Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
Первыми в небо ушли самые тихоходные машины, затем бомбардировщики и истребители. Я на «Дорнье» вылетел одним из первых. На мне лежала задача обеспечить связь между группами и корректировку их действий.
Погода была на миллион. В зону бомбометания мы выходили несколькими группами со стороны Германии. Первыми на мост шли «Ме-110». За ними две волны бомбардировщиков. Сначала трофейные немецкие, за ними наши бомбардировщики и штурмовики. Выше шли несколько «МиГов», несшие на своих бортах по две бомбы ФОТАБ-50-35. Их задачей было ослепить зенитные расчеты, чем дать возможность бомбардировщикам нанести свой удар. Времени на подготовку экипажей было все-таки мало. На земле мы, конечно, все отработали, но применять трофейное оружие как следует не умели. Ослепление наводчиков давало хоть небольшой, но шанс более точно произвести бомбометание. Удар по мосту и железнодорожному узлу наносился практически одновременно.
Тяжелые истребители «Ме-110» под командой младшего лейтенанта Соловьева имели на борту по две бомбы ФАБ-500 и четыре ФАБ-50. Именно на эти самолеты делался главный упор. Этот самолет был очень удобен для точечных ударов. Таких как железнодорожный мост.
Бомбардировщики «Ю-88» несли бомбы ФАБ-250 и 500, в заднем бомбоотсеке у них находилось по десять ФАБ-50. Каждый из самолетов нес бомбовую нагрузку около двух с половиной тонн. Этими же бомбами были загружены и СБ и «Пе-2». На «Чайках» были установлены РС и бомбы ФАБ-50, «Ю-87» несли штатную бомбовую нагрузку.
Наши пилоты превзошли сами себя. Все летчики и штурманы выполнили свои задачи! Самолеты точно и в срок вышли к целям. Бомбы с «Ме-110» и «Ю-88» накрыли цель. Несколько бомб попали в фермы и среднюю опору, вызвав обрушение моста и двигавшегося по нему грузового состава. Остальные накрыли позиции зенитных батарей. Оставшийся груз бомб бомбардировщики вывалили на железнодорожную станцию. Одновременно с ними по железнодорожному узлу, позициям зенитчиков ударили «Чайки» и «Лаптежники». Внес свой скромный вклад в разгром станции и наш экипаж. Сбросив с высоты на голову врага бомбы ФАБ-250 и 500. Бомбардировщикам первой волны удалось уйти практически безнаказанно. Они вернулись на аэродром в Пружанах без потерь. Где их сразу стали готовить к следующему вылету.
Второй волне бомбардировщиков повезло меньше. На подходе к цели немецким зенитчикам удалось подбить три наших «СБ-2». Экипажи сбитых самолетов совершили огненные тараны, направив свои машины на мост и позиции зенитных батарей. Последующими взрывами мост и зенитки были полностью уничтожены.
Оставшиеся «Пешки» и «СБ» продолжили свой путь и нанесли бомбовый удар по складам, мастерским, пакгаузам, путям и эшелонам. Море огня возникло там, где упали бомбы. Экипажи истребителей «Мессершмит-110», сбросив бомбы, пресекая любое сопротивление немцев, устроили охоту за паровозами, эшелонами, зенитными батареями. Тем не менее враг не сдавался. Он активно защищал станцию. Зенитчикам удалось сбить несколько «Чаек». Сержант Егоров на своей машине совершил огненный таран, направив самолет в эшелон с горючим. Прощальным салютом Герою был взрыв эшелона с боеприпасами. Еще двум пилотам «Чаек» и одного «Лаптежника» удалось дотянуть до места эвакуации. Откуда раненых летчиков разведчики вывезли на дежурных «Шторьхах». Поврежденные в бою самолеты были сожжены.
Одна из «Пешек», получив в бою повреждение, упала в районе Тересполя. О судьбе экипажа до сих пор ничего не известно. По захваченным немецким документам установить судьбу летчиков не удалось.
Немецкие истребители над Варшавой появились, когда уже все было кончено. Станция им представилась «огненным морем». Там рвались снаряды, горели вагоны с топливом и техникой. Огромное количество немецких солдат и офицеров погибло в том пламени. Железнодорожные пути пришли в негодность. Часть станционных построек – пакгаузы, депо, мастерские были повреждены так, что до конца войны их не восстановили. Территория железнодорожной станции была усеяна сотнями мелких бомб, мешавших восстановительным работам. Минимум на неделю железнодорожный узел был выведен из строя. А это тысячи тонн грузов, не полученных наступающим вермахтом.
На базу мы прибыли в начале одиннадцатого ночи. На аэродроме царило праздничное настроение и деловая суета. Все летчики были в приподнятом настроении. Гибель и ранение боевых друзей не смогли погасить радость победы, что охватила всех. Для многих из нас это был первый бой, и, несмотря на усталость, пилоты готовы были выполнить новое задание. Техники и механики к полуночи подготовили все самолеты к новому вылету.
Обсудив с командиром обстановку, приняли решение о нанесении нового удара. Цели были известны: мосты, железнодорожные станции, аэродромы в районе Бреста, Кобрина и Барановичей, стоянки войск противника и склады в районе Минской трассы в нескольких десятках километров от Пружан и Березы – Картузной. Бомбовозы снова поднялись в небо. Авиаразведчики и здесь постарались, подсветив объекты бомбами ФОТАБ.
Плечо полета было маленьким, и до рассвета мы успели сделать еще несколько вылетов. Наша «темная сила» вымоталась, снаряжая и заправляя самолеты. Бомб и ракет для врага мы не жалели. Но не все было так хорошо, как хотелось. Мы понесли новые потери. В налете на мосты у Бреста были сбиты «Пешка» и два «СБ». Со штурмовки железнодорожной станции у Березы не вернулись «Лаптежник» и «Чайка». Эвакуировать пилотов не удалось. Всего с начала операции мы потеряли тринадцать самолетов.
В начале четвертого на аэродроме Куплин собрались все оставшиеся у нас борта. Некоторые из них требовали ремонта. Немецкие антифашисты и наши механики смогли восстановить часть машин. Существенным подарком стал ввод в строй еще одного «Ю-88», двух «Утят» и «Р-5». После завтрака, в начале пятого, увозя пленных генералов, эвакуируемых антифашистов, все годные самолеты поднялись в небо. Наша «Армада» под прикрытием трех «МиГов», двух «Ме-110» и двух «Ме-109» направилась на восток, навстречу солнцу…
…За уничтожение Варшавского железнодорожного узла, нанесение ударов по тылам противника все летчики, штурманы, разведчики, авиатехники и механики, принимавшие участие в подготовке и проведении данной операции, были удостоены государственных наград. Экипажам самолетов, совершивших огненные тараны, были присвоены звания Героев Советского Союза (посмертно). Они были навеки зачислены в списки нашей авиагруппы.
Всего звания Героя Советского Союза было удостоено девять человек. В том числе и я…
«Вечер и ночь на 10 июля выдались веселые. Командир всех загонял. И до этого нашу жизнь тихой не назовешь, а тут вообще его словно с винтов сорвало. Сержанты все в мыле ходят, выполняя его указания. Более или менее повезло только летчикам. Те все в небе парят. Да механикам, что в самолетах копаются», – жуя бутерброд с сухой колбасой и наблюдая суету подготовки к вылету, думал красноармеец Никитин. Жалел он только об одном. О том, что его записи не удалось передать с особистом. Командир отослал с поручением и к вылету самолетов не успел обернуться. Но он точно знал, что наградные листы командир своему другу передал. А на него там аж три представления есть, так что, когда выйдем к своим, ждать их будут заслуженные в боях награды. Надо только за командира держаться, а он точно выведет. Скучать и расстраиваться не имело смысла. Не получилось отправить сейчас бумаги, будет еще оказия. Глядишь, сами скоро за линией фронта окажемся. Командир предлагал в качестве охранника вместе с пленными лететь. Да боязно. Лучше с командиром по земле ножками, а то самолет вдруг упадет или, не дай бог, немцы собьют. Не, лучше по земле. Целее буду. Место в самолете заняли раненые из лагеря. Вечером, когда самолеты улетели бомбить переправы, колонны во главе с Дороховым и Петрищевым часть «лагерников» в лес увезла. Машин и транспортеров захватили много. Вот всех в кузовах и расположили, от чужих взглядов под тентами спрятали. Те, кто хоть немного немецкий понимал, за руль и в кабину сели.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 87
