Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
– Мне не важно, чего ты хочешь и чего не хочешь. Главное, я тебя хочу. – Джеффри, абсолютно голый, уперев руки в бока, стоял всего в нескольких дюймах от Элизабет. – Раздевайся! Иначе я сам сорву с тебя рубашку!
Первым побуждением Элизабет было дать мужу отпор, но, посмотрев в его мрачные глаза и прочитав в них решимость, девушка сдалась. «В конце концов Джеффри – мой супруг», – решила она и принялась снимать рубашку. Таков был ее долг. Только долг, повторила про себя Элизабет. Не много же удовольствия это ему доставит.
Рубашка упала на пол. Элизабет встала перед Джеффри, так же уперла в бедра кулаки и непокорно откинула голову.
– Ты взбалмошный, самодовольный грубиян. Однако ты мой муж, и я не имею права тебе отказать. И учти, Джеффри, эта ночь доставит тебе не много радости, потому что обещаю, что ты меня не разожжешь. Тебе понятно? – Элизабет говорила так взволнованно, что судорожно вздымалась грудь.
К ее изумлению, Джеффри не разразился бранью, а так расхохотался, что из глаз выступили слезы. «Пьян, – с отвращением решила Элизабет. – А пьяного даже не проучишь – ему на все наплевать».
– Что ж, радости будет действительно немного. «Немного» еще слабое слово, чтобы описать наши чувства. – И, не дав жене опомниться, барон прижал ее к груди. Ощутив всей кожей его тело, Элизабет судорожно вздохнула.
– Значит, говоришь, не разожгу? – с вызовом спросил Джеффри.
– Не разожжешь, – прерывисто прошептала она, в то время как муж раз за разом страстно целовал ее шею, все ближе спускаясь к плечу.
Чтобы устоять на ногах, Элизабет пришлось вцепиться в сильные, мускулистые руки Джеффри. Его язык ласкал чувствительную ямку на ее шее, и помимо своей воли Элизабет застонала. Ей удалось остаться холодной лишь до тех пор, пока ладони возлюбленного не скользнули по спине к ягодицам. Тогда от жара Джеффри Элизабет растаяла, как масло. Он грубо стиснул ее и прижал к своей напрягшейся плоти.
– Ты еще станешь умолять, чтобы я тебя взял. – Барон вздернул голову жены за подбородок, и поцелуй заглушил ее протесты.
Она машинально начала втягивать его язык в себя и тут с удовольствием услышала, что Джеффри застонал сам.
Он схватил ее на руки, отнес на кровать, положил на живот и сам навалился сверху. Элизабет подумала, что задохнется, но муж приподнялся и принялся от плеч до поясницы покрывать поцелуями ее спину. Когда он дошел до ягодиц, Элизабет обеими руками комкала простыню и громкими стонами заявляла о своем желании. Джеффри запустил одну ладонь между ее ног и легкими движениями начал высекать искры в чреве Элизабет.
– Ну, скажи, что ты меня хочешь! – потребовал он.
Пальцы неустанно делали свое дело, и, чтобы прервать сладостную пытку, жена согласна была сказать все что угодно.
– Да, Джеффри, – выдохнула она, когда пальцы проникли в теплое лоно. – Хочу!
Элизабет попыталась перевернуться, обнять мужа и принять в свое тело. Но он не позволил ей двинуться. Сам встал на колени меж ее бедер и приподнял ягодицы.
– Скажи еще раз!
– Хочу! – выкрикнула жена. – Ну пожалуйста! – Она уже не соображала, что просит его по-настоящему.
Джеффри удовлетворенно заворчал, быстро вошел в нее и заполнил всю. Элизабет от удовольствия ойкнула и закрыла глаза. А когда достигла вершины страсти, Джеффри замер. Потом приподнял, жадно поцеловал в губы, лег на спину и потянул жену на себя. Элизабет прильнула к его рту и вожделенно застонала. И в этот миг он вошел в нее во второй раз. Жена откинулась назад, бедра пришли в движение – сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, пока мысли и чувства не взорвались ослепительной вспышкой. Она выкрикнула его имя, и он ответил на зов. Весь выгнулся и, крепко держа за ягодицы, достиг самой души. Дрожь восторга охватила обоих. Любовники встретились взглядами: в глазах Джеффри Элизабет не увидела торжества победы, и сама не стыдилась, что унижена и покорена. Оба испытывали одно-единственное общее чувство – восторг.
Наконец она медленно опустила веки, рухнула Джеффри на грудь и осталась лежать, лишь вздымаясь и падая в бездну в такт тяжелому дыханию мужчины. Потом попыталась привести чувства в порядок, но они по-прежнему оставались обостренными. И терпкий аромат свершившейся любви, и даже золотистый отсвет огня на их телах придавали всему окружению соблазнительный оттенок. И Элизабет удовлетворенно вздохнула.
«Ну пожалуйста, Джеффри, не злорадствуй и не смейся надо мной», – мысленно молила она. И, поняв, что гладит мужа по волосатой груди, отдернув руку, прошептала:
– Каждый раз как впервые.
Дыхание Джеффри замедлилось, Элизабет показалось, что мужа охватывает дрема, и она понадеялась, что он не успеет похвастаться своей очевидной победой.
Но она ошиблась: Джеффри не собирался засыпать.
– Нет, любимая, каждый раз все лучше и лучше, – хрипло проговорил он. – Взгляни на меня, Элизабет. Тебе не было больно?
– Нет.
Джеффри откинул волосы с ее лица и сжал ладонями щеки с такой мучительной нежностью, что она чуть не расплакалась. Он потянулся и трепетно поцеловал ее в полураскрытые губы.
– Знаешь, то что есть между нами… наше чувство… было бы святотатством использовать его в качестве оружия друг против друга. Никогда не пытайся отнять то, что принадлежит мне. – В его голосе не было ни малейшего гнева, одна только ласка. – И я обещаю не отнимать твоего.
– Но, Джеффри, – начала Элизабет, – как же…
– Раздоры между нами кончаются перед порогом спальни. И при первых лучах солнца возобновляются.
Элизабет охватила печаль.
– Если тебе угодно.
Она ничего не ответила и прижалась щекой к груди мужа. Слова Джеффри привели ее в смятение.
* * *
Барон был уверен, что на следующее утро послушная Элизабет придет с извинениями. Послушная! Ха! Джеффри даже громко фыркнул. Вот уж неподходящее определение для его молодой супруги.
Как она посмела проигнорировать требование мужа и не молить о прощении? Он покачал головой, вспомнив, как утром Элизабет поднялась с постели, подошла к окну и указала пальцем на солнце. Тогда барон так вспылил, что запер жену в комнате и приказал не приносить ни еды, ни питья и не пускать к ней гостей. В тот день никто не удивился его распоряжению – решили, что с наступлением ночи недоразумение между мужем и женой будет улажено.
Но этого, конечно, не произошло. И уже на следующий день его приказу начали противиться: сначала мягко, но достаточно, чтобы понял самый тупоголовый, потом – все более явно. Джеффри приходил в спальню и обнаруживал дверь незапертой. В комнате появлялись подносы с едой, но никто не помнил, чтобы их туда приносили. Однако жена не брала ни крошки и ничего не пила. На третий день Джеффри попытался ее уломать отказаться от голодовки. На четвертый – приказал поесть.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 72
