Книга Соблазняя - Блейк Пирс

Пока Райли сидела в зале суда в ожидании своей очереди давать показания, ей приходилось постоянно напоминать себе, что это не очередной кошмар. Было очень странно погружаться в последнюю фазу долгого процесса по делу об убийстве.

Она пожалела, что не присутствовала хотя бы на некоторых слушаниях: отрицании вины Брента Хеймана, допросе других свидетелей, представлении доказательств, показаний экспертов и всего остального.

Без этого она была растеряна и просто напугана. Хватит ли у неё смелости дать показания?

Между тем, она и не подозревала, что процесс об убийстве может быть таким чудным и даже сюрреалистичным. Не то чтобы происходило что-то явно необычное. Напротив, всё было слишком формально и регламентированно.

Сам зал суда был величественным и походил на музей, с высоким потолком, обшитый отполированным тёмным деревом, с жёсткой деревянной мебелью, внушительной судейской скамьей и скамьями в церковном стиле для зрителей.

Райли слишком живо помнила убийства, и эти воспоминания вызывали у неё чувство ужаса, беспомощности и полного замешательства – ничего общего с царившей здесь атмосферой.

Она гадала…

По адресу ли я пришла?

Действительно ли это суд по делу об убийстве?

Или это всё-таки сон?

Прибыв в Лантон вчера, Райли и Криваро хорошо выспались в своих номерах мотеля. Перед приходом в суд этим утром, Криваро сказал ей за завтраком: «У Хеймана нет защиты. Улики против него неопровержимы. Сомневаться в его причастности не приходится. Единственный вопрос: почему он отрицает свою вину? Он мог бы заключить соглашение о признании вины, если бы сотрудничал с прокурорами. Теперь ему почти наверняка грозит смертная казнь».

Если верить тому, что рассказывали Райли, заявив о своей невиновности, Хейман шокировал всех присутствующих в зале суда. Даже его собственный адвокат был потрясён.

Прямо сейчас Мона Брогден, прокурор, допрашивала полицейского на свидетельской трибуне. Полицейский представлял особенно убедительные доказательства. Полиция изъяла записи, которые Хейман писал о каждом из убийств – записи, которые он, должно быть, намеревался уничтожить после завершения извращённого «эксперимента» по общественной травме.

Он писал эти записки до и после убийств, сначала описывая, как именно он собирается убить своих жертв, а затем – как на самом деле разворачивалось каждое убийство, тщательно отмечая любые отклонения от своего первоначального плана.

Показания полицейского немного успокоили Райли.

Несомненно, одни эти записки доказывают вину Хеймана.

Затем адвокат Хеймана Кирби Ларч встал для перекрёстного допроса свидетеля. Он не выказал особой убеждённости, предположив, что записи Хеймана были не более чем академическим упражнением – попыткой представить, что мог испытывать убийца. Это была слабая защита, и Ларч, казалось, понимал это.

Но когда Ларч снова сел, Хейман заговорщицки улыбнулся.

«Что он задумал?» – недоумевала Райли.

Неужели у него есть козырь в рукаве?

До сих пор Хейман, казалось, не замечал её присутствия в зале суда. Она забыла, какой он красивый, очаровательный мужчина, даже сейчас одетый в повседневный вельветовый костюм в академическом стиле.

Он не был похож на человека, жестоко убившего двух молодых студенток, перерезав им горло в общежитии.

Но она с самого начала недооценила его.

Она вспомнила свой первый урок у него. Она тогда была первокурсницей, а он – ещё аспирантом, а не профессором. Она считала его самым волнующим и вдохновляющим учителем из всех, что у неё когда-либо были. Именно благодаря ему она решила специализироваться на психологии.

После того, как полицейского отпустили с трибуны, для дачи показаний вызвали агента Криваро. Криваро предупредил Райли, что его собственные показания могут показаться слишком мягкими. Он сказал, что его задача – просто рассказать о своих действиях как сотрудника правоохранительных органов, а не демонстрировать личное возмущение к обвиняемому.

Пока Криваро отвечал на вопросы прокурора, Райли была впечатлена тем, как чётко и лаконично он рассказал свою историю: как он приехал в Лантон по просьбе местной полиции после второго убийства и как он и его команда изо всех сил старались найти убийцу.

Криваро также рассказал о том, как познакомился с Райли и вскоре почувствовал, что у неё есть потенциал стать профайлером в ОПА. Он описал, как она работала с ним во время расследования – иногда подкидывая ценные идеи, иногда совершая ошибки новичка, но всегда делая всё, что в её силах.

Затем он рассказал, как Райли, сама того не желая, привела его прямо к убийце, и как он еле успел спасти её от того, чтобы она стала его следующей жертвой. Наконец он рассказал, как дрался с Брентом Хейманом и арестовал его.

Прокурор поблагодарила Криваро за его показания. Затем она передала свидетеля адвокату для перекрёстного допроса.

По-прежнему демонстрируя явное отсутствие энтузиазма, Кирби Ларч спросил Криваро:

– Вы уверены, что мой клиент пытался убить Райли Суинни, когда вы ворвались в его офис? Не могло ли всё быть наоборот? Может, мой клиент действовал в целях самозащиты?

Криваро не удержался и громко усмехнулся.

– Я знаю, что видел, – сказал он Ларчу. – Если бы я оказался там мгновением позже, Хейман убил бы её. Именно это он и пытался сделать.

– Спасибо, – сказал Ларч. – У меня больше нет вопросов, ваша честь.

Райли снова удивилась. Почему Ларч не настаивал на перекрёстном допросе Криваро? Неужели он действительно считает, что нет смысла оспаривать показания Криваро?

Криваро сошёл с трибуны, и Райли с трудом сглотнула, осознав, что…

Теперь моя очередь.

Она вспомнила, как Брогден готовила её к этому мгновению, помогая отрепетировать свою речь.

«Просто говори, как есть», – посоветовала Брогден.

Это звучало так просто. Так почему же сейчас это кажется такой сложной задачей?

Судебный пристав вызвал Райли, и она подняла правую руку, чтобы подтвердить правдивость своих показаний. Затем Мона Брогден подошла к свидетельскому месту и мягко сказала: