Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
Мистер Кинг получил разрешение миланской прокуратуры толькочерез восемь дней. К этому времени пепел Минкявичуса был уже в урне. Можно былоисследовать пепел, но доказать что-либо было уже невозможно. Кинг не сталнастаивать на исследовании останков кремированного тела бывшего советскогоразведчика. Он понял, что они проиграли.
Через несколько дней после начала событий. Москва (продолжение)
Иосиф Наумович шагнул к людям, которые его ждали. Он судивлением обнаружил, что среди приехавших были Большаков и Попов. Обернулся кКараеву.
– Что здесь происходит? – поинтересовался врач. –Почему столько офицеров приехали за мной? Неужели вы думаете, что я нуждаюсь вподобном эскорте?
– Садитесь в машину, – попросил Большаков.
Иосиф Наумович недоуменно пожал плечами и сел в машину. Караевсел с левой стороны, а Большаков устроился справа. Впереди уселся Попов. Машинатронулась. Иосиф Наумович пожал плечами.
– Если бы вы не были генералом, я бы решил, что вы меняарестовали. Для чего нужен этот ночной спектакль? Вы могли просто прислать замной машину. Куда мы едем?
– К нам, – коротко ответил Большаков. – Мы едем кнам Иосиф Наумович.
– Так поздно? Что там случилось?
– Мы должны с вами поговорить.
– Почему нельзя поговорить завтра? – не понялврач. – К чему такая спешность.
– Это очень важно, – ответил Большаков.
– Вы можете мне ответить откровенно на один вопрос? –обернулся к ним генерал Попов. – Когда я у вас расслаблялся в вашейкомнате под гипнозом. Вы меня допрашивали?
– Конечно, нет. Какая глупость. Если вы хотели узнать именноэто, то напрасно меня вытащили из дома. Во-первых, это были не сеансы гипноза,а сеансы внушения. Вы переживаете по поводу своего одиночества, считаете себявиноватым, у вас появляются своеобразные комплексы. Поэтому я считал, что вамнужно несколько расслабляться, отвлекаясь от ваших проблем. И прописывал вамсоответствующие лекарства, чтобы вас успокоить.
– Значит, никакого гипноза не было? – недоверчивопереспросил Попов.
– Разумеется, не было, – начиная нервничать, сказалврач, – мы же понимаем, где находимся. Вы не просто пациент обычнойклиники, вы генерал ФСБ и к вам нельзя подходить с обычными мерками. Поэтому ядавал вам всегда только витамины и снотворное. Иногда легкие транквилизаторы,но очень легкие, чтобы вызвать у вас своеобразное чувство эйфории. Вы ведьзнаете о своей болезни. Я не хочу говорить о ней в присутствии остальныхофицеров.
– Говорите, – потребовал Попов, – они знают, что уменя простатит. И не очень доброкачественный, насколько я понял.
– Почти у ста процентов мужчин после сорока бывают проблемыс простатой, – заметил Иосиф Наумович, – это не такая большаяпроблема, чтобы из-за нее сильно переживать. Сейчас появились новыелекарственные препараты, в крайнем случае можно пойти на хирургическуюоперацию. Одним словом, это не столь опасная болезнь, чтобы давать вамкакие-нибудь сильные наркотики. А почему вы все время спрашиваете исключительноо себе? Такое ощущение, что меня вывезли ночью из дома, чтобы узнать, какиеименно процедуры я вам назначал. Если вас интересуют сеансы гипноза, то их немогло быть. Только обычный отдых и релаксация. Я думал, что вы все самипонимаете, Андрей Валентинович. У нас не совсем обычная работа, а вы не самыйобычный пациент.
– Он мог под влиянием ваших таблеток что-то сообщить?Например, какие-нибудь служебные тайны? – спросил Большаков.
– Не думаю, – ответил Иосиф Наумович, – у генералаПопова сильная воля. И он не мальчик. С ним работали опытные специалисты, онпрошел очень строгий отбор, хорошую школу. Его невозможно заставить выдатькакие-нибудь секреты против его воли. Может, вы скажите мне, наконец, что здесьпроисходит?
– И он ничего вам не рассказывал? – не унималсяБольшаков.
– Рассказывал. О личной жизни. О том, как любил своегопогибшего отца. Как переживает развод со своей женой. Я не понимаю, почему высчитаете возможным меня допрашивать? Объясните более конкретно, что именно выхотите узнать, и я вам с удовольствием расскажу.
Большаков нахмурился. Караев отвернулся. Если даже онизабыли о враче, то трудно представить, что этот милейший человек мог оказатьсяподонком и предателем. Он вспомнил лица внуков Иосифа Наумовича, которыехихикали, стоя в коридоре. Не может человек, который так любит детей, оказатьсяпредателем, подумал Караев. Хотя, что я говорю. Сколько примеров в жизни, когдаобразцовый семьянин бывает не только мерзавцем или предателем, но и настоящимманьяком. Например, Чикатилло. Или другие садисты и душегубы. Таких случаевсколько угодно. Он невольно покосился на сидевшего рядом врача. Неужели и этотэскулап ведет двойную игру?
– Вы не узнавали от Андрея Валентиновича никакихсекретов? – спросил Большаков. – Может, случайно? Может, он ненарочно проговорился? Может, он сообщал вам какие-нибудь сведения, и вызаписывали их в какую-нибудь свою тетрадь или на диктофон?
– Какие глупости. Иван Сергеевич, что с вами происходит?Почему такие вопросы? Мы знакомы столько лет. Неужели вы думаете, что я позволюсебе узнавать то, что мне не положено знать? Или тем более записывать? Неужеливы думаете, что Андрей Валентинович может мне что-то рассказать? Это абсолютноисключено. Наши офицеры знают как себя вести. Даже после того как мы вводим имсоответствующую сыворотку – глюконат натрия, и то они отвечают с очень большойнеохотой. И нам приходится ломать установленные в их сознании защитные барьеры.
– Как раз об этой сыворотке, – вспомнилБольшаков. – Вы делаете ее только с разрешения руководства?
– Конечно. Мы каждый раз ставим вас в известность. Толькотак. Все материалы мы передаем вам. Все записи. Но такую практику вы ввелисами, для того чтобы проверять своих новичков.
– А почему тогда у меня кружилась голова после вашихсеансов? – спросил снова повернувшийся к нему Попов. – И я чувствовалво рту вкус горелого железа, как будто все время сосал дверную ручку?
– Иногда бывают различные реакции, – начал ИосифНаумович, но Попов его перебил:
– И почему тогда мне делали уколы, если вы говорите, чтодавали мне только витамины и успокаивающие? А я сразу засыпал после вашихуколов.
– Какие уколы? – насторожился Иосиф Наумович. – Яне прописывал вам никаких уколов.
В наступившей тишине было слышно, как дышит водитель. Всемолчали. Затем потрясенный Большаков уточнил:
– Вы не прописывали Андрею Валентиновичу никаких уколов?
– Нет. Конечно, нет. У него есть проблемы с желудком, егобеспокоит простатит, но ничего особо страшного. И я никогда не выписывал емуникаких уколов. Не понимаю, с чего он взял? Значит, Андрей Валентинович, послесеансов у вас кружилась голова?
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 50
