Прутья железной решетки.
Он снова находился в темнице.
Род позволил себе расслабиться. Возможно, ему грозит постоянная смертельная опасность, но в данный момент он был в безопасности. Он обнаружил, что удивляется, как до сих пор остался жив. Если колдун способен был затолкать его сюда, почему он просто не убил Рода?
— Потому что хочет использовать тебя для торговли.
Род озадаченно поднял голову, глядя сквозь тьму, пытаясь разглядеть, кто это с ним разговаривает.
Это оказалось нетрудно. Тот, кого он искал, испускал собственное свечение — красноватого оттенка. У подсказчика обнаружились черные усы и эспаньолка, красные рога и красный хвост с острием на конце. Все в нем было красное, за исключением черного плаща, и выглядел он чрезвычайно знакомым.
— Готов подумать о контракте?
Род со стоном опустился на седалище и приготовился к оживленной торговле. Но вначале сделал доблестную попытку вообще отказаться от торга.
— Спасибо, но я думаю, что попробую еще немного продержаться.
Дьявол пожал плечами.
— Твой выбор. Берите его, парни!
С дикими воплями на Рода устремилась дюжина демонов, снабженных для правдоподобия крыльями летучей мыши, красной кожей, хвостами и рогами.
Род заорал:
— Это нечестно! — и подумал о невидимом щите.
Воздух перед ним засветился. Передний демон ударился о невидимое стекло, полежал, распластанный, секунду-другую, потом отшатнулся и снова упал на спину.
— Какого черта ты себе позволяешь подобные фокусы? — воскликнул жизнерадостный дьявол.
— Неправильно квалифицируешь мои способности, — Род постарался, чтобы в голову ему приходили только святые мысли. Какой же святой патронирует подобные ситуации? Святой Видикон? Или святой Джуд?
Остальные демоны нажали на тормоза, но все же не успели: они отпадали от невидимого щита Рода, как костяшки ожившего домино.
— Эй, помните о своем профессиональном долге! — крикнул дьявол. — Начинайте пытки!
— Но, босс, — пропищал маленький демон, — как мы станем пытать его, если не можем войти в контакт?
— Придумайте что-нибудь! Найдите способ!
— А я-то думал, что вы, шеф, сами придумаете.
Из этого возгласа одного из подчиненных дьявола Род решил, что никто из них не может похвастать смекалкой.
— Подумать только, — усмехнулся чародей, — в таком департаменте, как ваш, и такие бестолковые сотрудники.
— К сожалению, это так, — дьявол нахмурился. Потом улыбнулся своей дьявольской улыбкой, обращаясь к подчиненным. — Бездельники, вы не можете добраться до него, но он может вас видеть и слышать!
— Ну и что?
— Расскажите ему о нем самом, — улыба стала шире, обнажив острые клыки. — Начните с правды.
— С правды? — в ужасе воскликнули маленькие демоны.
— Вы меня слышали, с правды! — рявкнул большой дьявол. — Вы ведь хотите причинить ему боль? Тогда поведайте о его реальной сущности!
Конечно, сразу напомнил себе Род, дьявол может и солгать. На то он и дьявол.
И вовремя напомнил. Первый маленький демон подскочил к невидимой преграде, глаза его злобно горели.
— У тебя ужасный характер, ты ведь знаешь это? О, закипаешь ты медленно, но когда закипишь, тебе все равно, кого ты сожжешь!
— Я это знаю, — проворчал Род, но все равно внутренне поморщился.
Демон не обратил на него внимания; он повернулся к одному из своих товарищей, который превратился во что-то напоминающее женскую фигуру в юбке и корсете.
— Гвен, какая ты злая! Всегда пристаешь ко мне, всегда надоедаешь, пилишь, не даешь ни минуты покоя!
— Я пристаю к тебе? — взвизгнула дьяволица. — А кто прежде всего к кому приставал? Ты думаешь, я произвела это отродье самостоятельно? Позволь сказать тебе, чудовище…
Род сохранял каменное лицо, но в глубине души дрогнул. Он ведь на самом деле не думает так о Гвен, правда? И надеется, что жена не думает так о нем. Хотя Бог видит, причины так думать у нее есть.
Дьяволица отскочила, и остальные тоже отступили в тень, оставив одного, который представлял самого Рода — и становился все более похож на него.
Глаза широко раскрыты, желтые и блестящие. Что-то зарычало в ночи.
— О, нет! — воскликнул демон. — Вытащите меня отсюда! кто-нибудь, помогите мне! — колени его начали подгибаться, дрожь распространилась на все тело. — Я боюсь, черт побери! Помогииии-те! — он повернулся, чтобы убежать, но желтые глаза раскрылись еще шире, мигнули, и он попятился, застонав: — О-о-о-х! Что же мне делать дальше?
Род в негодовании поднял голову. Кем бы он ни был, но труса никогда не праздновал. Бывает, что его мучает страх, да. Но не тот храбр, кто не испытывает страха никогда, а тот, кто способен преодолеть страх. Многое пугало Рода в жизни, но он никогда не бежал.
Значит, демоны добрались до его сущности.
— Я убью их! — завывал демон, выхватывая меч. — Если я только выберусь отсюда, я им вырву сердце!
— Они могут быть невиновны, — предположил дьявол. — Может быть, они безвредны.
— Будут, когда я с ними покончу!
Род ощутил пустоту внутри. Они его прижали. С болезненной уверенностью он ощутил, что обвинение справедливо. Он ударяет из страха — и часто без всяких оснований.
Демон с обличьем Рода, казалось, сморщился, его одежда превратилась в клочья, покрылась грязью. Плечи его обвисли, колени согнулись, и он направился к настоящему Роду, шаркая ногами. Поднял голову, и Род увидел налитые кровью глаза и грязное небритое лицо. Словно сосулька пронзила сердце Рода.
Нищий левой рукой запахнул рваный плащ, а правую протянул к Роду, сложив ладонь горстью.
— Не найдется ли у тебя монетки? Что угодно… Милостыня, добрый человек! Милостыни!
Мимо прошла процветающая пара, и попрошайка бросился к ней, протягивая руку.
— Дай мне пенни, добрый сэр!
Где-то кто-то застонал.
Леди украдкой взглянула на него, потом повернулась к сопровождающему, а тот проворчал:
— Он этого недостоин, моя дорогая. Если бы был достоин, не попрошайничал бы.
— Как скажешь…
Мимо прошел, огрызнувшись, еще один преуспевающий джентльмен.
— Прочь с моего пути, отброс человечества! Кто-то продолжал стонать, и Род понял, что стонет он сам.
— Бесполезный фрукт, — фыркнул новый прохожий. — Ничего не стоит.
— Нет! — завопил Род. — Это неправда! Ни капли правды! Я хороший! Я работаю! Я достоин!
Но преуспевающие прохожие собирались вокруг, показывали на него, жестикулировали, болтали и смеялись, в смехе их звучали сарказм и злоба, они смеялись, смеялись, и Род завопил;
