Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
– Как Эргархия относится к Богу?
– От Бога исходил первичный волевой творческий импульс, который развернул весь мир. Как принято говорить, Бог сотворил мир, все вселенные, видимые и невидимые, на всех уровнях существования. Например, согласно, теории миров-матрешек, наши метагалактики являются элементарными частицами других миров более высокого порядка и, наоборот, наши протоны и электроны скрывают в себе целые вселенные.
Бог одновременно сокрыт, непостижим в своей сущности, и проявлен через божественные энергии. Он присутствует повсюду, в твоем жуке, в травинке и в горном массиве. Все чувственно воспринимаемые вещи являются эманацией, конечной формой развертывания божественных энергий. Бог создал и законы мира, и управителей вселенных, вроде Троллидора.
Но это уже тонкие промежуточные уровни между мирским и божественным. Троллидора или, например, физический закон можно сопоставить с тем или иным ликом определенных чинов ангельских иерархий.
Я подумал, что все это звучит довольно умозрительно, но, возможно, позднее я в этом как-то разберусь. Инструктор продолжал:
– Воля эрга – образ и подобие Божьей воли. Однако эрги – практики. Они не стремятся проникнуть в изначально непостижимые аспекты бытия, понимая, что такие попытки приводят лишь к появлению тех или иных форм самообмана. Эрги работают с энергиями – явлениями воспринимаемых вселенных. Пусть другие вселенные кроме Красной и приоткрываются лишь в результате неимоверных усилий. Тому, кто хочет наладить прямой диалог с Богом, место не среди нас, а в монастыре.
Наконец, я задал вопрос, который уже несколько дней вертелся у меня на языке:
– А как на все это смотрит КГБ? Ведь такая обширная практика не может очень долго оставаться в тайне.
– Ну, смотри, вы какое-то время жили на той же территории, что и Дневная группа. Но они вас не замечали. Так же и нас не замечают ни КГБ, ни партия с правительством.
– Но ведь слухи все равно просачиваются. Вы-то, может быть, и невидимы, но все те, кто приезжают сюда, рассказывают об этом своим друзьям, а некоторые не рассказывают, а докладывают. Как в этом случае удержать невидимость?
– А для этого и есть секции биоэлектроники, есть научные программы по психотронике. Генерал и Доктор. По работе Дневных групп пишутся отчеты, анализируется поведение людей в условиях необычного восприятия. Все как у вас на Фурманном. Это и есть наша социальная защита. А о Ночных группах не знает никто, кроме деев и самих «ночников».
– А если Локка расскажет о том, что здесь происходит на самом деле? Про Ночную группу, например?
– А ты попробуй, расскажи это кому-нибудь из своих знакомых. Представляешь, как они покрутят пальцем у виска? А потом расскажи об этом своем декану. Боюсь, что он сразу вызовет «скорую помощь».
Я засмеялся, представив, как декан выслушивает мой рассказ о Троллидоре и Голубом Змее и озабоченно думает: «Ну, вот еще один…» Действительно, мехмат отличался от других факультетов тем, что здесь чаще сходили с ума и выбрасывались из окон.
– Ну, вот и прощальное занятие, – сказал Барбаросса.
На этот раз он устроил нам долгую пробежку. Добежав до верхушки холма, вся наша группа расселась вокруг большого дерева. На его ветвях покачивалась омела. Она была значительно больше обычных растительных паразитов. Казалось, на дереве расположился щупальцами вверх огромный осьминог.
– Смотрите, – сказал Барбаросса, – смотрите, как дерево и омела помогают друг другу. Дерево дает омеле соки, а омела отдает дереву избыток сознания.
Мы произвели Растворение. Лес привычно стал единым целым, но омела выпадала из глицеринового студня. Она была зрительно внутри леса и вместе с тем находилась вне его. Я вдруг понял, что вижу нечто вроде четвертого измерения. Это не походило на многомерные геометрии, скорее, это было сущностное измерение. Омела была не просто паразитом на дереве, она была чем-то внешним для леса и Бучака в целом. Она позволяла лесу выделиться в отдельное тело в каком-то особом пространстве, для которого не было никаких математических аналогий.
В этот момент я испытал чувство глубокого стыда за то, что, как слепой котенок, слушал Локку и позволял посеянным им сомнениям прорастать в моей душе. Он не понимал всей глубины образов Барбароссы и пытался не подпустить к этому пониманию других.
А потом я узнал, что опять попался. Локка был частью сложного целого, и его нужно было воспринять как один из элементов сообщества деев. Элемент, создающий напряжение, уберегающий от однозначности.
Я выделил только наиболее значимые события периода наших занятий. В основном время было заполнено созданием «параллельной среды обитания», как изящно выразился Доктор, Растворениями и «протаскиванием» сквозь сознание разных штучек, предлагаемых Инструктором.
На этот раз Инструктор собрал нас на рабочей поляне и обратился к нам с прощальной речью.
– Завтра отъезд, – начал он. – Не скажу, что вы многому научились, но кое с чем, что превратит вас в настоящих деев, вы познакомились.
– Не преувеличивайте своих достижений. Важно понять, что вы только начинаете жить. И ваши результаты – достижения полугодовалого ребенка, который умеет садиться и тянуться к игрушке. Надо еще научиться ходить, говорить, читать и думать.
– Вы хотите сказать, что нужно полностью прервать нить своей жизни? Убить себя такого, каким я был до этого лета? – спросил Паук.
– А тебя и не было до этого лета. Кем ты был? Песком, которого одни обстоятельства оросили водой, а другие из этой мокрой массы вылепили фигурку. Солнце высушило ее, и она опять рассыпалась… Ты – песок, из тебя можно лепить любые фигуры. Ты называешь собой прежнюю фигурку, которая уже рассыпается в лучах Солнца. Но ты – это все же песок. И твоя непрерывность – это не непрерывность фигурок, а непрерывность материала – песка. А тебе нужно превратить себя в кристалл. С песком вода и ветер могут сделать все, что им угодно, а кристалл живет своей собственной жизнью. Со временем ты станешь кристаллом, станешь деем, а пока нужно пройти стадию песка до конца. Мы будем пропитывать песок соками и вылепим из него новую фигурку, напоминающую дея, но такую же хрупкую, как и все, что вылеплено из песка. Потом в эту влажную фигурку вы сами бросите семя, которое разовьется в кристалл, используя песок как свою питательную среду.
– Сознание, Иное, сок, семя, Темнота, Ночь, День – вот первые буквы нашего алфавита. Только первые. А букв этих под три сотни. Их нельзя просто заучить. Ими нужно пропитаться. Надо почувствовать сок своим телом, семя – чистым сознанием, увидеть постоянство в пространстве и изменение во времени. Для этого нужно прочувствовать пространство, из которого рождаются предметы, и время, порождающее события.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 45
