– Ничего? – спросил авариэль.
– Ну, – проворчал Рилитар, – я бы не сказал, что совсем ничего. Однако того, на что я рассчитывал, мы не получили. Обычно, если маг постоянно использует в качестве агента вызванного им хазми, демон должен нести на себе… назовем это, скажем, его тайным знаком. Но если он здесь и был, заклинание не смогло выявить его.
– И что это значит? – поинтересовался Дживекс.
Рилитар пожал плечами:
– Не знаю. Наверное, хозяин хазми стер свою подпись. Я не знаю заклинания, позволяющего делать это, но, возможно, ему оно известно.
– Голова пухнет от всей этой неопределенности, – криво улыбнулся Тэган. – Куда приятнее заниматься фехтованием. Там один думает лишь о том, каким из немногих способов лучше проткнуть или зарезать другого, а тот, в свою очередь, – каким из немногих приемов от этого защититься.
– Тогда как в магии, – продолжил Рилитар, – возможности почти безграничны. Именно это делает наше искусство таким красивым, таким великолепным, но это же и усложняет задачу, когда пытаешься разгадать какую-нибудь магическую головоломку.
– А еще что-нибудь амулет показал?
– Да, но я не совсем понимаю, что это значит.
– Что еще за новости? – фыркнул Дживекс.
Рилитар насмешливо хмыкнул:
– В качестве некоторого утешения, друг дракон, ибо моя недостаточная проницательность раздражает тебя, скажу, что для меня это огромное разочарование, поскольку задевает мое самолюбие. Но что поделаешь, аура хазми отличается от аур любых других танар'ри, с которыми я сталкивался. Вот почему его не останавливает никакая защита и не удается изгнать его из нашего мира. Заклинания не опознают его как хазми.
– Тогда возникает вопрос, – сказал Тэган. – Если приспешник Саммастера смог замаскировать внутреннюю сущность демона, почему бы ему не проделать то же самое с абишаями? Он мог бы наслать всю эту ораву убийц, и они легко разделались бы с домом Луны, несмотря на защиту, созданную жрицами.
– Он ведь использовал абишаев, чтобы устроить засаду на вас с Дживексом, на случай, если вы снова объявитесь и вмешаетесь в его планы.
– Но это не было его главной задачей. Основной целью было убить Синиллу, весьма опасного мастера заклинаний. Послав против нее всех своих слуг, он был бы более уверен, что с ней удастся покончить, а заодно и со мной и с драконом, подвернись мы под руку. Нас заманили в сад купцов, чтобы не оставить нам места для маневра, но внутри храма мы были стеснены еще больше. Нет, я думаю, что он не стал менять сущность абишаев, потому что-не мог этого сделать. По какой-то причине он способен проделывать этот фокус только с хазми. – Маэстро поколебался, потом горько усмехнулся. – Открытие, которое должно бы с триумфом привести нас прямиком к предателю, да только что-то не приводит.
– Да, – согласился Рилвтар, – не приводит. У нас полно любопытных фактов, но нет ни малейшего понятия, что они значат. Может, пойдем зададим пару вопросов зентам?
Они вышли из дома мага. Утреннее небо было ясным, а воздух теплым. Уличные торговцы, нахваливая товар и зазывая покупателей, толкали тележки с ноготками и пионами, сверкающими окунями, форелью и скумбрией. Макрель привлекла внимание пролетающего мимо Дживекса. Вскоре он устремился вниз и на лету подхватил рыбину. Ничего другого Тэган и не ожидал. Он уже держал наготове монету, чтобы утихомирить возмущенного торговца. Расплатившись, он обратился к Рилитару:
– Я чувствую, что мы уже близко. Ответ перед нами. Мы просто его не видим. Но все же найдем.
– Но это уже не поможет Синилле.
Грусть и гнев кольнули сердце Тэгана, причем последний – не столько против хазми или его неизвестного хозяина, сколько против собственной бестолковости.
– Да, тут мы опоздали, – ответил авариэль. – И ведь мы едва не спасли ее! Если бы только целитель оказался рядом с ней немного раньше, уверен, она была бы жива. Но что проку в «если бы». А в действительности я не смог спасти бедняжку, после того как до некоторой степени ручался, что со всеми все будет в порядке.
– Вы не должны винить себя. Зная, на какой риск идет, она сама решила участвовать в этой игре. И все же мне будет недоставать ее. Она была по-настоящему талантлива и в заклинаниях, и в жреческой магии. Я никогда не встречал таких прежде и сомневаюсь, что встречу когда-либо.
Что означает, угрюмо подумал Тэган, что из ученых Фентии, возможно, именно Синилла была нужнее всех для рискованного предприятия Кары.
– А еще, кроме всех ее талантов, – продолжал Рилитар, – она была жизнерадостной и скромной, исполненной веселья и доброты. Почти все маги любили ее, а вы нас видели, Тэган. Половина из нас никого не любит.
– В эту половину входит в Фоуркин, – отозвался авариэль, – но он сражался, чтобы спасти ее. Он, наверное, спас и меня. Отшвырнул хазми, когда тот сбил меня с ног и подбирался к моему горлу.
– Значит, мы можем вычеркнуть его из списка подозреваемых.
– Похоже на то. Он ведь не мог вызывать иди мысленно направлять хазми в то самое время, когда его допрашивала Сюриэнь, верно? Но если это не вы, не он, не Огненные Пальцы, не Синилла и не Рваный Плащ, то кто? Толстый капризный Дарвин в претенциозных белых одеждах? Предположительно менее могущественные члены вашего содружества? Незнакомец, скрывающийся где-то в городе? Варианты скачут у меня в голове, будто игральные кости в стакане.
– Я должен был быть там, – заявил Рилитар, – сражаться рядом с вами и помочь спасти Синиллу.
– Нет, – возразил Тэган, – так не пойдет. Если мне нельзя винить себя, то и вам тоже. Вы не Хельм Всевидящий и не могли знать, как и когда изменник нанесет очередной удар.
– Вы правы, – сказал Рилитар. – Просто тяжело сознавать, что Синилла погибла такой молодой, ведь она подавала большие надежды. Люди живут так недолго…
Над ними пронеслась тень. Народ загалдел. Тэган поглядел наверх, как раз вовремя, чтобы увидеть огромные крылья, вспышки солнца на бронзовой чешуе и крохотные человеческие фигурки, уцепившиеся за спинной гребень змея.
Потом дракон исчез за высоким зданием.
– Это Уордансер, – заметил Рилитар, – одна из помощниц Кары. Но куда она направилась? Башня Огненных Пальцев в другой стороне.
Интуиция Тэгана подсказала ему ответ.
– Она и ее седоки держат курс туда же, куда и мы. Пошли.
Он расправил крылья и взмыл в воздух.
* * *
Уилл с трудом разлепил глаза и удивился, что еще жив. Но особенно радоваться не приходилось. Плечо отчаянно болело, в рану попала грязь, и теперь из рваного отверстия сочился зеленоватый гной, а кожа шла красными полосами.
Пытаясь не думать о пульсирующей боли, он осторожно приподнялся из ложбинки и выглянул сквозь колючие кусты. И вздохнул с облегчением, потому что драконы все еще были здесь. Они лежали на поросшей вереском пустоши, слонялись туда-сюда, ворчали себе под нос или разглагольствовали сами с собой, словно помешанные. Если бы они ушли, пока он был без сознания, это было бы так же гибельно для него, как и если бы они нашли его валяющимся без чувств в этой норе.
