— Нет. — Она села и откинула волосы. — Я проснулась. И умираю с голоду.
Логан оглянулся. Майя сидела на старинной кровати. Ее лицо разрумянилось от сна, на коленях лежала черная кошка.
Ему захотелось лечь рядом. Просто чтобы обнять ее и уснуть с ней рядом.
— Сейчас что-нибудь сделаю.
— Ты будешь готовить завтрак?
— С яйцами и тостами я как-нибудь справлюсь, — ответил он и вышел из комнаты.
— Он сердится, — сказала Майя Исиде. Кошка махнула хвостом, спрыгнула с кровати и побежала за Логаном.
* * *
Первым делом Сэм сварил кофе, надеясь, что большая доза кофеина поможет ему прийти в себя и хоть немного поднимет настроение. Оно было ни к черту: как только Майя проснулась и посмотрела на него, искренняя забота и нежные чувства, которые он испытывал ночью, сменились досадой.
Мужчинам тоже приходится защищаться.
Когда кофеварка зашумела, он подошел к раковине, включил холодную воду и сунул голову под струю. И чувствительно стукнулся макушкой о кран, когда о его ноги потерлась кошка.
Он выругался и рывком выключил воду.
Когда на кухню вошла Майя, Сэм с ненавистью смотрел на кошку. По его лицу текла вода. Майя достала чистое кухонное полотенце и протянула ему.
— Если хочешь не только смочить голову, можешь воспользоваться душем. — Обменявшись с кошкой типично женскими взглядами, Майя открыла дверь и выпустила Исиду из дома.
Боясь дать волю чувствам, Сэм распахнул дверцу холодильника и вынул коробку с яйцами. Майя достала из ящика сковородку и протянула руку.
— Может быть, я сама?
— Разрази меня гром, я же сказал, что с яйцами справлюсь!
— Ладно. — Майя кротко поставила сковородку на плиту, затем достала две кружки и наполнила их. Глядя на Сэма, метавшего громы и молнии на ее кухне, она боролась с улыбкой. Но от первого глотка кофе у нее на глазах выступили слезы.
— О господи! Этого хватит, чтобы выдержать десятираундовый бой с чемпионом мира по боксу!
Сэм яростно разбил яйцо о край сковородки.
— Другие жалобы есть?
— Нет. — Она решила проявить терпимость и не обращать внимания на то, что в сковородку попали несколько кусочков скорлупы. Борясь с горечью во рту, Майя еще раз вежливо отхлебнула из кружки, подошла к задней двери и открыла ее. — Кажется, собирается дождь.
Босая, в просторном белом халате, она вышла наружу, чтобы осмотреть сад и дать Сэму время прийти в себя. Майя бродила по дорожкам под звон колокольчиков. Тут ее всегда ожидали сюрпризы. Раскрылся новый цветок, набрал цвет бутон. Самой привлекательной чертой сада для нее всегда было сочетание преемственности и постоянных изменений.
Она обернулась и посмотрела на открытую дверь кухни. Мальчик, которого она любила, превратился в мужчину, готовившего ей завтрак. «Преемственность и постоянные изменения, — со вздохом подумала Майя. — Похоже, они привлекают меня не только к саду, но и к Сэму Логану».
Вспомнив, как он держал ее за руку, Майя сорвала пион, вытянула над цветком ладонь, помогла распуститься бутону и залюбовалась розовыми лепестками.
Потом провела цветком по щеке и пошла обратно.
Сэм стоял у плиты и занимался непривычным делом. Его ноги были широко расставлены, а зажатая в руке деревянная лопатка напоминала меч. Логан жарил яичницу.
Тронутая Майя подошла к нему и слегка уменьшила газ. Потом поцеловала Сэма в щеку и протянула ему цветок.
— Спасибо, что присмотрел за мной.
— Пожалуйста. — Он отвернулся, чтобы достать тарелки, но прижался лбом к стеклянной дверце буфета. — Проклятие, Майя! Почему ты не сказала мне, что собираешься сделать? Почему не позвала меня?
— Я отвыкла звать тебя.
Сэм выпрямился. На его лице были написаны гнев и боль.
— Я сказала это не для того, чтобы обидеть тебя. — Она дотронулась до его руки. — Нет. Просто это так и есть. Я привыкла все делать сама. И так, как считаю нужным.
— Хорошо. Хорошо. Да ничего хорошего… — Он гремел тарелками, доставая их из буфета. — Когда речь идет о тебе, ты остаешься самой собой и делаешь то, что хочешь. Но на меня это не распространяется.
Майя открыла рот, но тут же закрыла его и откашлялась.
— В чем-то ты прав. — Она подошла к Сэму, чтобы достать из холодильника джем. — Однако то, что ты делал сам, было вторжением на мою территорию. Кроме того, ты рисковал физически. И вызвал помощь только потом.
— Это не только твоя территория. И ты тоже рисковала физически.
— Вопрос спорный. Я не делала это за твоей спиной. Во всяком случае, нарочно. Теперь я понимаю, что твое присутствие в круге могло бы быть полезным. — Она положила на стол холодный тост с подгоревшими краями. — Колдун ты лучший, чем кухарка.
— Твоя самоуверенность сильно выросла, — буркнул Сэм. — Хотя ты всегда была самоуверенной.
— Уверенной в себе, — поправила она. — Самоуверенным был ты.
— Разница невелика. — Он сел и выложил яичницу на тарелки — половину ей, половину себе. Чудесный розовый пион лежал между ними. Сэм снял пробу. — Это ужасно.
Майя положила кусочек в рот и выплюнула скорлупу.
— Да, ты прав.
Когда Сэм улыбнулся, она рассмеялась и принялась за еду.
Он последовал ее совету, пошел в душ и подставил одеревеневшие за ночь мышцы под горячую струю воды. Сэм предполагал, что они заключили перемирие.
Наложили мораторий на неприятные темы вроде отвратительной яичницы или холодных тостов. Возможно, это был первый робкий шаг к тому, чтобы снова стать друзьями.
Но этим их отношениям он тосковал тоже. Непринужденное молчание, общий смех. Он знал, когда ей грустно. Знал еще до того, как она осознавала это сама. Ощущал тысячи уколов ее боли, когда веселые и небрежные родители не обращали внимания на собственного ребенка.
Они были единым целым еще до того, как стали любовниками. Разве он мог объяснить Майе, что именно их связь, абсолютная и непререкаемая связь их судеб заставила его уехать?
Она не спрашивала, а он молчал. Он думал, что это к лучшему — по крайней мере, в данный момент. До тех пор, пока они снова не станут друзьями.
Когда Майя вошла в душ, обвила его руками и прижалась к его спине мокрым телом, у Сэма напряглись мышцы живота.
— Не поделишься со мной душем? — Она игриво укусила его за плечо.
На этот раз порядок поменялся. Сначала любовники.
Он повернулся, запустил пальцы в ее волосы и вмсете с ней встал под струю.
— Слишком горячо, — сказала Майя, повернув голову, когда губы Сэма коснулись ее шеи.
