— Похитить ребенка… Да как она на такое решилась? — возмутился Илон. Это был уже не безмолвный раб, покорно исполнявший все прихоти Лотис. Илон снова стал тем мужчиной, с которым Твилла бежала из города.
— Мы должны освободить девочку! Илон, где она может быть? Оксил мне не сказал.
— Нет! — Илон до боли стиснул запястье девушки. — Лотис подчинит тебя — она владеет силой… Она очень могущественна — настолько, что даже ее соплеменники об этом не догадываются.
— Илон, у меня тоже есть сила. — Твилла говорила спокойно и отчетливо, стараясь донести до него смысл сказанного. — Я ведь спасла Фанну — помнишь? Его соплеменники не могли исцелить юношу. Я — целительница… Но есть очень много разновидностей силы.
Илон нахмурился.
— Я слышал… Тут говорили… Будто бы у тебя есть странный талисман, действия которого они не понимают. Больше всего на свете этот народ боится железа, оно — страшный яд для них. А твой талисман победил смертельную отраву. Но если ты владеешь столь могущественной силой, то почему…
Твилла догадалась, о чем он собирался спросить.
— Почему я не использовала ее раньше? В деревне, во время наводнения? Потому что… — Девушка тяжело вздохнула. — Потому что я и сама не слишком хорошо понимаю, как действует мой талисман. Я могу только догадываться, и если мои догадки окажутся неправильными — этого, наверное, уже никогда нельзя будет исправить… Этот талисман мне подарила ведунья Халди, моя наставница. И сказала, что я сама должна научиться им пользоваться. Насколько я поняла, она хотела, чтобы я каким-то образом вложила в талисман часть самой себя, своей силы — чтобы он откликался только на мой зов. Но ради ребенка, Илон… Ради ребенка мы должны попробовать…
Твилла попыталась высвободить руку, но слепой лорд держал ее словно железными клещами.
— Илон, ты можешь вывести нас отсюда? — Она переменила тему разговора и с радостью увидела, что слепой медленно кивнул.
— Хотел бы я знать, почему ее чары возвращаются… Да, я могу найти отсюда выход. Но, Твилла… Не связывайся с Лотис, если не уверена в своих силах. Мне кажется, она не такая, как все. Она отличается от остальных… Те, с кем я здесь встречался, не настолько жестоки, как Лотис. В основном они такие же, как мы, — у каждого свой нрав, свои склонности, и каждый волен решать, как ему поступить — хорошо или плохо… — Илон повернулся и повел Твиллу по коридору, крепко держа за руку. — Понимаешь, они каким-то странным образом родственны лесу. И любой вред, причиненный лесу, — срубленное дерево, смятый неосторожным путником кустарник, — они воспринимают как рану, нанесенную им самим. Это для них все равно как для любого из нас рана, нанесенная мечом. Они воюют с нами, защищая свой лес, свой образ жизни. Наш народ для них — постоянная страшная угроза. А оружие, которое применяют лесные люди, странно и подчас непонятно людям нашей расы… Любой, кто чем-либо навредит лесу — срубит дерево или выжжет кустарник, — навлекает неминуемый ответный удар со стороны лесного народа. И пока люди не поймут этого…
— Но — ребенок, Илон! И когда мы впервые заметили ее, девочка была довольно далеко от леса…
Твилла вкратце пересказала лорду Илону, как Лотис подманила к себе девочку чудесными цветами.
— Какая подлость! — Губы Илона скривились, словно ему хотелось плюнуть. — У лесных обитателей мало детей, и их, конечно же, очень высоко ценят. Но Лотис все-таки осмелилась… Наверное, она приворожила такую малышку потому, что надеется изменить ее по своему желанию, вылепить, как гончар лепит кувшин… Лотис рассчитывает, что ее чудовищный поступок простят, когда девочка присоединится к их народу… Однако строить такие планы — это не очень-то похоже на Лотис, насколько я ее знаю.
— Она… Она заставляла тебя прибегать на ее зов, словно ты — не человек, а собака.
На щеках Илона вспыхнул темный румянец.
— Что ж, для нее я и был собакой — и только. Лотис соблазняет мужчин и превращает их в своих рабов… Нет, это даже хуже рабства — никакого невольника не заставляют терпеть такие унижения, как здесь. Мне думается, что даже Оксил не знает, что на самом деле у Лотис на уме, какую колдовскую паутину она плетет втайне от всех.
14
— НО ЧЕГО ЖЕ ОНА ХОЧЕТ?
Слепой лорд ускорил шаг, и Твилле, несмотря на усталость, пришлось за ним поспевать, потому что Илон по-прежнему крепко держал ее за руку. Он снова шел, прикасаясь рукой к стене. Как раз когда Твилла задала этот вопрос, ладонь Илона соскользнула с каменной стены и коснулась одной из запечатанных дверей. Он коротко вскрикнул и отдернул руку.
— Еще одна ловушка? — пробормотал Илон. — Наверное… Что же еще? Но почему здесь? Вряд ли Лотис так предусмотрительна, чтобы защитить все коридоры, какие есть…
— Ловушка? — На мгновение Твилла позабыла о том, что спрашивала раньше. — Это — запечатанная дверь. Карла рассказывала мне… Давным-давно их народ с кем-то воевал, и побежденный в древности враг был заперт за этими опечатанными дверями. Лесной народ и поныне их охраняет.
Илон остановился, отступил на шаг назад и снова оказался напротив массивной деревянной двери, по поверхности которой были выложены мозаикой странные символы. Илон осторожно прикоснулся к двери. Твилла несказанно удивилась, когда его рука, не встретив никакого препятствия, утонула в цельной и твердой с виду деревянной плите.
— Что ты видишь? — спросил Илон.
— Дверь… Дверь, вровень со стеной коридора… На ней выложен мозаикой непонятный символ. Нет ни замка, ни ручки — вообще неясно, как эта дверь открывается…
— Дверь? — Илон без видимых усилий продвинул руку еще глубже в то, что казалось дверью, потом резко отдернул. — Она довольно податлива, я легко прохожу сквозь нее. Ну, да ладно. Оставим им эти тайны — у нас есть другая забота, и мы должны поторопиться…
Илон двинулся дальше, и Твилла снова задала тот же вопрос:
— Как по-твоему, чего добивается Лотис? Илон резко рассмеялся:
— Мне кажется, Лотис и сама этого не знает. Она пыталась использовать меня как инструмент… Или как оружие. Теперь она собирается сделать то же с маленькой девочкой.
— Если только мы ее не остановим.
— А сможем ли мы остановить ее — это уже другой вопрос, — сказал Илон.
Они добрались до развилки — тот коридор, по которому они шли, разделялся на два ответвления. Левый проход был таким же темным, как и все предыдущие коридоры с грубыми каменными стенами, зато справа виднелся проблеск света. Илон приостановился у развилки и повернул голову направо. Твилла заметила, как раздуваются его ноздри, — слепой принюхивался к запахам, которых девушка не ощущала. Впрочем, на какое-то мгновение ей показалось, что она тоже почуяла легкий, едва уловимый приятный аромат. Такой запах необычен для мрачных пустых коридоров.
Илон держался здесь так же уверенно, как и в темных подземельях во время ночного бегства из крепости. У слепого, несомненно, были какие-то свои внутренние ориентиры — потому что вскоре впереди показался мягкий серебристый свет. Твилла разглядела колеблющуюся светлую дымку — это мог быть только тот самый загадочный туман, который, как обычно, то наплывал, обволакивая стены и скрывая проход, то снова отступал.
