Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
– А я хотел сказать, что мне жаль, что на вас свалилось это несчастье.
Теперь мне стыдно.
– Спасибо.
Он обслуживает еще двух посетительниц, пару платиновых блондинок в солнцезащитных очках от Карен Уокер и с ботоксными губами а-ля Кайли Дженнер. Такие к нам заходят редко, но мне наплевать. Заказав по огромному макиато со льдом и булочки с корицей, они спрашивают, может ли Джейк разменять стодолларовую купюру.
– Итак, помоги мне понять, что, собственно, произошло, – говорю я. – Харрис сказал тебе, что едет в Юту искать мою сестру? И с тех пор от него ни слуху ни духу?
Джейк стоит руки в боки, глядит в потолок и вздыхает.
– Он не сказал, куда собрался. Я просто предположил, но он уехал и не сказал, когда вернется. Я подумал, что он хотя бы позвонит и спросит, как дела или еще что-нибудь, но он так и не дал о себе знать.
– Это полная бессмыслица, – говорю я, но Джейк, похоже, не понимает всей серьезности ситуации. Впрочем, я его не виню. Он всего лишь бариста, чьего заработка хватает лишь на нижнюю койку двухэтажной кровати в дерьмовой квартире-студии в Нижнем Ист-Сайде. Ему не до тонкостей наших с Харрисом отношений. Откуда ему знать, что на прошлой неделе Харрис впервые за последние годы сказал мне, что любит меня, и что я была на все сто процентов уверена, что он по-прежнему в Нью-Йорке, управляет нашими кофейнями. – Он сказал бы мне, если бы собрался куда-то уехать.
Я вспоминаю утро, когда стояла под дверью его квартиры. Сочувствие в его усталых глазах. Слова извинения. Его объятие. Обещание, что он станет меня ждать.
Все то время, пока я была в Юте, он неизменно отвечал на мои звонки и никогда не спешил класть трубку первым. Давал мне высказаться. Давал поплакаться ему в жилетку. Давал с головой погрузиться в трагедию случившегося, всякий раз предлагая слова поддержки.
Неужели это была уловка? Я отказываюсь верить, но…
Выйдя из магазина, я на всякий случай набираю его номер.
Он не берет трубку.
Меня приветствует автоответчик, и я даю отбой.
Я останавливаю такси и называю его адрес. Приехав туда, я взбегаю по лестнице на третий этаж, не имея ни времени, ни терпения ждать медленный лифт, и когда подхожу к квартире 3F, колочу по двери обеими ладонями.
– Харрис! Харрис, ты дома? – Моя интуиция уже знает ответ на этот вопрос, но я не оставляю попыток.
Я пытаюсь во всех деталях вспомнить наш с ним последний разговор по телефону. Вдруг мне что-то показалось странным? Вдруг я проглядела красные флажки? Увы, мои мысли были в первую очередь заняты Мередит, и я не обращала внимания ни на что, не имевшее к ней непосредственного отношения.
Из двери чуть дальше по коридору выходит пожилой мужчина и пристально на меня смотрит, словно подозревает в чем-то нехорошем. Я его не узнаю, а это значит, что он переехал сюда уже после моего отъезда.
– Вы видели Харриса Коллиера? – спрашиваю я. – Это срочно. Я его знакомая.
У него прихрамывающая походка и неприветливое лицо.
– Нет, – говорит он, проходя мимо. – Никогда не слышал о нем.
Типичный нью-йоркский мудак.
Прежде чем я успеваю вытрясти из него хотя бы крупицу дополнительной информации, он исчезает за углом, направляясь к лифту.
Мне нужно попасть в квартиру Харриса.
Я бросаюсь к лестничной клетке и, перепрыгивая через две ступеньки, сбегаю вниз, где тороплюсь к квартире домовладелицы в конце коридора. Пусть я больше не живу здесь, но мое имя все еще значится в договоре аренды. Харрис, как истинный жмот, в свое время настоял на подписании почти трехлетнего соглашения, и все ради смехотворной скидки, которую тогда нам предложили.
Я стучу в дверь. С другой стороны доносится звук телевизора, вопли ее бесценных попугаев и голос мужа, орущего, что, как ему показалось, кто-то стучит. Спустя минуту дверь распахивается.
– Миссис Конуэй, – говорю я, запыхавшись. – Грир Эмброуз. Квартира 3Ф.
Она оглядывает меня с головы до ног, и я чувствую, как меня, словно невидимый туман, обволакивает вонь сигарет и птичьего дерьма.
– Вы все еще живете здесь? Мне казалось, что вы и ваш парень расстались.
– Верно, расстались, – говорю я. – И я не живу здесь, но мое имя все еще стоит в договоре аренды. Мне нужно попасть в квартиру.
Она стоит, наклонив голову, как будто не может решить, лгу я или нет.
– Я не могу дозвониться до Харриса, – говорю я. – Его телефон выключен, и его не видели в кафе больше недели.
– Полиция в курсе?
– Это мой следующий шаг, – лгу я. Вернее, не совсем. Я не знаю, каков будет мой следующий шаг. Я знаю лишь то, что мне нужно как можно скорее попасть в его квартиру, и только тогда я смогу определить, что мне делать дальше. – У вас есть запасной ключ или что-то в этом роде? Я хочу лишь заглянуть внутрь, посмотреть, все ли там в порядке. Не хотелось бы попусту беспокоить полицию, если там ничего нет. Может, он оставил записку?
Она с прищуром смотрит на меня и вздыхает.
– По закону я имею право входить в эту квартиру, миссис Конуэй. – Я стараюсь быть предельно вежливой, хотя и знаю, что тараторю, как из пулемета, а мои глаза бегают. Я не виню ее за то, что она мне не верит. После всего, что я пережила на прошлой неделе, – а теперь еще и вот это – я сама не своя, и это невозможно ничем замаскировать.
– Это правда, Эдит, – вмешивается ее муж с продавленного дивана в гостиной. – Дай ей ключ, и дело с концом. Зачем нам лишняя головная боль?
Прежде чем закрыть дверь, миссис Конуэй тычет пальцем в воздух, а когда возвращается, то кладет в мою руку блестящий золотой ключ.
– Вот, – говорит она. – Вернете мне, как только закончите, понятно? И ничего не красть.
– Да, мэм.
Сказав это, я лечу наверх. Сердце колотится, щеки горят, перед глазами туман. Я вновь подбегаю к квартире и с такой силой вставляю ключ в замок, что даже пугаюсь, не сломала ли я его. Но нет. Всего один быстрый поворот, и дверь открывается.
Я внутри.
Мои легкие тотчас наполняет затхлый воздух, как будто здесь нет кислорода. Столешницы свободны от беспорядка, их, похоже, даже протирали недавно. Подушки на диване взбиты. Когда бы он ни уехал, не похоже, что он сделал это в спешке.
Его семейные фотографии все так же украшают каминную полку. Его ботинки аккуратно выстроились на коврике у двери. Не видно лишь пары его любимых кожаных мокасин и черных солдатских «мартинсов».
Судя по тому, в каком виде он оставил квартиру, можно подумать, что он просто выскочил по делам и вернется в любой момент.
Я перехожу в кухню и, заглянув в несколько шкафчиков, вижу банки консервированного супа и нераскрытые коробки с его любимыми органическими овсяными хлопьями с сахарной пудрой. Затем проверяю холодильник.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 66
