Я не придумал ничего лучшего, чем снова закрыть сосуд. Затем, обернувшись, я посмотрел на Седенко.
— Он пустой! — Он все еще смеялся. — Пустой, капитан! Я возвращу его. С самого начала я не понял соль шутки Гроота.
Я поплотнее запихал пробку в горлышко сосуда и передал его Седенко.
— Отвези его обратно, казак!
Он засунул сосуд в седельную сумку и, пришпорив лошадь, галопом направился в сторону, откуда мы приехали.
Я ожидал его примерно минут сорок, а потом поскакал дальше, на запад, в направлении Баксинакса. В эти минуты меня немного беспокоило, останется Седенко в живых или нет. Я сверился со своими картами. Баксинакс был не далее, чем разыскиваемый мною Лес на Краю Неба.
Мое дурное настроение ухудшалось по мере того, как я ближе подъезжал к городу.
Седенко, ухмыляющийся во все лицо, нагнал меня.
— Они и не заметили злодейства, — сказал он. — Разве Филандер Гроот не замечательный парень, капитан?
— В смысле? — спросил я. — Мне показалось, что Гроот знал больше, нежели он сказал татарам. Благодаря его Духу, мертвому или живому, они выжили, и люди Баксинакса не могли напасть на них.
Гроот помог татарам остаться в живых и передал им во владение какого-то рода смысл жизни. Мое восхищение его жизненной философией росло, но росло и мое любопытство — узнать о нем как можно больше.
Широкая низменность осталась позади, и мы оказались в холмистой, поросшей травой местности, покрытой тысячей маленьких озер с чистой водой. Снова заморосил дождь.
Уже почти год мы находились в Серединной Границе, и я не мог бы сказать, что в течение этого года случилось что-то особенное. Казалось, что здесь не происходит ничего, если не принимать во внимание людей, живших здесь. Я успокаивал себя тем, что это компенсируется хотя бы географическим разнообразием, но с каждым днем такой ответ устраивал меня все меньше и меньше.
К вечеру впереди мы увидели город и поняли, что это может быть только Баксинакс.
Мы скакали по дороге, залитой светом луны. Место выглядело очень спокойным. Мы встретили человека, державшего в каждой руке по горящему факелу. Он посторонился, когда мы проехали мимо. Он заговорил на языке, которого мы не понимали, но жестикуляция показала нам дорогу к пристанищу — маленькой бедноватой гостинице.
Наш завтрак на следующее утро, состоявший из сыра и мяса, обыкновенных на вкус, был прерван пятью или шестью людьми, носившими одинаковые кольчужные платья, алебарды, колчаны с оперенными стрелами и окованные железом сапоги и рукавицы. Они дали нам понять, что мы должны идти с ними.
Седенко был за борьбу, но я нашел ее лишенной смысла. Наших коней не вывели из конюшни, где они провели ночь, и мы не знали, что с ними. Вокруг нас все было чужим. Все средства спасения, которые мне дал Люцифер, я носил на себе (это делалось для пущей безопасности), а также и мой меч, так что я не чувствовал себя полностью безоружным. Я встал и попытался заговорить с солдатами, чтобы дать понять, что мы готовы следовать за ними.
При свете дня выяснилось, что улицы Баксинакса были узки и нечисты. Замызганные дети с одутловатыми голодными лицами и старики, покрытые коростами от грязи и болезней, смотрели на нас. Этот город не был особенно приятное место, даже по сравнению с некоторыми из тех, что я видел в Европе, и он не выглядел веселым. Здесь царила атмосфера подавленности: Город Чумы нес на себе проклятие.
Мы были препровождены на площадь, где на большом деревянном помосте лежала огромная металлическая бочка странного непередаваемого цвета. Она охранялась солдатами, одетыми в такую же униформу, как и те, что привели нас сюда. Площадь была пуста.
— Может, это пристанище дьявола, о котором говорили татары, — проговорил Седенко. — Верите ли вы в то, что он здесь пожирает души людей, капитан?
— Этого я не знаю, — ответил я. — Но на его месте я не смог бы тебя съесть без труда, Седенко. — Я еще не рассказал ему про татарский сосуд. Он воспринял мое замечание как удачную шутку и вытянул шею, чтобы лучше рассмотреть бочку. По каменным ступеням мы поднялись в портал открытого строения.
Нас ввели в помещение, с обеих сторон которого стояли скамьи, полностью пустые. В другом конце помещения находилась кафедра, а там, на возвышенности, где должен был находиться священник, стоял высокий худой человек, одетый в черно-золотую тогу и красную шапочку на голове.
Он заговорил с нами на церковном языке:
— Говорите ли вы на латинском, люди?
— Немного, — ответил я. — Почему нас так грубо привели сюда, ваша честь? Мы всего лишь небогатые путешественники.
— Не так уж и грубо. Вы пытались пройти без пошлины. Вы осквернили своим присутствием районы, где погребены наши умершие, и этим оскорбили их. Далее, вы прошли сквозь Восточные ворота Баксинакса, не заплатив денег. И это только главные ваши проступки. Я Великий Магистр Баксинакса и это я отдал приказ о вашем аресте. Вы будете говорить?
— Мы не знали ваших законов, — сказал я. — Мы чужие здесь. Если бы нам было известно, что места захоронения ваших усопших священны, мы обошли бы их. Что же касается денег, которые мы должны уплатить, то мы, конечно, с радостью сделаем это, но нас никто не предупреждал.
— Вы заплатите деньги немного позднее, — проговорил Великий Магистр, приблизился и осматривая нас. — Не утверждайте, что в путешествии вам никто не говорил о Баксинаксе, известном как Город Чумы. Вам ничко не открыл правду о нашем Демоне?
— О Демоне мы слышали, да. — Я расправил плечи. — Но не о болезни, ваша честь.
— Зачем вы пожаловали к нам?
— Нам нужно продовольствие.
— И за этим вы явились в Город Чумы? — Он неприятно осклабился. — В этот ужасающий Город Демона? Нет! Вы пришли сюда, чтобы ввергнуть нас в страдания!
— Господин, как можем мы подвергнуть город мучениям?! — спросил я.
Этот парень явно был сумасшедшим. Потом мне пришла мысль, что каждый в Баксинаксе — сумасшедший. Я пожалел, что мы пришли сюда и встретились с Великим Магистром, было вообще бессмысленно искать этот город.
— Вы те, кто вы есть! Вы поглядите, как вы выглядите, — оживился Магистр. — Но мы постоим за себя, вы, «путешественники», слышали? Мы постоим за себя!
— Мы ничего не замышляли! — пытался объяснить я. — Мы обещаем, что никогда не вернемся в Баксинакс. А теперь, добрый господин, отпустите нас с миром, чтобы мы могли продолжить путешествие, так как у нас святая миссия.
— Да, это уж точно, — зловеще проговорил старик. — Вы поплатитесь за свою тупость и скупость своими душами. Мы отдадим вам Демону. Двое наших людей смогут таким образом прожить дольше, а вы будете наказаны за свою самонадеянность, ваши души отправятся в Ад.
Я засмеялся в ответ на это. Седенко не понимал, что происходит. Я передал ему это в немногих словах.
