Выпустив крылья, я тут же получил удар ногой в живот и, почувствовав секундную боль, пришёл в ярость. И тут мне вспомнились слова Майи о болевых точках. Не раздумывая, я нанёс удар кулаком ему в пах, и Аваддон выпучив глаза, начал хватать ртом воздух, даже перестав махать крыльями.
-Прости, сам напросился, - бросил я. – Может, всё же поговорим?
-Нет, - придя в себя, процедил он. – Разговоров не будет!
А затем неожиданно схватил меня за футболку и, притянув к себе, поднял руку вверх.
-Нет! – раздался душераздирающий крик с земли, а следом за ним я услышал хруст и ощутил дикую боль.
«Он сломал мне крыло!» - перед глазами всё поплыло, и я встряхнул головой, пытаясь собраться с силами.
-Это только начало! Думал, что силой возьмёшь меня? Нет! Тут главное опыт и умение вести бой в воздухе, – с издёвкой прошептал Аваддон, и я увидел, как он снова поднимает свою руку.
-Папа! Не смей этого делать! – перед нами появилась Эсфирь. – Если ты ещё хоть пальцем тронешь Бруно, я просто разобьюсь насмерть.
-Не говори глупости! Ты альдемург! – ответил он, крепко держа меня и не опуская руку. – Ты не можешь разбиться!
-Могу! – крикнула она. – Знаешь, сколько раз я об этом думала? Не знаешь! А я тебе расскажу! Каждый раз, когда я, сложив крылья, падала к земле, я не видела смысла их раскрывать. Ради чего? Чтобы вести замкнутую жизнь и ничего не видеть? Прятаться от всех? И что дальше? В чём смысл нашего существования? У тебя хотя бы есть мама, а что нам делать с Фриттой? Ради кого нам жить и зачем? – по лицу Эсфирь покатились слёзы и, вытерев их, она продолжила. – Знаешь, сколько раз я залета на огромную высоту и, смотря вниз, думала о том, чтобы сложить крылья и больше никогда не раскрывать? Много! Если бы я это сделала, меня просто разорвало бы на части от удара об землю! И я клянусь, что сделаю это прямо сейчас, потому что ты держись в руках смысл моей жизни! Не станет Бруно, не станет и меня!
-Эсфирь, доченька, что ты говоришь? – Аваддон со страхом посмотрел на неё. – Он же вампир…
-Он уже альдемург! Да и плевать мне, кто он вообще! Я его люблю! Как ты не можешь это понять?!
Лицо Аваддона окаменело, и он невидящим взглядом посмотрел на меня, а потом закрыл глаза и начал опускаться вниз. Поняв, что он сдался, я одновременно почувствовал и радость, и жалость.
Как только мы встали на землю, он отошёл от меня, а Эсфирь сразу кинулась ко мне.
-Крыло сильно болит?
-Ноет, - поморщившись, ответил я, и прижал её к себе. – Спасибо, что спасла меня.
-Это ты на самом деле спас меня, - прошептала она, всхлипывая. – Честно, если бы я не встретила тебя, я бы умерла.
-Надеюсь, конфликт исчерпан? – раздался громогласный голос прадеда у меня за спиной и, отстранившись от Эсфирь, я оглянулся.
С одной стороны двора стояла семья Эсфирь, а с другой стороны все мои родственники, и смотрели друг на друга.
-Исчерпан, - сдержанно ответил Аваддон, спустя, наверное, самую долгую минуту в моей жизни. – Нет смысла стоять у них на пути.
-Папа! Спасибо тебе! – Эсфирь кинулась к нему и обняла за шею. – Ты самый лучший отец на свете!
-Да?! И поэтому ты хотела разбиться насмерть? – обнимая её, усталым голосом спросил он, но тут же самоуверенно добавил. – Только не надо думать, что я всех этих пиявок буду уважать и любить, поняла? Тебя я всегда рад буду видеть, но этого… твоего, - он кивнул в мою сторону. – Не надейся, что приму с распростёртыми объятиями. И уж тем более видеть не желаю всех его родственничков.
-Ага, как же! И года не пройдёт, как ты уже будешь постоянно тусоваться у Аскольда, - еле слышно пробубнила Майя и я улыбнулся.
«Вот и решилась наша основная проблема. Теперь надо всё уладить с Советом, но это уже формальности» - подумал я, успокаивая подбежавшую маму, и прижимая её к себе. «А ещё бы очень хотелось, чтобы кто-нибудь посмотрел, что же там с моим крылом! Какие-то ощущения неприятные, а я очень хочу летать и в дальнейшем!».
Эпилог
Стоя во дворе прадедовского дома, я улыбался, глядя на толпу гостей и вспоминал события годовалой давности и всё, что за ними последовало.
Моё раненное крыло зажило быстро, потому что Аваддон только сломал его. Но я всё же помучился некоторое время, потому что мне на него наложили шину, и пришлось походить с раскрытыми крыльями. На земле они очень мешали и не давали свободы действия. Я даже не мог посидеть. Мне либо приходилось стоять, либо лежать на животе и меня это раздражало. Промучившись сутки, пока оно заживёт, я теперь бережнее относился к своим крыльям, не желая больше таскаться с ними по земле.
А беречь их было от кого. Через два дня после той памятной встречи с семьёй Эсфирь, был созван Совет и когда я перед Лордами раскрыл крылья, мне пришлось не один раз увернуться от клинков охраны, которая мгновенно бросилась ко мне. А затем ещё и двадцать минуть летать под потолком, пока прадед объяснит всё Лордам и те успокоятся.
Крик в зале стоял неимоверный, пока до них наконец-то всё дошло, и они смогли уложить в своей голове, что я тот же Бруно, что был и раньше.
Сначала Лорды с трудом приняли новость об альдемургах и не желали отменять приговор, но когда я расписал им все плюсы сотрудничества, заинтересовались, а сейчас уже вовсю пользовались нашим даром эмпатии внутри самих кланов и на бизнес переговорах.
Сами же альдемурги тоже имели выгоду от сотрудничества с вампирами. За оказание услуг Лорды постоянно снабжали их кровью доноров, и они регулярно питались, а от сделок, при которых они присутствовали, получали неплохие проценты, что позволяло им отменить режим экономии и ни в чём себе не отказывать.
И теперь, спустя год, никто даже и не вспоминал, что когда-то боялся их и считал монстрами. Правда, молодёжь их всё же слегка побаивалась, но зато перестала наглеть и бездумно охотиться на людей. Чему более старшее поколение было радо. Ведь большое количество жертв могло насторожить людей и привлечь внимание к нам.
Но всё это было делом второстепенным. Больше всего мы радовались с Эсфирь тому, что её отец сменил гнев на милость, и как предсказывала Майя, подружился с Аскольдом. Сначала Аваддон, конечно, как и обещал, воротил от нас нос, и всячески нас избегал, но при этом не запрещал Фритте и Вирсавии наведываться к нам в гости. А они уже сделали своё дело и, по-видимому, постоянно рассказывали о происходящем у нас, чем разбудили его любопытство. Постепенно он начал всё чаще бывать у нас в гостях и сначала просто сидел в стороне, наблюдая за нами, затем начал принимать участие в разговорах, вставляя колкие ремарки, а потом уже втянулся в наши разговоры и начал даже шутить.
Со временем я понял, что мой будущий тесть на самом деле очень хороший и любящий отец, а также интересный собеседник, и когда однажды к нам в гости приехал Аскольд, понял, что они друг друга нашли и их общение перерастёт в крепкую дружбу.
