Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
За окном давно стемнело, и Жюли не могла бы сказать, сколько часов она здесь провела. Девушка импульсивно встала и обошла комнату, прикасаясь пальцами к подоконнику, к спинке стула, к стенам. В ее воображении они преобразились в просторный зал с мраморными колоннами, где вдоль стен выстроились гости и придворные, а на троне величественно восседал сам король. Ее мысли вновь вернулись к сцене из первого акта. Она увидела надменные лица сестер, которые с трудом скрывали злобу, и перевела дыхание, впуская в себя обиду и справедливое негодование. Корделия порывисто вздохнула и подняла на отца блестящие от едва сдерживаемых слез глаза.
Но, государь мой, если мой позор
Лишь в том, что я не льщу из лицемерья,
Что на ветер я не бросаю слов
И делаю добро без обещаний,
Прошу вас, сами объясните всем,
Что не убийство, не пятно порока…
…Не нравственная грязь, не подлый шаг
Меня так уронили в вашем мненьи,
Но то как раз, что я в себе ценю:
Отсутствие умильности во взоре
И льстивости в устах: что мне в вину
Вменяется не промах, а заслуга.
Слабый желтоватый свет торшера мигнул, и голос Жюли стих. Девушка не могла оторвать взгляда от своего отражения, забыв о том, что ее репетиционным залом на сей раз оказалась спальня в квартире девочек. Из тусклого зеркала на нее смотрела ставшая такой знакомой Корделия: упрямое лицо, на котором истинные эмоции выдавали лишь ярко горящие глаза. На первый взгляд она не походила на Жюли, но теперь актриса близко узнала ее, и задумчивый взгляд стал почти родным. В юной дочери короля ощущалась та же прямота и та же готовность бороться с трудностями, та же любовь к жизни. Вот бы еще…
– Дорогая, ты что, еще не ложилась?
Она резко обернулась. Вокруг были все те же обшарпанные стены спальни, тот же ворох одежды на постели – только за окном теперь желтела луна.
– Эй, Жюли! – Сесиль положила руку на ее плечо, и девушка окончательно вернулась к реальности. Дениз уже упала на кровать, не позаботившись даже снять туфли. Элли остановилась у распахнутого шкафа, ища, куда бы повесить платье.
– Вы что, уже вернулись? Неужели вечеринка выдалась скучная? – Жюли чмокнула Сесиль в щеку и не впервые отметила про себя, что та как-то осунулась.
Дениз окинула подругу скептическим взглядом:
– Милая, тебе надо прекращать эти бдения над ролью. Ты на часы когда в последний раз смотрела?
Жюли бросила взгляд на циферблат часов над комодом – часовая стрелка приближалась к цифре пять.
– Значит, я забыла о времени, – констатировала она и в тот же миг ощутила, как навалилась накопившаяся усталость, а глаза начали слипаться.
– Надо же иногда и отдыхать, – пожурила ее Сесиль.
– Завтра в «Лягушке» Эрик отмечает день рождения. Ты пойдешь? Он про тебя спрашивал, – Элли подмигнула.
– Нет, не смогу! – Жюли пожала плечами, забираясь под одеяло. – Завтра опять придется весь вечер репетировать с Марком.
– Не понимаю, – Дениз опустилась на край кровати. – Неужели вы там еще не все выучили?
– Наверное, она просто запала на Жерома, – хмыкнула Сесиль. – Или на Марка. Хотя нет, он слишком старый!
– Можно подумать, Дежарден молодой! – воскликнула Элли, стянула через голову платье и встряхнула им прямо над вытянувшейся на кровати Жюли, чтобы расправить.
Но Жюли уже прикрыла глаза в блаженной полудреме. Да, наверное, им этого не понять. Над головой захлопали паруса, взбегая вверх по корабельным мачтам. Заскрипели натянутые канаты, и судно медленно двинулось в открытое море.
На палубе рядом с Корделией стоял король. У него было лицо Марка, но он был ее настоящим отцом, Лиром. Ведь у Марка не было таких глубоких морщин, бороздящих лицо, кожа не была такой по-старчески сухой и тонкой, а глаза – светлыми и водянистыми. Нежность к отцу охватила Корделию. Она бережно взяла его морщинистую руку в свою, стремясь защитить от предательства и от недобрых замыслов сестер. Те остались стоять на берегу, отдаляясь с каждым футом, пока их лица не стали величиной с булавочную головку, а потом и вовсе затерялись в сияющей лазури, а граница между небом и водой стерлась.
Расчерченное голыми черными ветвями небо осыпало парижан мелкой моросью, но на лице у Жюли играла улыбка. Она не замечала ни холодных капель на лице, ни порывов ветра, ее не беспокоили хмурые лица прохожих: в голове крутились обрывки сегодняшнего сна, в котором она с мужем, королем Франции, стояла на палубе отплывающего парусника, увозя с собой отца. Хотя она знала, что ничего подобного в пьесе Шекспира не было, предчувствие чего-то нового и радостного не оставляло ее с минуты пробуждения.
Ощущение эйфории, с которым она проснулась, заставляло ее перепрыгивать через выщербленные булыжники, а губы беззвучно шептали текст «Короля Лира», как молитву. На углу она столкнулась с прохожим и только лучезарно улыбнулась ему.
На противоположной стороне площади манил афишами театр. Жюли бросилась через дорогу и даже не успела испугаться, когда над ухом оглушительно заверещал звонок трамвая. В этот же миг кто-то схватил ее за руку и резко дернул, так что она отпрыгнула назад.
Мимо пронесся желтый бок громыхающей махины, и девушка испуганно выдохнула.
– Возможно, им стоит ограничить движение трамваев по этой улице, – она обернулась и только сейчас заметила молодого человека, который продолжал сжимать рукав ее пальто. – Ради спасения некоторых рассеянных девушек.
– Может быть, – выпалила Жюли, не без удивления рассматривая молодого человека, почти ее ровесника на вид. Он улыбался, в его внимательных серых глазах плясали искорки. Открытое лицо располагало к себе, а во взгляде светился искренний интерес. – В любом случае спасибо, что не дал мне погибнуть, мм…
– Франсуа, – представился он.
– Жюли. – Она поправила выбившийся из-под шляпки локон и невольно улыбнулась в ответ на его взгляд, одновременно заинтересованный и веселый, как будто его что-то в ней забавляло.
– Ты ведь идешь в театр? – Он показал в сторону дверей, и девушка кивнула. – Я провожу тебя – мало ли что еще может случиться по дороге.
– Я могла бы дойти сама, – пожала плечиком Жюли, но все же положила руку на предложенный локоть.
– Дело в том, что нам вообще-то по пути, – юноша доверительно склонился к ней, и на нее пахнуло «Голуаз» и еще чем-то свежим, немного волнующим.
– Неужели? – Жюли искоса взглянула на него и поймала себя на мысли, что этот незнакомец нравится ей все больше.
– Я журналист из «Ле Миракль», и вдобавок (так уж случилось) – частый гость в вашем чудесном театре, – он усмехнулся.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
