– Так расскажи мне, в чем дело, – попросила Эмма.
– Я… – Дрейк тяжело откинулся на спинку сиденья.
Честно говоря, он и сам не слишком понимал, почему вся эта история его так волнует.
– Начнем сначала. Элоиза вовсе не защищалась от домогательств Перси. Она защищала свою клиентку.
– Талию Торнтон, – кивнула Эмма, скривив презрительную гримасу. – Это невыносимое создание. Ей повезло, что она поймала на крючок сэра Томаса. Похоже, он человек порядочный.
– Да. И так уж случилось, что Перси на вечере угрожал раскрыть некоторые факты личного характера, касающиеся Талии. Элоиза пыталась разубедить его, когда появился я. Она не хотела, чтобы Перси встретился с сэром Томасом.
Лицо Эммы немного просветлело.
– Похоже, твои слова объясняют сегодняшний инцидент, – проговорила она, но тут же добавила: – Однако они не объясняют, какое отношение Элоиза Гудвин имеет к тебе.
– Не уверен, что готов объяснить это. – Дрейк покачал головой и хмуро улыбнулся. – Я еще и сам толком не понимаю, что происходит… В общем, я попросил Элоизу стать моей любовницей.
– И она приняла твое предложение? – спокойно спросила Эмма.
Дрейк отвернулся. Он понятия не имел о том, зачем рассказал все это сестре. Впрочем, возможно, из-за желания защитить Элоизу.
– А тебя еще не ищут, Эмма? – спросил он, меняя тему разговора. – Уверен, что в эту самую минуту кто-то из гостей совершает какую-нибудь роковую ошибку общественного характера, которую только ты в состоянии исправить.
Эмма тихо пробормотала что-то весьма напоминающее непристойное ругательство. Впрочем, учитывая, что она – это сама леди Совершенство, можно предположить и то, что Эмма просто процитировала Библию. Дрейк отчетливо расслышал, что слова «Бог», «преисподняя» и «дьявол» Эмма употребляла в сочетании с его именем.
Сестра ударила его кулаком по колену.
– Так Элоиза согласилась стать твоей любовницей? – снова спросила она.
– Виконтессам драться не полагается, – холодно заметил Дрейк.
Эмма снова ударила его, причем на этот раз довольно ощутимо.
– А как насчет убийства?
– Хватит! – Дрейк нежно, но крепко перехватил ее руку. – Добродетель каждой лондонской женщины тебя не должна волновать.
– Я толкую только о добродетели Элоизы Гудвин.
– А я – нет. И для разнообразия перестань совать свой нос в мои дела. Они тебя не касаются, – вымолвил Дрейк. – А уж ее дела – тем более.
Брат и сестра уставились друг на друга. Дрейк видел презрение в глазах Эммы и отказывался верить в то, что оно больно ранит его. Дьявол, его вообще не должно волновать, что о нем думает его сестрица, которая так любит совать свой нос в чужие дела! Именно Эмма отличается от всех Боскаслов, она, а не он. Потому что всем остальным очень даже нравится не утруждать себя соблюдением строгих норм этикета.
– Знаешь, ты точно такой же, как он, – тихо промолвила Эмма. – Ты похож на отца больше, чем кто-либо из нашей семьи.
Дрейк улыбнулся, не желая показывать Эмме, как глубоко задели его ее слова.
– Не понимаю я, – пожал он плечами, – ты хотела сделать мне комплимент или оскорбить меня?
– Я и сама не понимаю. – Эмма высвободила свою руку из его руки. – А теперь мне нужно вернуться на вечер и постараться исправить тот ущерб, который ты мне нанес своим поведением. – Она встала, с сожалением глядя на брата. – Просто мне жаль, что ты не выбрал другую женщину, Дрейк.
* * *
Элоиза была до того испугана, что не могла кричать, ведь ей удалось убедить себя в том, что Ральф не вернется. Как долго он прячется в ее комнате? Ей удалось отступить назад, кровь в ее жилах застыла, мышцы окаменели. Элоиза едва нашла в себе силы натянуть лиф на тонкую сорочку, едва прикрывавшую ей грудь.
– Удивлена, Элли? – Ральф отбросил нож в сторону, в его глазах застыло насмешливое выражение. – Рад снова видеть тебя.
Сердце Элоизы тяжело застучало, она с трудом сглотнула, силясь преодолеть сковывавший ее страх.
– Не могу сказать, что я разделяю с тобой эту радость, – пролепетала она.
– Ты ходила куда-то развлекаться, да? – тихо спросил он.
– Я выполняла свою работу, – вымолвила Элоиза, пятясь на одеревеневших ногах к кровати.
За годы работы ей приходилось иметь дело с агрессивными молодыми людьми, и она знала, что за их агрессией чаще всего стоит банальная бравада. Но теперь она имеет дело с Ральфом, который приехал в Лондон специально для того, чтобы увидеть ее. Он поджидал Элоизу в ее комнате. Еще никто и никогда не угрожал ей ножом. Сама атмосфера в комнате была полна опасности, и Элоиза чувствовала, что ситуация совсем не похожа на те, в каких она когда-либо оказывалась.
– А ты, похоже, притомилась, любимая, – сказал Ральф. – Не можешь защитить себя, да?
Он наступал на нее. Потеряв равновесие, Элоиза упала на покрывало. Ральф подошел к кровати и склонился над нею, злобно ухмыльнувшись.
– Вот и отлично, Элли, – пробормотал он. – Давай-ка покувыркаемся на твоей кроватке.
– Чего ты хочешь? – холодно спросила Элоиза, резко садясь.
Внезапно ее страх прошел, уступив место отвращению – от него несло джином и застарелым потом.
– У меня в кармане ни гроша, а ты передо мной в долгу, – вымолвил Ральф.
Элоиза облегченно вздохнула. Деньги! Слава Богу, ему нужны только деньги.
– Сейчас денег у меня нет, – сказала она. – Мне целый месяц не платили. Так что тебе придется прийти попозже.
– А это еще что? – спросил Ральф, цепляя пальцем жемчужное ожерелье, тускло поблескивавшее на шее Элоизы.
– На что это, по-твоему, похоже? – прошептала она.
– Мне уже почти жаль, что я не женился на тебе, Элли, – принялся рассуждать Ральф, – хотя, на мой вкус, ты чересчур современна. Мне нравятся девушки понятливые, но молчаливые. Я люблю, когда…
Ральф хотел было погладить щеку Элойзы, но его рука застыла в воздухе, когда он увидел, что прямо на него нацелено дуло пистолета – это был один из тех дуэльных пистолетов Торнтона, которые Элоиза держала у себя у изголовье кровати с тех пор, как лорд покинул дом. Она уперлась локтями в колени, чтобы Ральф не заметил, как неуклюже она держит оружие.
– Как жаль, что я не дала Милдред и ее кузенам убить тебя, когда они хотели это сделать, – промолвила она.
Лицо Ральфа помрачнело.
– Да уж, когда я доберусь до этой ведьмы, она тоже пожалеет о том, что не убила меня, – проворчал он. – А ведь когда-то ты была милой девчушкой, Элли. Ты…
– Я больше не милая девчушка, – грубо перебила его Элоиза. – Когда-то я служила компаньонкой у одной престарелой баронессы, которая любила охоту больше жизни. Так что вышибить тебе мозги или прострелить тебе одно замечательное место могу запросто. Тебя устраивает такая перспектива?
