– Ты была здесь несчастлива, Анна? – спросил Джордж. – Я был щедр по отношению к тебе, приставил к тебе слуг для удовлетворения твоих желаний, не скупился ни на изысканные яства, ни на дорогие ткани для твоих нарядов.
– Все так, – проворчала Анна, недовольная тем, что он ей об этом напомнил.
Кроме того, Джордж был с ней чрезвычайно ласков. У нее не оставалось сомнений в том, что он нежно к ней привязан. Однако он по-прежнему не доверял ей.
– У нас был уговор, Джордж. Я надеюсь, ты не отступишься от своих обязательств.
– Неужели это все, что у нас есть?
В его голосе прозвучала такая безнадежность, что Анна на мгновенье смягчилась. Она протянула к нему руку.
– Ты сам знаешь, что это не так, но я пять долгих лет была пленницей здесь, в деревне.
– У тебя есть дети.
– И я их страстно люблю. Мне тяжело с ними расставаться, но если я не вернусь ко двору, какая-то часть меня будет утрачена.
Ей не хватало возбуждения, общения с другими людьми из ее круга, непрекращающегося водоворота развлечений. Она не танцевала уже целую вечность.
– Это ведь не навсегда, Джордж.
«Но надолго», – добавила Анна про себя. По правде говоря, ей хотелось, чтобы отныне и двор, и деревня стали составляющими ее жизни. Не было никаких разумных преград для того, чтобы проводить время и там, и там, или перевезти детей поближе ко двору. Леди Хангерфорд как-то говорила о переезде в Лестершир. Если она покинет Стоук Погс, они могли бы там поселиться.
Наконец Джордж подошел к кровати. Наклонившись, он обхватил плечи жены своими сильными ладонями. Широкими плечами он загородил залитую светом свечей комнату.
– Ты только недавно родила, Анна. Негоже тебе так скоро отправляться в дорогу.
Она взялась за тесемки, которыми был завязан его ворот. «Что же такое, – подумала она, – есть в моем муже, что заставляет волноваться мою кровь даже сейчас, когда я гневаюсь на него?» Его предательства пять лет назад и его упрямства сейчас, казалось бы, должно быть достаточно, чтобы вызвать у нее отвращение к нему. Вместо этого Анна испытывала сильное желание привлечь Джорджа к себе, в постель, и заняться с ним тем, чем негоже заниматься так скоро после родов.
Щелчком пальцев она столкнула боннет с его головы.
В глазах Джорджа заблестел огонь вожделения, когда дорогой головной убор приземлился на устланный тростником пол, а ладонь Анны обхватила его затылок.
– Возьми меня в Лондон, – прошептала женщина. – Нам обоим там будет хорошо.
– Если я туда поеду, – ответил он, лаская губами ее шею, – то только для того, чтобы присутствовать в парламенте. Тебе будет так же скучно в лондонском доме Гастингсов, как и здесь. К тому же там у тебя не будет детей.
– Я отправлюсь ко двору, – заявила Анна.
Джордж поднял голову и уставился на нее ледяным взглядом.
– Без меня тебе там не место.
– И кто в этом виноват?
Ее игривое настроение испарилось, как роса солнечным утром. Джордж резко отстранился от нее.
– Боже праведный! У меня больше нет сил продолжать эти препирательства. Большинство женщин были бы довольны такой жизнью. У нас есть дочь и двое замечательных сыновей. Заботиться о них и о нашем доме, пока я в отъезде, твоя обязанность.
– Именно этим я и занималась!
Анна швырнула в мужа подушкой. Подушка скользнула по его щеке и приземлилась на сундук.
– Я делала все, чего ты только мог пожелать. Как после этого ты можешь продолжать считать, что я хочу вернуться ко двору только для того, чтобы путаться с другими мужчинами?
Анна отчаялась когда-либо завоевать то, что казалось возможным на первых порах их супружества. Ее брат своим вмешательством разрушил ее надежды. Даже сейчас, по прошествии стольких лет, Джордж легко мог заподозрить ее в измене.
– Распущенность при дворе в порядке вещей, – сказал он, окончательно обескуражив ее.
– У тебя есть любовница?
– Как ты вообще могла о таком подумать? Я верен тебе.
У него был такой оскорбленный вид, что Анна едва не засмеялась.
– Почему же тогда ты считаешь невозможным, что я смогу наслаждаться жизнью при дворе, не заводя себе при этом любовника? Неужто я так безвольна, что не устою перед искушением?
Его смущенный вид дал ей ответ еще до того, как Джордж заговорил.
– Ты самая волевая женщина, какую я только знаю.
Он снова приблизился к ней и коснулся пальцами ее лица.
– Возможно, именно поэтому я и боюсь.
– Ты скучал по мне, когда был там, а я здесь. Я знаю, что скучал.
– Да, скучал, – признался Джордж.
На секунду Анне показалось, что он сейчас присоединится к ней в этой большой кровати, но вместо этого Джордж изучающе посмотрел на нее и направился к стоявшему рядом столу. Тростниковая подстилка шелестела под его ногами, издавая слабый аромат душицы.
На покрытом изысканным персидским ковром столе стоял кувшин с хересом и другой с овсяным напитком. Джордж налил того и другого в разные кубки, затем вернулся к кровати. Вручив Анне овсяный напиток, он ухватился за стул с высокой спинкой и, подтянув его к кровати, уселся на него. Все это время он сверлил Анну пристальным взглядом, как будто она была загадкой, которую ему предстояло разгадать.
Анна в ответ смотрела ему в глаза с дерзостью, которой в действительности ей сейчас не хватало. Она думала, что он любит ее, хотя долгое время и пытался преодолеть свое чувство. Иначе почему бы он так ревновал ее к другим мужчинам?
«Это лучше, – говорила она себе, – чем если бы он был вообще ко мне безразличен». Мужчина может совокупляться с женщиной, не испытывая к ней никаких чувств, особенно если хочет иметь от нее сыновей. Та сила, с которой их влекло друг к другу, свидетельствовала о том, что их брак, видимо, является для Джорджа чем-то бо́льшим, чем просто удобная возможность достичь своих целей, но это говорило также и о том, что у них никогда не будет спокойной семейной жизни.
Примирившись с этим, Анна стала искать возможность убедить своего супруга в том, что она будет ему хорошей, верной женой, независимо от того, какого мнения он был о ее поведении в прошлом.
Когда Джордж заговорил вновь, за мягкостью его тона чувствовалась стальная непреклонность.
– Возможно, какое-то время, проведенное порознь, пойдет нам обоим на пользу. Я поеду в Лондон, но один.
– Жестоко держать меня здесь узницей.
Анна недовольно выпятила нижнюю губу. Поцеловав ее, Джордж забрал у жены пустой бокал.
– Я не верю тебе, Анна, когда ты изображаешь из себя нежную, послушную женушку.
– Тогда я буду с тобой откровенна. Если ты оставишь меня здесь одну, ты сам меня спровоцируешь. Я не стану заводить себе любовника, хотя и могла бы это сделать, но мне не нужны другие мужчины. Однако если только ты не посадишь меня под замок, я уеду отсюда и заберу с собой детей.
