Книга Колобок - Александр Петряков

На другой день, вечером, Максим, поднимаясь по лестнице, вдруг вспомнил, что намеревался зайти к соседке. Постояв в нерешительности возле своей квартиры, он затем поднялся этажом выше и надавил на кнопку звонка у двери соседки. Через пару минут послышался щелчок замка, и на пороге появилась Ирина Романовна в ярком, с крупными красными розами, халате. Она пригласила соседа на кухню, где уже было все приготовлено для чаепития.

Ирина Романовна была вполне готова к предстоящей беседе. Днем она звонила Макарову, который рассказал о новых фактах в деле Колобка. Правда, они касались в большей степени госпожи Бристоль, отказавшейся на суде, как мы помним от своих показаний на бегуна. Теперь выясняется, что она прячет его у себя на чердаке. И, вероятно, он далеко не единственный ее поставщик, если судить по сводкам уличных ограблений. Любопытно, что за последние два года похищенные драгоценности ни разу не «всплыли» ни в комиссионных магазинах, ни на барахолках. Значит, как уже выяснилось, хитрая Маргарита реализует украшения через знакомых, а также, по всей видимости, в других городах, там, где трудно объявиться хозяйкам похищенных драгоценностей и опознать их. И поэтому Ирина Романовна посоветовала Макарову разослать в крупные города фото похищенных в Петербурге вещей.

Что касается участия в этом деле Натальи, то, похоже, кроме тривиальной измены мужу, тут ничего больше нет. Она, как говорится, «слаба на передок», и тут Максиму можно посочувствовать. Впрочем, она его очень хорошо понимает, — с такой роскошной и сексапильной женщиной порвать очень трудно.

Едва они сели за стол, как за окном загрохотало, и наступающие сумерки осветились яркой молнией. Хозяйка встала, чтобы прикрыть окно, но оно под внезапным вдруг порывом ветра распахнулось настежь, сбив со стола заварной чайник и вазочку с вареньем, и они оказались на коленях гостя. Красная липкая жижа расползлась на светлых брюках Павлодаева узорчатым пятном, а керамический чайник, к счастью прикрытый вышитой грелкой, словно мячик, спрыгнул с коленки на пол, и вокруг него стала растекаться темная лужица.

Ирина Романовна ахнула, бросилась к Максиму с оказавшимся у нее в руках полотенцем, и принялась было убирать варенье с брюк гостя, но он отстранил ее руку, добродушно хохотнул, снял жижу бумажной салфеткой и сказал:

— Схожу, переоденусь.

— Ой, Господи, — запричитала Ирина Романовна, — неприятность-то какая. Приносите брюки-то, постираю.

В ответ Максим лишь махнул рукой и отправился домой. Войдя в квартиру, первым делом отправился в ванную, где снял брюки, бросил их в корзину для белья, помыл руки, заметил на трусах розовое пятно, чертыхнулся и пошел в спальню. Открыв дверь, он увидел, что зеркальная дверь шкафа-купе была раздвинута и открывала пустоту. Вся одежда жены была куда-то срочно эвакуирована. На туалетном столике не было привычной картины нагромождения склянок с духами, баночек и тюбиков с кремами, карандашиков, кисточек и прочего женского оружия. Открыв ящики столика, Максим увидел, что и они, некогда набитые ожерельями, перстнями, браслетами, сережками, кулонами и прочими украшениями, также пусты. Войдя в шкаф, задняя стена которого также раздвигалась, открывая доступ к вмонтированному в стену сейфу, обнаружил, что тайник открыт, и также пуст. После пропажи документов в служебном кабинете, он стал хранить наличную валюту и банковские карты в этом домашнем сейфе. Денег стало жалко, и он стал гадать, откуда Наташка узнала цифровой код? А может быть, это не она? Отправился в гостиную, чтобы посмотреть, нет ли там записки. Никаких прощальных посланий там не обнаружилось, но до него дошло, что грабитель вряд ли станет воровать женскую косметику. В прихожей, где в таком же, как и в спальне, зеркальном шкафу хранились верхняя одежда и обувь, наблюдалась та же картина, правда, дубленка, куртки, спортивный костюм и еще кое-какие вещи Максима сиротливо висели на плечиках.

Поразмышляв пару минут, Максим набрал номер жены, но женский голос сообщил ему, что телефон абонента выключен. Что делать? И кто виноват? Оба эти вопроса, сами понимаете, сразу же его посетили, и, как это всегда и бывает, правильного ответа не нашлось.

Он надел спортивные брюки и решительным шагом вышел из квартиры, захлопнул дверь и, взбежав по лестнице, оказался у квартиры Ирины Романовны. Хозяйка уже успела прибраться, и на столе была уже новая скатерть. Она вновь стала извиняться, но Максим буркнул «ничего страшного» и, нахмурившись, сел за стол. Канонада за окном затихала, и крупный сильный дождь остервенело барабанил о подоконник. Ирина Романовна посмотрела на хмурое и озабоченное лицо собеседника, и с ее языка сам собой свалился вопрос:

— Что-то случилось?

— Ага, угадали.

— Серьезное?

— Семейные отношения, будь они неладны. Жена вместе с вещами отбыла в неизвестном направлении.

— Может быть, на курорт?

— Не похоже. Она забрала абсолютно все свои вещи.

— Ну, наверное, хочет немного пощекотать ваши нервы. Женщины это любят.

— Нет, на нее это не похоже. Да и вообще мне с трудом верится, что она решилась на такой шаг.

Ирина Романовна, знавшая от Макарова о местонахождении Наташиного любовника, Колобка, подумала: а не туда ли она отправилась? Но тут же отмела это предположение и бросилась к телефону.

— Игорь Андреевич, — сказала она в трубку, — у меня есть обоснованное подозрение, что Колобок в данное время может быть на одном из вокзалов или в аэропорту. И не один. С ним должна быть жена Павлодаева, так что пусть сотрудники на вокзалах примечают также молодую рыжеволосую женщину. Откуда такие сведения? Позже поясню. Пожалуйста, пожалуйста, благодарить тут не за что.

И, обернувшись к Павлодаеву, посмотрела ему прямо в глаза и спросила:

— Вы любите Наталью Сергеевну?

Максим, не ожидавший такого вопроса в данной ситуации, несколько опешил. Пожал плечами и спокойно ответил:

— Именно по этой причине я и женился.

— Это понятно. А теперь, после всех этих событий?

— Не знаю. Мне сейчас все безразлично. А почему вас это беспокоит?

Ирина Романовна потупилась и тихо ответила:

— Я искренне за Наташу переживаю. И вам сочувствую.

Максим с любопытством глянул на соседку, пожал плечами и сказал:

— Вы хотели мне что-то рассказать.

— Да теперь уж, — махнула она рукой, — и говорить нечего. Я и хотела открыть вам глаза на интерес вашей жены к этому прохвосту с оттопыренными ушами. Это одно. Другую неприятную новость вам, быть может, узнать будет еще больнее.