– Что? Что случилось, Иван Андреевич? – выкрикнула она.
– Что… Я отпустил 215-ю группу, Ирина Максимилиановна… Пришел заместить Вяземскую, но… не могу… – Он оттянул рукой ворот рубашки, который его душил.
Завуч отбросила на диван модель атома и подскочила к Лукьянову.
– Может… «Скорую»?! – встревоженно спросила она.
– Нет-нет! – остановил ее Иван Андреевич. – Сейчас все пройдет…
– Вот ведь зря вы так рано вышли на работу… Ваша травма… Такими вещам не шутят, Ванечка…
– Ничего… Я приспособлюсь… Дома еще хуже… Простите… Можно я пойду?
– Конечно… Но… давайте я попрошу Усачева вас довести…
– Не надо, – уже твердо сказал он, виновато улыбнулся и пошел к выходу.
На крыльце колледжа в его лицо дохнул уже довольно холодный осенний ветер. Лукьянов быстро застегнул куртку и поднял воротник. Итак… Что же сделать? Пойти сразу к Даше? Или все еще раз хорошенечко обдумать? Собственно, о чем еще думать, когда и так все понятно: они с Дашей наконец свободны от своих неудачных браков, а потому… А что же потому? Сможет ли он, недотепа и неудачник, составить Дашино счастье? Но ведь им было хорошо вдвоем в том отеле, в «Парусе»! Да, но совместная жизнь это не только интим… ох, не только… И потом… Даша с Архиповым могли как-то разменять жилплощадь. Вот ведь он живет же сейчас в совершенно другом месте…
Испугавшись, что не найдет Дашу, Иван Андреевич опять почувствовал слабость во всем теле. Нет! Он должен ее найти! Ему без нее не жить! Впрочем… Вяземская… Надо же – Вяземская собиралась его свести со своей бывшей невесткой! С ЕГО единственной женщиной! Нет! Он Анне Петровне этого не позволит! Он сам придет к Даше. Вот прямо сейчас. Если они действительно написаны друг у друга на роду, то она, несмотря на разгар рабочего дня, непременно будет дома и в той самой квартире, которую Иван знает. Он же провожал ее… Да! Только так!
Лукьянов соскочил с крыльца и быстрым шагом направился в сторону метро. Его обгоняли счастливые учащиеся временно свободной группы № 215.
– До свидания, Вандрейч!
– Не болейте, Вандрейч!
– А завтра физика будет?
– А давайте и завтра физики не будет!
Лукьянов отвечал рассеянно, потому что ему было не до любимой физики. А в таких обстоятельствах стоит ли загадывать на завтра? Он ведь не знает даже того, что будет с ним сегодня, через час… Кстати, лучше об этом не думать. Надо просто сосредоточиться на передвижении. Сейчас он совершает самый главный бросок в своей жизни. Важно, чтобы ничего не помешало и не задержало, потому что если задержит, то все: Даша куда-нибудь уйдет, а он больше не сможет пережить без нее ни дня. Потому только вперед! На эскалаторе не стоять! Бежать! Как можно быстрее! Теперь в переход! До чего же много народу! И в электричке давка… душно… Опять эскалатор… Черт! Как же тяжело забираться, как в гору… Все же травма дает еще себя знать… А на улице слишком промозгло… Ветер в лицо… Мешает… Как же все мешает… Может, подъехать остановку на автобусе? Нет… Автобус придется ждать, а останавливаться нельзя!
– Ваня? – выдохнула Даша и, побледнев, прислонилась к дверному косяку.
Тяжело дышащий Лукьянов не мог ничего сказать. Он в изнеможении прислонился к стене подъезда, потирая рукой пульсирующий сосуд на виске. Все… Он успел. Даша дома…
Первой очнулась она:
– Тебе плохо?
Он, смущенно улыбнувшись, покачал головой и ответил:
– Мне только с тобой и хорошо…
Даша подошла к нему и отвела руку от виска. Видимо, нервное биение жилки было заметно, потому что она приподнялась на цыпочки и поцеловала его в висок.
– Да-а-аша-а-а… – прошептал Лукьянов, будучи еще не в силах заключить ее в объятия.
Она схватила его за руку и втащила в квартиру. Иван привалился спиной к захлопнувшейся двери и с совершенно счастливой улыбкой еще раз протянул:
– Да-а-аша-а-а…
Она улыбалась.
– Я люблю тебя… – Лукьянов с удовольствием сказал эти самые главные слова. – Всю жизнь любил…
Даша подошла к нему так близко, что он мог видеть только ее расширившиеся глаза, и сказала:
– И я люблю тебя, Ванечка… так люблю… всегда любила…
Дальше говорить стало невозможно, потому что за поцелуями не говорят. Поцелуями переливаются друг в друга, с их помощью растворяются в пространстве и даже выпадают из времени. Именно это и случилось с Лукьяновым и Дашей.
