Размышляя над этим, он мысленно представил себе мать. Интересно, что бы она подумала, увидев его сидящим у костра в обществе преступников из банды Дьявола с обнимающей его Джуаной. Мать всегда служила ему примером благородства и добродетели, она была леди до мозга костей. Люк очень любил ее. И отца любил. И брата тоже. Но все они умерли, и вот он остался один. Один на всей планете. Такого волчьего чувства одиночества Люк никогда не испытывал в своей жизни.
Люк углубился в свои переживания, тщательно проанализировал состояние своей души и с удовлетворением обнаружил, что она еще не окончательно умерла. Ее еще можно спасти. Для этого нужно просто выжить. Он сделал все необходимое, чтобы выжить в этой банде, но гарантии здесь нет. Тут или его убьют, или он должен убить.
Но все эти жизненно важные проблемы с каждым глотком спиртного все меньше волновали Люка, его сознание все больше и больше заполнялось какой-то темнотой. Наконец, освещенным остался только один факт его жизни, что он силой едва не заставил проповедницу спать с ним в одной постели. При мысли об этом Люк еще больше возненавидел себя. С этим настроением он и отправился от костра в свой дом.
Еще с порога Люк увидел на кровати спящую под одеялом сестру Мэри и решил не беспокоить ее. Вообще-то ему очень хотелось извиниться перед ней, но, подумав, он перенес этот малоприятный разговор на утро. Состояние, в котором он находился теперь, — не самое лучшее для беседы с женщиной. Люк положил на пол матрац, который ему услужливо принесла к костру Джуана, растянулся на нем и моментально отключился.
Когда он открыл глаза, в окно уже светило солнце. Голова неимоверно трещала, что свидетельствовало об огромном количестве спиртного, выпитого им ночью. С трудом приподняв голову от матраца, Мейджорс посмотрел в сторону кровати и убедился, что сестра Мэри еще не вставала. Он удивился этому, потому что обычно она поднималась с первыми лучами солнца. Со стоном, героически превозмогая головную боль, Люк сел на матраце. Если бы в этот момент он мог видеть себя со стороны, то ничего не испытал бы к себе, кроме жалости.
— Сестра Мэри, что-то сегодня на вас напала лень? — пробурчал он, морщась от нестерпимой головной боли.
Она не только не ответила, но даже не сделала ни малейшего движения. Он подумал, что проповедница до такой степени обиделась на него, что не хочет говорить с ним. Это огорчило его еще больше.
— Сестра Мэри, я хочу извиниться за то, что произошло вечером, — с трудом произнес он фразу. — Когда я привез вас сюда, то дал слово, что со мной вашей чести ничто не угрожает, а я человек слова. То, что произошло вечером, никогда не повторится.
Он принес извинения от чистого сердца. Для этого ему пришлось пойти на некоторое самоунижение. И он с нетерпением ждал ответа. Но прошла минута, а сестра Мэри молчала. Люком начало овладевать раздражение. Неужели она не может понять и простить его вчерашнее состояние. Ему таких усилий стоило оставить ее в покое и выйти из домика…
— Сестра Мэри, — произнес он, делая шаг к ее кровати. — Я действительно очень сожалею. Я никогда не хотел причинять вам неприятностей.
Он подошел к самой кровати и только тут понял, что сестры Мэри нет, что все это время он разговаривал со скатанным одеялом.
Глава 14
— Что за шутки? — недоуменно произнес Мейджорс, срывая одеяло с кровати.
Его охватило чувство отчаяния, а вместе с ним чувство оскорбленного собственного достоинства. Это надо же, он столько извинений принес свернутому одеялу! Но где же она? Неужели она отважилась на какой-то безумный поступок? И все из-за него. Это он виноват в том, что она ночью покинула жилище.
Люк грубо обругал сам себя и сразу же попытался представить, куда она могла пойти ночью. Скорее всего, она где-то вместе с детьми, которых он так бесцеремонно выставил.
Без долгих размышлений Люк отправился на поиски Чики и Рафаэля. Всего двадцать минут потребовалось ему для того, чтобы выяснить, что дети ее больше не видели. Тогда он принялся обыскивать весь лагерь. Ему повстречались Салли, Хэдли и другие члены банды, но каких-либо следов проповедницы нигде обнаружить не удалось. Люк начал теряться в догадках.
Тут он услышал вопль Барни.
— Куда делась моя лошадь? — кричал тот на весь лагерь. — Кто взял мою лошадь?
Люк ухмыльнулся. Кажется, он начал понимать, куда делась сестра Мэри. Значит, он до такой степени напугал проповедницу, что она одна и совершенно беззащитная пустилась в бега. Люк даже застонал, ощутив всю тяжесть своей вины, и стал лихорадочно искать выход из создавшегося положения. Требовалось что-то придумать и предпринять очень быстро, пока Салли не пронюхал о побеге проповедницы.
— Я знаю, где твоя лошадь, — сказал Люк, подходя к Барни.
— Откуда ты можешь знать? — недоверчиво посмотрел тот на Люка.
— Я думаю, что на ней ночью сбежала проповедница, — ответил Мейджорс.
Порывшись в кармане, Мейджорс достал деньги и протянул Барни.
— Вот, возьми, пока я не поймаю ее и не приведу назад, — предложил Люк.
Барни с жадностью засунул деньги в карман, их оказалось значительно больше, чем нужно.
— Сестра Мэри — твоя женщина, и тебе придется задать ей взбучку, — заметил он.
— Не беспокойся, как только доберусь до нее, проучу как следует, — заверил Люк.
— Ладно, ты только приведи мою лошадь, она мне очень нравится, — попросил Барни.
— Хорошо, много времени на это не уйдет, — пообещал Мейджорс, направляясь на конюшню за своим конем.
Едва он отошел, Барни отправился на поиск Салли, которому тут же рассказал о случившемся.
Оседлав коня, Люк неторопливым шагом направился к выходу из каньона. Он обратил внимание, что все с любопытством смотрели на него, при этом некоторые улыбались. Откуда-то появился Салли и подошел к Люку.
— Я слышал, что маленькая проповедница перехитрила тебя, — сказал он с откровенным сарказмом.
Сжав зубы, Люк внимательно посмотрел на стоявшую поблизости толпу мужчин.
— Далеко она от меня не уйдет, — процедил он.
— Должно быть, ты, приятель, не слишком силен по мужской части, — продолжал издеваться Салли. — Иначе чего бы ей сбегать от тебя, а? Она тебя устраивает, а вот ты ее, как я понял, не очень-то.
Наблюдавшие за встречей приятели Салли расхохотались. Люк молча пустил коня галопом.
— Может быть, тебе нужна моя помощь, чтобы вернуть ее, Мейджорс? — крикнул Салли вслед ему. — Я могу помочь. Мои женщины от меня не сбегают, я не могу от них отбиться. Правда, Джуана?
С этими словами он привлек к себе стоявшую рядом Джуану и смачно поцеловал ее. Джуана вернула ему еще более горячий поцелуй, скосив при этом глаза в сторону Люка. Она не теряла надежды вызвать у Мейджорса чувство ревности. Теперь, когда эта противная проповедница сбежала, повариха рассчитывала заполучить кроме Салли также и Люка. Ее мало волновало, что другие женщины и некоторые дети будут сожалеть об отъезде сестры Мэри.
