«Интересно», — подумала я, — «может, они считают эту историю слишком детской, или чересчур фантастической и неподходящей для взрослых мужчин?» Но тишина вокруг свидетельствовала о напряженном внимании. Я снова отхлебнула эля.
— Продолжай, — попросил Змей. — Мне показалось, ты говорила, что он надежный. На мой взгляд, он повел себя просто глупо. Надо ему было идти по дороге и прихватить с собой лампу.
— Если дивный народ решит, что хочет тебя заполучить, ты мало что сможешь сделать, — ответила я. — В общем… Дженни была умная девушка. На следующее утро она спозаранку прошлась по лесу в направлении кузни, увидела траву, примятую лошадиными копытами, и остатки ведьмина кольца. И еще нашла красный шарф Тома — этот шарф она сама спряла, покрасила и связала для своего нареченного. Она прекрасно поняла, кто украл его, и решила во что бы то ни стало вернуть Тома назад. И вот она направилась к самой старой женщине в деревне, такой древней, что у нее совсем не осталось зубов во рту, одни голые десны, а ногти на пальцах скрючились, словно когти, и морщин на лице было больше, чем на высохшем за зиму яблоке. Дженни пришла к этой старой карге и накормила ее овсяной кашкой, которую специально сварила для этого случая, а потом спросила у нее совета.
Сначала старуха не хотела говорить. Подобные вещи лучше держать в секрете. Но Дженни делала ей много добра, дарила подарки, помогала по хозяйству, и старуха дала ей совет.
«В ближайшее полнолунье эльфы поедут по широкой белой дороге, что ведет через сердце нашего леса к перекрестку дорог на вересковой пустоши», — сказала она. «Ты должна молча ждать там, на перекрестке, до полуночи. Когда они станут проезжать мимо, тебе надо схватить своего Тома за руку и держать его, не отпуская до самого рассвета. И тогда чары спадут с него, и он снова вернется к тебе».
«Это совсем несложно!» — произнесла Дженни. — «Это я смогу».
Старуха затряслась от смеха.
«Несложно!» — закудахтала она. — «Ай, насмешила! Да это будет самое сложное в твоей жизни дело, цыпленочек. Чтобы удержать его, тебе понадобится вся сила твоей любви. Будь готова к любым сюрпризам. Ты уверена, что сумеешь?»
И Дженни горячо ответила:
«Он мой! Конечно, я смогу это сделать!»
Змей протянул руку с кувшином и снова наполнил мою кружку. Раздвоенный язык у него на носу, казалось, дрожал в свете светильника, будто готовился укусить.
— И вот Дженни сделала все, как было велено. В полночь следующего полнолуния она в одиночку стояла на перекрестке дорог в своем домотканом платье и разношенных ботинках, а темный плащ с капюшоном скрывал ее светлые волосы. Она ждала, словно маленькая тень в лунном свете. Вокруг ее шеи был повязан тот самый шарф, что она подарила когда-то Тому.
И вот они появились: длинная, сверкающая кавалькада. Все лошади белоснежные, все платья и туники расшиты драгоценностями, распущенные серебристые волосы развеваются по ветру, убранные удивительными листьями и сверкающими украшениями. Королева эльфов ехала в середине процессии. Высокая, царственная, с кожей белой, как молоко, с волосами ослепительного, прекрасного рыжего цвета, в платье, искусно подчеркивающем все прелести ее фигуры. А за ней ехал Том, кузнец, с пустыми глазами и лицом, похожим на маску. На нем была странная туника, серебристые штаны и сапожки из мягчайшей кожи. Сердце Дженни наполнилось гневом, но она стояла тихо и безмолвно, пока королева не ступила в самый центр перекрестка, пока Том не оказался прямо перед ней, на расстоянии вытянутой руки. И тогда, быстрее молнии, бросилась Дженни вперед, схватила его за руку, изо всех сил потянула, и он упал со своей лошади и растянулся на белой дороге у ее ног.
Эльфы возмущенно зашумели, их лошади окружили Дженни и несчастного Тома, и выбраться из этого круга было невозможно. И тут раздался голос королевы эльфов. Невыносимый и в то же время сладкий и убийственно-гневный.
«Ты!» — произнесла она. — «Что ты здесь делаешь? Кто тебя надоумил? Этот человек мой! Убери от него свои грязные смертные ручонки! Ни одна женщина не смеет тягаться со мной!»
Но Дженни продолжала сжимать руку Тома, изумленно севшего у ее ног. Дженни подняла взгляд на прекрасное существо на белой лошади, и в глазах ее горел вызов. Тогда королева рассмеялась ужасным смехом и произнесла:
«Ну что же, мы по крайней мере позабавимся. Посмотрим, как долго ты сможешь выдержать, крестьяночка. Думаешь, ты сильна? Как мало вы, смертные, знаете!»
Сперва Дженни не поняла, что она имеет в виду, поскольку рука Тома в ее руке оставалась безвольной и недвижной. И вдруг, в одно мгновение его пальцы обратились в острые когти, а кожа стала жесткой шерстью, и вот вместо мужчины она уже держит лапу огромного бешеного волка, а тот открывает свою пасть и скалит на нее свои жуткие зубы. Дженни вздрогнула от ужаса и от зловонного дыхания зверя на своем лице, а сильное тело его старалось вырваться из ее рук. Но она вцепилась пальцами в длинную волчью шерсть и держала, не отпуская, пока зверь волочил ее по тропе. Она чувствовала, как белый гравий рвет ей платье и раздирает кожу. По кругу зрителей прошел шепоток, и в воздухе прозвучало какое-то заклинание. И тогда жесткая шерсть превратилась в гладкую чешую, и Дженни почти отпустила, так тяжело ей было за нее удержаться. А рука стала удлиняться и извиваться, и вот уже не бешенный волк, а огромная, скользкая змея с чешуей цвета невиданных драгоценностей извивается у нее в руках. Чудовище сплеталось и извивалось, пытаясь обвить ее кольцами своего длинного тела. Чтобы удержать его, Дженни пришлось обнять змея обеими руками и сжать их, прижав лицо к холодной чешуе и заставив себя не терять от ужаса сознание, когда маленькая, смертоносная головка снова и снова бросалась к ней, и раздвоенный язык трепетал совсем близко от ее глаз.
«Это Том», — убеждала она себя, а сердце ее билось, как барабан. — «Это мой суженый. Я удержу его. Я смогу. Он мой».
И еще одно заклинание прозвучало в тишине лунной ночи. И змей стал огромным пауком, волосатым, щетинистым существом с тысячей глаз и с толстыми лапами, которые тут же обвились вокруг несчастной девушки. Ядовитые когти тянулись к тому месту, где Дженни сжимала паучью лапу, а острые шипы так впивались ей в кожу, что приходилось до крови закусывать губу, чтобы не кричать. Потом паук превратился в дикого вепря с желтыми клыками и маленькими безумными глазками. После вепрь уступил место невиданному существу с длинной клацающей челюстью и заскорузлой шишковатой кожей. А Дженни все держала и держала, хоть бедные ее руки кровоточили и едва слушались от боли и усталости. Однажды она подняла глаза, и ей показалось, что небо слегка посветлело. Эльфы вокруг нее молчали. Потом их королева снова рассмеялась.
«Неплохо, совсем неплохо! Ты славно нас развлекла. Но теперь нам пора в путь. Я забираю с собой этого мальчика, будь так добра, отпусти его».
Она царственно взмахнула рукой, и Дженни почувствовала, что ее плечи словно проткнули тысячи острых ножей. Она чуть было не разжала пальцы. А потом раздался шум широких темных крыльев, и в руках у нее оказалась лапа огромной птицы с клювом больше лошадиной головы. Когти ее изгибались, словно пытаясь вырваться из крепкой хватки девушки. Другая птичья лапа сомкнулась на ее плече, и огромное создание начало прыгать, бить крыльями, кричать и ранить ее своим смертоносным клювом, то справа, то слева, пытаясь сбить ее с ног. И снова послышался смех эльфийской королевы.
