Нас рассадили за длинные столы – каждому классу полагался свой. А для учителей и родителей – другие, подальше от нас. Матвеев и его друзья сели с одной стороны стола, а я с Ленкой и девчонками из нашей компании – с другой. Подруга заговорщицким тоном сообщила, что принесла с собой фляжку с текилой, утащенную у отца. Впрочем, такой предусмотрительной была не она одна – как оказалось, многие что-то пронесли с собой незаметно от взрослых. Петров притащил целую бутылку коньяка – она стояла прямо на полу, около его стула, и парни все время ржали над этим – до тех пор, пока эту самую бутылку не конфисковал наш физрук.
Прежде чем мы, уже порядком голодные, наконец приступили к салатам, нас долго поздравлял ведущий, который вызывал на сцену то директора, то классных руководителей, то представителей родительского комитета. Все они дружно говорили, какой сегодня важный и торжественный день, поздравляли с окончанием школы и желали нам найти свою дорогу в жизни. К моему удивлению, некоторые учителя, которые, казалось бы, вчера гоняли нас и грозились всеми преподавательскими карами, растрогались, и кое-кто даже до слез. Чьи-то мамы тоже захлюпали носами, а потом прослезились и некоторые девчонки… Мы с Ленкой, правда, держались молодцом – у нас обеих были накладные ресницы, и мы боялись, что слезы что-нибудь сделают с ними и с макияжем.
После речей все накинулись на еду. Потом начались дурацкие конкурсы, потом принесли горячие блюда… И только потом наконец подошло время долгожданных танцев. Они традиционно начались с медляка, во время которого парни должны были пригласить девушек, но поскольку никто из выпускников первым выходить не хотел, наш учитель труда вывел из-за стола порозовевшую химичку и на удивление бодро закружил ее. Следом пошли физик и англичанка и чьи-то родители. И только потом самые смелые парни потащили своих девчонок.
Когда кто-то вдруг коснулся моего плеча, я почему-то подумала, что это Клоун и что он хочет пригласить меня на танец, однако, обернувшись, я поняла, что ошиблась. Рядом стоял со смущенным видом тот самый парень, который обеспечил мне сотрясение мозга. Кажется, его звали Павел.
– Хочешь потанцевать? – спросил он.
Сидевшие рядом одноклассники тотчас уставились на меня так, будто мне предлагали нечто совсем непотребное, а Ленка пихнула меня в бок, явно давая понять, чтобы я не смела отказываться. И я согласилась – ведь должны же у меня остаться воспоминания о выпускном? Должны.
– Я плохо танцую, – сознался Павел, подавая мне руку.
– А я хорошо, не переживай.
– Знаю. Видел, – хрипло ответил он.
Мои пальцы оказались в его ладони, но я ничего не почувствовала, как ничего не чувствовала во время танца с другим партнером. Внутри искрило, только когда рядом был Матвеев.
– Ты увел у меня Пипетку, чел, – вдруг раздался его голос – мы даже не успели отойти от стола на несколько шагов.
Я обернулась – Клоун, засунув руки в карманы, стоял позади и, склонив голову на бок, странно смотрел на меня.
– Прости, – несколько нервно ответил Павел, но мою руку не отпустил. Я чуть не заорала от досады. Матвеев хотел пригласить меня?! Черт! Я хочу с ним танцевать! Я ведь даже сама хотела пригласить его!
– Кто первый встал, того и тапки! – раздался возглас Ленки. Как оказалось, за нами наблюдала не только она, но и весь класс.
– Точно, – притворно вздохнул Даня. – Будешь моими тапками?
– Чего? – возмутилась Ленка. – Ты меня так на танец приглашаешь, что ли?!
– Может быть, – сказал Матвеев, не переставая смотреть на меня.
– Извини, но…
– Я пошутил. Расслабься, – перебил он Ленку.
Наверное, нужно было оставить Павла, но я не стала делать этого – некрасиво. И ушла танцевать с ним. От танца с Павлом никакого удовольствия я не получила. Мне мешали неудобные туфли, от которых болели ноги, а ему – корявые ноги. Ну и руки у него тоже были корявые, раз он засвистел мне мячом по голове. Но больше всего мешали мысли о Дане, который куда-то смылся с дружками.
Когда танец закончился, я с явным облегчением вернулась на свое место.
– Ну как? Понравилось? – тотчас стали спрашивать меня подружки.
Я неопределенно пожала плечами. А потом услышала знакомое имя:
– Каролина пишет, поздравляет всех с выпускным! – сказала одна из девчонок – та, которая все пыталась пристроить свой котел на плече Дани. Она же состояла в беседе «Топы».
– Вы до сих пор общаетесь? – спросила я через весь стол.
– Ну да, а что тебя удивляет? Между прочим, она нас в гости в Москву зовет! – Голос девушки был агрессивным.
– Наверное, для контраста, – хмыкнула я. Но меня не особо поняли.
Когда заиграла танцевальная ритмичная музыка, я снова направилась танцевать. Хотя в моих адовых туфлях делать это было сложно. Однако выход быстро нашелся – я, как и некоторые другие мои сестры по несчастью, которым досталась красивая, новая, но безумно неудобная обувь, просто разулась и танцевала под яркими лучами софитов босиком.
В этот вечер я позволила себе оторваться как никогда. Громкая музыка билась в груди вместо сердца, ритм звучал в голове, заставляя тело двигаться в рваном танце. Такой я была не одна – парни прыгали, как ненормальные, задирали руки вверх, работали локтями, хором орали что-то, сбившись в кружки, девчонки изгибались, забавно крутили бедрами и подпевали, явно возомнив себя звездами танцпола. Между танцующими то и дело сновали фотограф и оператор, при появлении которых мы тотчас принимались махать в камеру.
Родители и учителя не отставали – на их части танцпола тоже было весело. И нам оставалось лишь с удивлением наблюдать за тем, какие коленца выделывает историк или как старомодно, но крайне задорно – и нам дадут фору! – танцуют пожилые учительницы…
Мы отрывались под крутые биты популярной музыки и привычно-знакомую лирику старых песен до седьмого пота и сбившегося дыхания, изредка отходя к кондиционерам, чтобы прийти в себя. Вино и шампанское, которые родители решили нам заказать в крайне ограниченном количестве, мы выпили быстро, и многие стали доставать свои «припасы». Ленина текила пришлась весьма кстати – к ней постоянно кто-то подходил со стаканчиком и просил угостить. Делать это приходилось чрезвычайно аккуратно, чтобы не увидели взрослые, которые, кстати говоря, о себе позаботились – алкоголь у них на столах был разный и в куда большем количестве.
Текила нам с Леной не очень понравилась, может быть, потому что мы в принципе не любили алкоголь, а может быть, потому, что мы пили ее неправильно, без соли, лайма и всего прочего. И хоть выпили мы с подругой немного, но вкупе со сладким красным вином нам обеим хватило. Сначала тело и голова у меня были легкими – я словно не чувствовала их, но ближе к трем часам ночи голова сделалась необъяснимо тяжелой, закружилась, и меня слегка затошнило. Тело стало совсем невесомым, и я не понимала, иду ли прямо или шатаюсь. Мозг при этом работал более-менее нормально, и я осознавала, что опьянела, при этом находясь в опасной близости от родителей. Поэтому в какой-то момент я пошла в туалет, решив немного освежиться – на макияж было уже плевать.
