Глупый вампир! В колыбельку ему захотелось! Как можно завидовать слабости, зависимости, незащищенности! Уж чему-чему, а этому-то…
– Это чрезвычайно печальная история. Я очень сожалею, что вам пришлось такое пережить. Однако… в вашем человеческом мире все же есть вещи, за которые не жаль заплатить самую высокую цену, – прервал владовы признания голос графа. – И мне они, увы, недоступны.
Влад покачал головой и плеснул себе в кружку виски.
– Да, конечно, бедняга граф, – в зазвеневшем внезапно голосе тоска мешалась с сарказмом, – вы никогда не знали братской поддержки. Вам не изведать, каково это, когда любимый младший братишка, ставший главной наложницей злейшего врага страны, идёт на вас войной. Впечатления, скажу я вам, незабываемые!
И он опорожнил кружку, будто там была вода, даже не взглянув на блюдо, где ещё оставалось одно яблоко, правда, кривобокое и червивое. Похоже, закуска – последнее, чего сейчас жаждала растревоженная душа валашского князя.
– Что за гадость пьют эти англичане, – проворчал он, обтирая усы. – Сюда бы жбан нашей доброй цуйки… Да, так на чём я остановился?
– На том, что ваш брат, ставший налож…
– Не сметь! – От удара кулаком по столу подпрыгнула и зазвенела посуда. – Да как у вас язык повернулся?
– Вы же сами!..
– Так то я!
И снова забулькало виски, переходя из бутылки в кружку.
Граф, несмотря на всю грусть по поводу своего нечеловеческого происхождения, забеспокоился. В силу физиологии он никогда не пробовал алкоголя, за исключением того, что плескался порой в крови жертв и рождал лёгкое головокружение; но для вампира не было секретом то, что люди, много выпив без закуски, начинают вести себя очень своеобразно. Учитывая обычный, так сказать, повседневный уровень своеобразия господаря Влада, это могло плохо кончиться.
– Слушайте, князь, а из съестного у вас ничего не осталось? Сыр, мясо, колбаса? – с отвращением перечислял вампир ненавистные продукты. Но его самопожертвование пропало втуне: Цепеш был не настолько пьян, чтобы поддаться на этот простой маневр.
– Э, нет! – потряс он пальцем перед самым графским носом. – Всякая нечисть собралась указывать, что мне есть и сколько пить? Я этого и от жены не терпел! Впрочем, о жене вам тоже бесполезно, раз вы в семейной жизни ничего не понимаете…
Этого уже вампир снести не мог! Распрямившись, как готовая к атаке кобра, он навис над Владом масштабами своего немалого роста. Чёрный плащ развернулся крыльями.
– Ну вот что! – загремел граф. – Я уже понял, что мои горести для вас – пустяк! Что вы вознамерились целый вечер пить и доказывать, что вы тут самый несчастный… Допустим, я никогда не знал, каково это – быть человеком. Но что я не разбираюсь в отношениях с женщинами – тут вы неправы. Глубоко неправы!
Вампир принялся взволнованно расхаживать по комнате. Точнее, слово «расхаживать» сюда не вполне подходило, поскольку, забывшись, он просто проявлялся то в одном углу, то в другом.
– Вот так встречаешься с молодой красавицей… Я не беру в расчёт случайные связи, поймите: жить-то надо: чаще это бывает ненадолго, исключительно ради еды. Но в не-мёртвых я всегда обращал только тех женщин, к кому испытывал подлинные чувства… Так вот: встречаешься с ней, пока она жива, и такой она представляется милой, такой застенчивой, боязливой и скромной, что думаешь: какое счастье, я отыскал настоящий бриллиант! Мечтая о долгих веках жизни душа в душу, делаешь её своей супругой. И вот тут-то начинается! Капризы, ссоры, склоки на ровном месте. А уж претензий – немерено!
– Точно, точно, – неожиданно оживился Цепеш, всё ещё сжимая кружку. – Я тоже этой… как её… ну той, от которой мой старшенький, Михня… говорил же ей с самого начала, что жениться на девушке низкого происхождения не смогу, что князья в этом над собою не властны. Она вроде согласилась: да, мол, ничего страшного, мне ничего и не надо, я просто тебя люблю… Как же, «ничего не надо»! Едва понесла дитя, сразу принялась ныть: «Не по-божески это, что ребёночек станет незаконнорожденным, надо покрыть грех венчаньем»… Тьфу! Вам легче, у вас, по крайней мере, нету трона.
– Это мне-то легче? В своих краях я – магнат, и немало девиц на выданье, даже зная, кто я такой, набиваются ко мне в жёны. Но потом как пойдёт обычный репертуар: «А что ты мне сегодня принёс?», «Ты мне давно ничего не дарил», «Докажи, что любишь свою маленькую мышку!» Вечно между собою ссорятся, но если им по-настоящему что-то нужно, мигом объединяются против меня, и тогда – только держись!
– Ну, это бы ещё полбеды! Не знаете вы, какая морока с детьми, особенно когда каждый может стать наследником престола!
– Зато вам не понять, что такое разбираться с ревнивыми жёнами двести лет подряд!
Дракулы уже почти орали, перебивая один другого. Внезапно оба замолчали. Падали одна за другой в вечность весомые капли истекающих минут, а они всё молчали и приглядывались друг к другу, словно впервые увидели.
– Извините меня, князь, – первым нарушил молчание вампир, – что-то я не в меру разбушевался.
– И вы меня извините. Я, видно, многовато выпил.
– Жизнь человеческая трудна, понимаю…
– И в вашей не-жизни полным-полно трудностей…
– Это всё приступ моей чёрной меланхолии…
– А я уже волноваться начал: смотрю, вас нет и нет, а потом заваливаетесь домой в таком виде, краше в гроб кладут…
Цепеш запнулся. Обвёл взглядом угрюмое помещение, столь типичное для основательной архитектуры аббатства Карфакс. И завершил – гораздо оптимистичнее, чем начал:
– Слушайте, граф, что ж мы засели в этой дыре, как сычи? Пойдёмте, погуляем, развеем вашу чёрную меланхолию.
– А почему бы и нет? – бодро ответствовал вампир, которого в эти сутки решительно не брал сон. – Куда пойдём?
– Да куда угодно! Хоть в оптический театр, на движущиеся картины посмотреть; хоть в музей мадам Тюссо, где восковые идолы выставлены, точь-в-точь как люди. Мест много, куда захотите, туда и отправимся.
– Согласен! Только надо успеть до заката.
– А что такое должно случиться на закате?
– Засну, где бы ни находился, и буду спать, пока не наступит тьма.
– А я вас разбужу.
– Невозможно. Проверено. Я не проснусь, даже если Лондон провалится под землю. Увы, обязательный сон на закате – неприятность, объединяющая всех не-мёртвых.
– Вот оно как у вас… Ну да ничего, времени до заката ещё много. Постараемся вернуться.
И они двинулись к выходу, обсуждая предстоящую культурную программу.
– Англичане – мастера на выдумки, – разносилось по аббатству Карфакс, – только жить в Лондоне всё же трудновато. И если б я не встретил вас…
– Да, повезло нам, что мы тут встретились! Так что там насчёт музея восковых фигур?
