Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
– Больше он не успел ничего сказать, – ответила Амалия. – Думаю, после того, как Ален ушел, граф Монталамбер вернулся домой, и там его подстерегла женщина, у которой были причины ненавидеть его. Именно она и убила графа. Других объяснений у меня нет.
Ален вздохнул и, морщась, поправил повязку.
– Прошу меня простить, но я не думаю, что убийство графа имеет отношение к нашему делу, – сказал он. – Все, что должно нас интересовать, – это шкатулка, насколько я понимаю.
– Простите, – мягко перебил его инспектор, – но лично меня убийство графа интересует больше всего. Даже больше шкатулки, которой вы придаете такое значение.
– Но почему? – не удержалась Амалия. – Отчего вы с таким упорством пытаетесь выяснить, кто убил графа? Ведь вам даже не поручали расследование!
– Есть в этом деле кое-что, госпожа баронесса, чего вы не знаете, – с расстановкой промолвил Анри. Он немного помедлил и добавил: – Видите ли, граф де Монталамбер – мой отец.
* * *
Амалия почувствовала себя так, как, наверное, должен был чувствовать себя матерый искатель приключений, который узнал, что всю жизнь гонялся за немыслимым кладом, не подозревая, что тот находится в погребе его собственного дома. «Причины рвения этого господина для меня совершенно непонятны», – сказал однажды об инспекторе Готье Шереметев. Ладно, ему простительно, потому что он никогда не видел Анри в лицо. Но она-то, она, Амалия! Ведь стоило пристальней вглядеться… эти черные волосы, эти голубые глаза… и главное – пальцы. Тонкие, изящные пальцы, такие же, как у покойного графа, только у того они были более холеные. Даже Скарамуш признал в Анри своего и улегся у его ног – точно так же, как он когда-то лежал у ног своего старого хозяина. И как могла наблюдательная обычно Амалия не отметить всего этого!
– Неужели правда? – несмело спросил Венсан. И сам себе ответил: – Ну да, конечно… Точно, когда вы вошли, мне показалось, что вы кого-то напоминаете. Надо же! – Кучер покачал головой. – Чудеса, да и только.
– Значит, вы его сын? – спросил Ален, буравя полицейского взглядом.
– Незаконный, конечно, – отозвался Анри, и уголок его губ слегка дернулся, когда он произносил эти слова. – Отец никогда не был женат.
Верно, припомнила Амалия, у графа было множество романов. Так что нет ничего особенного в том, что один из них завершился рождением сына.
– Он знал о вас? – в упор спросил инспектора принц воров.
Готье отвернулся.
– Я хотел прийти к нему, – наконец сказал он. – Мне ничего от него не было нужно. Я просто хотел его увидеть… Но не успел. Пока я колебался и думал, под каким предлогом мне лучше всего представиться ему, его убили. Потом было кладбище… Собака никак не хотела уходить с его могилы… А потом появились вы, – повернулся Анри к Амалии.
Молодая женщина пристально поглядела на него.
– Это вы следили за мной в тот день?
– Да, я.
Ну что ж, стало быть, еще одной загадкой стало меньше.
– Странная штука жизнь, – вздохнул Ален, поудобнее устраиваясь на стуле. – Значит, сударь, вы хотите узнать, кто убил вашего отца. Должен сказать, что тут я полностью на вашей стороне, потому что месть – благородное дело. – Он шевельнул рукой и поморщился, почувствовав боль в ране. – Конечно, будь я на вашем месте, я бы не слишком доверял такому, как я, но это правда. Вашего отца я не убивал и уверен, что госпожа баронесса тоже. Я понимаю, моих слов вам может показаться недостаточно, но, – он слабо улыбнулся, – у меня нет ничего, кроме них. Вы мне верите?
– Пока – да, – ответил Готье. Улыбнулся и добавил: – А если окажется, что вы меня обманули, не взыщите – я вас убью. Без обид?
– Ишь ты какой! – проворчал Венсан, но Ален зыркнул на него и просто сказал:
– Без обид.
– А теперь вернемся к нашим делам, – продолжал принц воров. – То есть к замечательной резной шкатулке с монограммой «А» на крышке, в которой лежали такие чувствительные письма. – Он вздохнул. – Полагаю, баронесса, вы пришли сюда именно из-за них.
– Вы угадали, – отозвалась Амалия.
Ален зло дернул ртом.
– Ну так вот, писем, которые стоят целое состояние, у меня больше нет. Прошлой ночью их отнял один мерзавец в маске, по просьбе которого я, собственно, и украл их. Но это еще не все. Тот подонок перестрелял моих людей и убил Изабель, а меня самого ранил. Теперь, когда благодаря одной доброй «медсестре» я поднялся на ноги, – Ален мельком улыбнулся Амалии, – я намерен отыскать его и прикончить. И, разумеется, отнять у него письма. Признаюсь вам, я готов удовольствоваться самой скромной долей, если только мне позволят добраться до него. Вы поможете мне или нет?
– Да, – ни мгновения не колеблясь, ответила Амалия.
– Да, – тотчас же следом за ней сказал Франсуа.
– Конечно, патрон! – воодушевился Венсан. – Мы с тобой!
– Патрон! – жалобно протянул Тростинка. – Патрон!
– Что? – недовольно спросил Ален.
– Ты, конечно, верно сказал насчет того типа, – волнуясь, заговорил Тростинка. – За то, что он сделал, ему голову оторвать мало! Только вот письма… – Парень замялся. – У него их тоже нет. Он их сжег!
Амалия оторопела:
– Тростинка, что ты мелешь? Как это – сжег?
– Да-да, он их запалил! Я видел, когда мы драпали с того места со всех ног, но не поверил, – торопливо рассказывал Тростинка. – Ей-богу, я не вру! И сегодня утром… я решил вернуться туда. Я думал… ну, словом… Эти письма – лучшее, что я читал в своей жизни! И, когда я пришел туда… – Парень замолчал.
– Что, Тростинка? – Амалия в волнении подалась вперед. – Что ты увидел?
Вместо ответа Тростинка всхлипнул и, вывернув карман, достал оттуда горсть каких-то перепачканных сажей клочков. Это было все, что осталось от писем императора.
Глава 2
Признаться, Амалия ожидала чего угодно, только не этого. Все казалось пустяком – козни какого-нибудь Даблдэя или Гарденберга, неожиданное убийство, кража писем ловким вором… Все, в конце концов, можно было исправить, если хорошенько потрудиться. Но то, что письма были сожжены, означало только одно: она не справилась со своим заданием и уже никогда не справится с ним. Все кончено.
Конечно, поначалу Амалия отказывалась верить, что перед ней действительно письма императора. Но когда она внимательнее рассмотрела уцелевшие обрывки, ей стало ясно, что Тростинка не лжет и что странный тип в маске, истребивший кучу народу для того, чтобы до писем добраться, преспокойно уничтожил их, едва они оказались у него в руках.
Но зачем? Зачем? Неужели его послал Шереметев? Почему же тогда он Амалии ничего не сообщил? Или тут имеет место какая-то другая, более сложная и тонкая игра?
– Ничего не понимаю, – потрясенно сказал Ален.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
