Книга Слово как улика. Всё, что вы скажете, будет использовано против вас - Джон Олссон

…однажды она вернулась домой и пожаловалась, что пожилой сосед грубо приставал к ней или даже ее изнасиловал. Несколько человек действительно видели, как она входила в дом к Джо Брауну, но им было трудно поверить, что этот пожилой любитель кошек мог совершить такое.

Я склонен полагать, что это своего рода маркированная форма. Она не синтаксическая, так как не существует грамматического правила, устанавливающего хронологическую последовательность для данного случая. Это и не пример «нестандартности», так как, повторюсь, не существует общепринятого стандарта, к которому мы могли бы обратиться и сказать: «Это предложение нарушает известный стандарт». Перед нами, по-видимому, не нестандартная, а просто необычная и нечасто встречающаяся формулировка. Для того, чтобы проверить это, нам необходимо рассмотреть некую форму измерения частоты в таких лингвистических инструментах, как корпусы текстов, либо, если не удастся это сделать, обратиться к интернет-поисковикам. Корпус, который я использовал, – Британский национальный корпус[46], дал для этих конфигураций результаты, приведенные в таблице 19.2. Эти результаты неудивительны для полученных на основе корпуса текстов, поскольку корпусы зачастую составляются из текстов более высокого регистра, чем предлагаемые нам примеры. Они обычно содержат более высокий процент номинализированных конструкций по сравнению с неформальными текстами. Это довольно легко проверить, измерив частоты таких определителей, как the и a/an. Процент этих слов в текстах более высокого регистра, таких как научные работы, романы и статьи новостных СМИ, выше, чем в менее формальных текстах, таких как обычные и электронные письма и подобные им. Например, в том же самом корпусе нашлось лишь 267 словосочетаний you and me («ты и я») и не более 564 словосочетаний you and I («ты и я») – и это на сто миллионов слов. Это ясно указывает на то, что диапазон регистров в этом корпусе куда более формален и для нашего случая бесполезен, а потому я обратился к интернету.

При использовании поисковых машин по ряду причин следует соблюдать осторожность. Из-за их устройства мы не можем полностью полагаться на полученные частоты. Например, многие из них уточняют: «Найдено около 1 360 000 результатов». Это «около» очень важно. Сервер поисковой машины решает, сколько времени уделить поиску, в зависимости от текущей нагрузки. Затем он сообщает, что́ было найдено за это время на наиболее доступных серверах. Именно поэтому количество результатов по одному и тому же поисковому запросу может меняться. Однако мы определенно можем составить неплохое представление о частотах, даже не имея возможности получить точные результаты. Но следует помнить, что полученные результаты должны быть очень значимыми для того, чтобы ими вообще можно было пользоваться, например 10 000 против 50 выглядит куда обоснованнее, чем 10 000 против 9000. Там, где нельзя воспользоваться корпусом текстов и приходится пользоваться интернетом, например при поиске служебного слова, следует триангулировать результаты, используя разные конструкции.

Таблица 19.2. Результаты для фраз вроде am and was («являюсь и был»), полученные на основе корпуса текстов

Один из поисковиков[47] дает следующие результаты для разных вариантов местоимение + be (настоящее время) + be (прошедшее время) и местоимение + be (прошедшее время) + be (настоящее время) (см. таблицу 19.3). По этим измерениям мы видим, что формулировка прошедшее-настоящее встречается куда чаще, чем настоящее-прошедшее. Наблюдается устойчивая тенденция следования глагола в настоящем времени после глагола в прошедшем. Даже если мы не можем быть уверены в точности выданных поисковиком частот, результаты поиска все равно выглядят обоснованными, учитывая, что он был расширен для проверки местоимений помимо тех, что нас интересуют. Вдобавок, интуиция подсказывает нам, что последовательность прошедшее-настоящее более типична, чем последовательность настоящее-прошедшее, и если мы проецируем («я думал», «он сказал», «я полагал» и так далее) в прошедшем времени, то более обычным будет упоминание прошлого или более раннего события перед теперешним или более поздним событием. И в известных, и в исследуемых текстах нарушение последовательности, о котором я говорил выше, встречается несколько раз, например: «доказательства и свидетельство были даны полиции», «в прошлые годы и месяцы» и так далее. В каждом случае последовательность нарушается: так, «доказательства и свидетельство» противоречит тому ожиданию, что «свидетельство» следует перед «доказательством», нам необходимо собрать первое, чтобы предоставить последнее. Точно так же «прошлые годы и месяцы» нарушает привычную последовательность, ведь течение «месяцев» складывается в «годы». Читатель может проверить это с помощью интернета и корпусов текстов (например, Британского национального корпуса [months and years («месяцы и годы») – 30, years and months («годы и месяцы» – 1]).

Таблица 19.3. Частоты подлежащего местоимения + формы глагола to be в настоящем и прошедшем времени; результаты интернет-поиска

В данном случае такого рода нарушение последовательности происходит и на синтаксическом уровне. Так, у нас есть пунктуационный синтаксический слом (запятая) в следующих примерах:

The police officer dealing with this case, stated that he did not believe me. [Офицер полиции, занимающийся данным делом, заявил, что не верит мне.]

…no proof of sexual activity having taken place, between Mary and myself. […никаких доказательств того, что имела место половая связь, между Мэри и мной.]

I and my partner, have over the past years and months, studied the case. [Я и мой партнер, на протяжении последних лет и месяцев, изучили этот случай.][48]

Здесь на синтаксических границах встречаются знаки препинания, однако не на тех границах, где они должны бы стоять. Так, в первом примере группа подлежащего The police officer dealing with the case («Офицер полиции, занимающийся данным делом») отделена запятой от группы сказуемого stated that… («заявил, что…»). В следующем примере в группе сказуемого имеется непрямое дополнение between Mary and myself («между Мэри и мной»), но дополнение, неотъемлемая часть группы сказуемого, отделена от него. В последнем примере группа подлежащего I and my partner («я и мой партнер») – в которой уже нарушена привычная последовательность – связана с частью группы сказуемого studied the case («изучили этот случай») выделением запятыми вспомогательного глагола и обстоятельства времени. Каждый из этих трех примеров ясно иллюстрирует то, как мы можем использовать в нашем анализе синтаксическую пунктуацию. Видным представителем синтаксического анализа является американский лингвист Карол Часки.[49]