— Дело в том, что я ученый, — ответил Меррилл.
Подрывник наградил его белозубой улыбкой, блеснувшей в свете костра. Он явно получал удовольствие от разговора.
— Ну, если у вас есть доводы, мистер ученый, поделитесь ими со мной.
— Доктор наук, с вашего позволения. — Меррилл расправил плечи и глубоко вздохнул. Он давно не читал лекций, и сейчас ему захотелось проверить, способен ли он изложить материал скептически настроенным слушателям. — Давай поговорим о потопе. На эту тему спорили и спорят очень много, либо принимая эту теорию, либо отвергая ее.
Круз кивнул.
— Для начала неплохо. — Он показал на свой подбородок, словно говоря: «Давай бей!» — Я весь внимание.
— Каковы главные догмы, отрицающие Великий потоп? Они кому-нибудь известны? — Меррилл решил оценить подготовленность своей аудитории. Конечно, он знал, что думает Мирабель, но как насчет остальных?
— Слишком мало воды, — заявил Райт.
— Верно, — кивнул Меррилл. — Однако данное мнение ошибочно. Во-первых, ледники тают, в чем мы убедились на личном опыте, и одно это существенно повышает уровень Мирового океана. Когда земная ось изменила положение в прошлый раз, лед на полюсах мог исчезнуть на довольно длительный срок. Во-вторых, под землей имеются обширные запасы воды, которая при определенных обстоятельствах — скажем, при серьезном смещении земной коры — может выйти на поверхность, еще сильнее увеличив зону затопления. Кроме того, существуют некоторые географические особенности, но о них редко вспоминают. Глубина Марианского желоба в Тихом океане составляет одиннадцать тысяч метров — это на тридцать шесть тысяч футов ниже уровня моря. Мы предполагаем, что впадина существовала до потопа, но что, если она появилась в результате его?
— Давление воды в сочетании с ослаблением земной коры, — добавил Райт.
— Правильно. — Меррилла слушали с гораздо большим вниманием, чем в студенческой аудитории, и это вдохновляло его. Очень скоро его товарищи будут иметь представление обо всем, что знает он сам. — Образуются океанские депрессии, ледники вновь замерзают, вода частично уходит под землю. В итоге уровень воды понижается.
— А как же Гильгамеш? — спросила Уитни.
Меррилл не сомневался, что она обязательно вступит в разговор, и с нетерпением ждал этого момента. Мира прекрасно разбиралась в древней истории, но ее учили люди, не умеющие взглянуть на проблему изнутри и обладавшие слишком узким кругозором. Наука и религия часто менялись местами — так считал Меррилл. Ученые боялись искать истину, стараясь придерживаться удобных взглядов. Его коллеги в основном опирались на теорию Большого взрыва и дальнейшей эволюции, прекрасно обходясь без веры. Но на самом деле тайна Большого взрыва — все из ничего — давала столько доказательств существования Бога, что у многих это вызывало тревогу.
Что же до эволюции, то Меррилла не смущало, что человек произошел от более простых видов, — у него не было ни малейшего желания утверждать, будто ему ведом Божий промысел, — просто жизнь не могла возникнуть сама по себе; это событие было статистически невозможным. Исследователи пришли к выводу, что случайное исходное формирование протеина, кирпичика земной жизни, математически недоказуемо.
Научные теории никогда не оскорбляли религиозного чувства Меррилла. И не подрывали его веру. Просто рассуждения о том, что Большой взрыв противоречит существованию Бога, вызывали у него раздражение. Доктор даже подозревал, что его коллеги создали собственную конфессию, не хуже прочих, — их доктрина столь же быстро менялась в зависимости от бытовых нужд. Что же исповедовали они?
Убеждения, не основанные на неопровержимых доказательствах.
Они цеплялись за выдумки тех, кто чванился своими степенями и одновременно подтасовывал факты, чтобы получить признание, увековечить свое имя. Это было преступлением против истинной науки, какого не совершалось с 1616 года, когда Римско-католическая церковь запретила книгу Коперника «Об обращении небесных сфер». Апологеты современного научного мировоззрения отвергали труды беспристрастных авторов с той же эффективностью и с меньшим количеством возражений. Подлинную науку тихо душили люди, утверждавшие, что они ее поддерживают. Они боялись тех, кто глубоко копал… Это всегда вызывало гнев Меррилла, но он понимал, что сейчас лучше оставить свои эмоции при себе.
Между тем Уитни продолжала:
— …И как можно объяснить, что во всех культурах присутствует легенда о потопе? История Гильгамеша не единственная. Тебе не кажется более естественным предположить, что древние иудеи просто адаптировали мифы для своей религии?
— О потопе действительно упоминается в преданиях разных народов мира, что лишь подтверждает постулаты Библии. Такое могло произойти только в том случае, если свидетельство о катастрофе передавалось из поколения в поколение, начиная с тех, кто уцелел после нее: Ноя и его семьи.
— И все? — воскликнула Уитни. — Таков твой ответ?
— А ты хочешь услышать нечто большее? — Меррилл усмехнулся про себя. Он не сомневался, что Уитни рассчитывает поймать его на противоречиях, загнать в угол, но сейчас она задала простой вопрос, на который существовал простой ответ. Доктор решил пояснить свою точку зрения остальным. — Девяносто пять процентов мировых мифов о потопе утверждают, что вся поверхность земли оказалась под водой. В Древнем мире это считалось непреложным фактом. Семьдесят процентов говорят, что спасение человечества зависело от лодки. Семьдесят семь — что вместе с людьми выжили животные. Семьдесят восемь процентов полагают, что жизнь была дарована избранной семье. Мне продолжать?
Уитни слегка смутилась.
— Продолжай, конечно.
— Все это, конечно, интересно, — заявил Круз, — но где физические доказательства? Можно предположить, что впадины появились после потопа, но серьезных оснований все равно нет.
— Осадочные породы, — ответил доктор. — Они формируются в водной среде. Камни разрушаются, и фрагменты переносятся на новое место. Вот и доказательства: семьдесят процентов поверхности планеты покрыто осадочными породами, которые могли возникнуть только под водой. — Меррилл поднял в воздух указательный палец. — И прежде чем кто-нибудь из вас начнет возражать, я добавлю: оставшаяся часть земной поверхности состоит из вулканических пород, результата постоянных извержений. А из этого следует, что вся планета могла находиться под водой.
Круз ухмыльнулся.
— Вода не могла полностью накрыть горы.
Теперь пришел черед Меррилла смеяться.
— Осадочные породы обнаружены на вершине Эвереста.
— Вот как?
— Именно так, Круз. Даже самая высокая вершина мира когда-то была затоплена. Это научный факт. Но поймите — в отличие от своих противников я готов рассмотреть и другие возможности. Нельзя исключать, что на месте Эвереста прежде находился океан. Я не могу утверждать это, лишь хочу сказать: есть основания считать, что ветхозаветные события происходили на самом деле. Но наука это полностью отрицает. А я верю, что в Библии написана правда.
