Писарь застонал и замотал головой:
– Только не сегодня! Я просто разваливаюсь!
– Ты, может, и разваливаешься, парень, но если ты не будешь знать, как пользоваться мечом, то вообще станешь мертвым. Так что лучше поработать, пока есть такая возможность. Марк, давай. Не позволяй ему лениться.
– Почему это я? – спросил Марк. – Ты же у нас опытный учитель.
– Я еще и тот, кто велит тебе это сделать. Кроме того, тебе нужно как-то отвлечься от тяжелых мыслей. Ну, мальчики, за дело!
* * *
Друзья подошли к Тегее к полудню следующего дня и, едва увидев город, выбрали тропу, уводившую с большой дороги. Они отыскали небольшую пещеру под камнями на склоне холма, смотревшего на город, и опустили на землю мешки. Фест дал Марку наставления и вручил несколько монет.
– Вот, купишь немного провизии. Столько, чтобы хватило на следующие два дня. Иди на рыночную площадь. Если хочешь разузнать о поместье, то лучшего места для этого не найти. Но будь осторожен. Последнее, что нам нужно, так это насторожить Децима, дать ему знать, что кто-то любопытный появился в городе.
– Я знаю, что делать, – твердо ответил Марк.
– Отлично. А Цербера лучше привяжи к дереву. Мы не можем допустить, чтобы он побежал за тобой в город. Такая собака сама по себе привлечет внимание.
По лицу Марка скользнула улыбка. Цербер, огромный и дикий с виду, не просто привлекал к себе внимание – он пугал людей. Марк достал из мешка цепь, купленную в Афинах, и надел на Цербера ошейник, а потом привязал цепь к стволу дерева. Цербер решил, что это какая-то игра, и принялся вилять хвостом, но только до того момента, как Марк направился прочь. Тогда пес рванулся за хозяином, но цепь его остановила. Цербер опустил лохматую голову и заскулил, однако Марк решительно зашагал по тропе к Тегее.
* * *
Рыночную площадь Тегеи заливали палящие лучи солнца и яркие краски одежды, фруктов, овощей и прочих товаров, которые как будто горели в полуденных лучах. Марк медленно прошел между прилавками, время от времени останавливаясь, чтобы рассмотреть что-нибудь и прислушаться, насколько возможно, к разговорам, если что-то казалось ему многообещающим. Но вот торговцы начали собирать свои товары, и Марк поспешил купить хлеба, сушеных фруктов и сыра.
– Это будет… восемь асов, – подсчитал торговец, протягивая руку.
Марк порылся в кошельке и достал одну из маленьких бронзовых монет.
– Вот.
Торговец с благодарным кивком взял монету и, спрятав ее, посмотрел на Марка.
– Я знаю почти всех своих покупателей. А тебя вот никогда не видел.
– Я из Лерны, – небрежным тоном ответил Марк, припоминая название маленького городка, через который они проходили утром. – Ну, пришел оттуда. Отец отправил меня сюда поискать работы. У нас недостаточно земли, чтобы всем прокормиться.
Торговец щелкнул языком:
– Тяжелые нынче времена, парень.
Марк согласно кивнул:
– Может, где-нибудь рядом с Тегеей есть большие фермы, где пригодятся лишние руки? Я умею работать.
Торговец окинул взглядом крепкое тело Марка.
– Ты с фермы? Ну, здесь рядом только одно такое место, где могут нанимать людей. Если ты не против того, чтобы работать рядом с преступниками в цепях.
– Ух ты… И где это?
– Вон там. – Торговец махнул рукой, показывая на склон высокой горы за городом, в направлении, противоположном от той пещеры, где прятались Фест, Луп и Цербер.
Марк проследил за его жестом и увидел вдали крышу среди деревьев. Оглядев все вокруг, он заметил и другие строения, а также посаженные террасами деревья и виноградники.
– Похоже, там какое-то большое владение.
– Это уж точно. Одно из самых больших на Пелопоннесе. Только ты имей в виду, что тамошний хозяин – самая кровожадная пиявка во всей Греции. Выжимает из нас все налоги, на какие только может наложить свою жадную лапу. И если тебе нужна работа, то только там ты и сможешь ее найти. В поместье Децима.
XXI
– Заметил что-нибудь новое? – спросил Фест, подкрадываясь под прикрытием низких ветвей молодых деревьев и устраиваясь рядом с Марком.
Они лежали на скальном выступе над пещерой, и им было отлично видно поместье Децима. Луп первым стоял на страже, а теперь отдыхал в пещере. Фест явился, чтобы сменить Марка.
Марк заглянул в восковую табличку, которую он позаимствовал у Лупа, и просмотрел свои записи.
– Люди у ворот меняются в полдень, остальные – немного позже. На страже всегда одно и то же количество людей.
– Хм…
Фест напряг глаза, вглядываясь в виллу. Это было весьма роскошное строение;
Перед самим домом находился наружный двор, предназначенный для гостей, прибывающих на носилках, в крытых повозках или верхом, и еще там были конюшни и помещение для рабов и слуг, ожидающих своих хозяев. Арка и колоннада вели в главный двор, аккуратно разделенный на четыре части двумя широкими дорожками, которые встречались у фонтана. Вдоль дорожек тянулись тщательно подстриженные кусты и цветочные клумбы, в каждой четверти двора красовались кусты, подстриженные в виде геометрических фигур. Вторая большая колоннада обегала сад и соединяла две части главного дома, который представлял собой большое двухэтажное строение, смотрящее на юг, чтобы внутри было достаточно естественного света и тепла. У каждого входа во двор стояли по два стража, и у каждой из задних дверей главного дома тоже; неширокие задние двери были предназначены для слуг и рабов. Четыре вооруженных человека совершали регулярный обход виллы.
– Децим явно не из тех, к кому легко подобраться, – задумчиво произнес Фест. – Ты его уже видел?
Марк немного помолчал.
– Думаю, да. Из дома недавно выходил человек в желтой тунике, гулял по саду. Такого же сложения, как Децим, и лысый. Если это он, то дома он явно не трудится носить парик.
– Должен быть он. – Фест чуть заметно улыбнулся, а затем посерьезнел. – А что насчет твоей мамы?
Марк покачал головой. И махнул рукой в сторону ряда деревьев примерно в сотне шагов от дома. За деревьями виднелись длинные низкие строения с узкими щелями вместо окон – бараки для рабов, трудившихся в поместье. Мрачные домики окружала стена, и вход внутрь огороженного пространства был только один, причем его защищали сторожевые башенки по обеим сторонам. В это время дня рабы трудились на полях, во фруктовых садах и оливковых рощах, принадлежавших Дециму. Марк видел, как они выходили из своих жилищ на рассвете; он тогда прятался довольно близко от бараков. Исхудалые фигуры в лохмотьях, скованные цепями по четыре человека, выстроились в ряд и ждали, пока стражи выведут их за ворота. Среди рабов было много женщин и несколько детей, но Марк не сумел узнать свою маму.
