими фразами, ссорились и пытались пошутить.
Мы выстроились в линию, вглядываясь вдаль. Две темные фигуры медленно двигались в нашу сторону. Неужели наше спасение?! Но чем ближе они подходили, тем больше становились наши глаза, и тем больше хотелось где-нибудь спрятаться.
Глава 48
POV Милана
Два бомжа, а по-другому их не назовешь, в грязных лохмотьях молча прошли мимо. Мы застыли как истуканы, с опаской поглядывая на них. В нескольких метрах от нас оказались мусорные баки, которых ночью не было видно. Теперь понятно откуда этот ужасный запах.
Неизвестные мужчины с деловым видом начали копошиться в мусорке, а мы выдохнули с облегчением и все так же молча уселись обратно на чемоданы.
- Холодно, - сдаюсь и я, начиная ныть.
Я жуткая мерзлячка и, несмотря на теплую одежду, продрогла до костей. Такое ощущение, что этот ад никогда не закончится. А что, если здесь больше ничего не ездит и мы не сможем вернуться обратно?
- Вон мужики огонек разожгли, можешь к ним присоединиться, погреться, - язвительно отвечает Марк, указывая в сторону бомжей, а мне становится обидно. Это ведь его вина, что вместо того, чтобы нежится в теплой кровати, мы находимся в заднице мира.
И вообще, я даже ехать с ним не хотела. Отпраздновала бы Новый год как обычно: мама, папа и я. В Девять вечера накрыли бы на стол, в десять улеглись бы на диван, страдая от переедания, послушали бы речь президента и пошли спать.
А еще я переживаю за Осириса. Как он там маленький без меня?
- Если просидим здесь до тридцать первого декабря, то обязательно присоединюсь, - говорю зло и вглядываюсь в даль, в надежде что вот-вот приедет электричка.
Но никакой электричкой и не пахнет. Зато вдалеке я замечаю мужика с лопатой на плече. Господи, что может человек делать ночью посреди леса с лопатой? Воображение сразу же нарисовало серийного убийцу, хоронящего своих жертв.
- Кто-то идет, - пищу, бегом возвращаясь назад.
- Где? – Соня вглядывается вдаль, пытаясь разглядеть хоть что-то.
- Вон там, - указываю пальцем.
- Как ты видишь так далеко, ты же без очков? – подозрительно косится на меня Марк.
- Так у меня это, близорукость…
- Дальнозоркость, - поправляет Соня, - у меня близорукость.
- Да, точно.
- Одет прилично, наверное, местный какой-то. Надо поговорить с ним, - предлагает Марк.
- Кто-нибудь знает польский? – в ответ тишина.
- Ладно, я попробую. В конце концов польские лишь слегка отличается от украинского, - вздыхает Марк, не отрывая взгляда от подозрительного незнакомца.
Мужчина равняется с нами. Выглядит немного испачканным в мазуте, но точно не бомж. Что непременно радует. Но сказать с одного взгляда убийца он или нет, к сожалению, невозможно.
(здесь читаем и = ы, е=э, это я на всякий случай).
- Вибачати пане, чи не казати коли-то буде наступена електри…три…електричико? Бо ми чекати довгенько, а нема.
Повисло длительное молчание. Если бы мы были героями какого-то фильма, то определенно сейчас бы услышали звуки сверчков.
Уверена, каждый из нас мысленно переваривал слова Марка, пытаясь понять, что он хотел сказать этим.
Мужик почесал затылок и с жалостью в глазах посмотрел на него.
- Парень, ты того, да? Недоразвитый? Вы простите, конечно, - это уже нам, - но я не понял ничего из того, что хотел ваш друг.
Еще несколько секунд мы молчим, а потом надрываем животы от смеха. Единственный, кому не смешно – конечно же наш полиглот.
Ловлю теплый взгляд Марка, направленный в мою сторону и застываю.
Краем уха слышу разговор Дениса с мужчиной, потому что сердце тарахтит как ненормальное, а мы все ещё не можем отвести друг от друга глаза.
- Так поломка в нескольких километров отсюда. Вот оттуда и иду. Через полчаса пустят уже электричку, не переживайте.
- Я же говорил, что все правильно просчитал. Кто знал, что случится поломка? – отворачивается от меня Марк, а я наконец-то могу нормально дышать.
Через полчаса, как и обещал Петр Семенович, уроженец Первомайска, перед нами останавливается электричка. Мы радостно забрасываем в нее чемоданы, спортивное снаряжение и в спешке запрыгиваем сами, боясь остаться в этой «сучьейвязке» до следующей электрички.
Люди смотрят на нас как на идиотов. Еще бы, куртка на куртке, лыжи, чемоданы, убитый вид и красные отмороженные носы.
- Я думаю, что это все из-за того, что с нами поехала Соня. От нее всегда какие-то неприятности, - смеется расслабленный Марк, расстёгивая молнию на куртке.
- Я могу поспорить, - откликается та, - но слишком устала для этого. Лучше бы мы полетели в Перу, как я и хотела, - она устраивает голову на плече Дениса, закрывая глаза.
Я дергаю молнию на своей куртке, но ту напрочь заело. Обливаюсь потом в душном вагоне и нервно дергаю ее вверх-вниз.
- Давай помогу, - чувствую теплые руки Марка на своих и замираю.
Он, как и я до этого, дергает молнию, сосредоточенно пыхтит, разглядывая ее со всех сторон, и победно улыбается, когда она поддается его напору.
Снова случается это. Мир вокруг нас словно перестает существовать. Мы смотрим в глаза друг другу, пытаясь безмолвно сказать нечто важное, не до конца понимая своих чувств.
- Вы все-таки красивая пара, - сквозь сон говорит Соня и мы быстро отстраняемся друг от друга.
