– Говорят, у него есть девчонка где-то здесь, которая могла бы приносить еду и вывести его, когда все уляжется. Но если спрашивать меня, я бы сказала, вы правы, и он уже давно уходить отсюда. Разве не забавно, как Курт принимать вас, мэм? Будто знать, что у вас сердце болит, хитрец!
– У меня и правда тяжело на сердце, Молли, – прошептала Харриет, и девушка посмотрела на нее с сожалением.
– Думаю, вы скучаете по мужу больше, чем по псу. Агнес говорить, что дом без хозяина, что яйцо без соли. То же и женщина без свой мужчина. Он приезжать завтра, так что не надо больше страдать, – посоветовала Молли и убралась вместе с подносом, как обычно расплескав молоко.
Рори сказал, что настало время подводить итоги, – Харриет этим и занялась. Она тщательно исследовала все свои эмоции, сохраняла одни, отбрасывала другие. Она вспомнила, что на носу Новый год и нужно принимать какие-то решения. Молли права. Харриет скучала по Даффу не меньше, чем по бедному псу, но горечь и чувство отверженности не отпускали ее. Сравнение Агнес тоже попало прямо в цель, Клуни без хозяина действительно как яйцо без соли, и она без привычной, пусть даже иногда пугающей, защиты Даффа осталась потерянной и неприкаянной. Теперь она понимала, что Рори правильно сделал, что уехал, что ее невинные радости в его компании могли ранить мужчину, который хоть и не мог предложить любовь, но и без этого проявлял симпатию и даже нежность.
Он сказал: «Может, твоя вера в чудеса заразит и меня». Но может, ее любовь тоже заразит его? Или это было бы слишком большим чудом? И тут Харриет вдруг отчетливо вспомнила слова, которые сказал Дафф, когда она стояла на коленях рядом с умирающим псом... он назвал ее «любовь моя», как сделал бы это всякий любящий мужчина, а потом она наговорила ему гадостей и оттолкнула его, бросила ему в лицо его заботу...
Когда она закончила одеваться, в комнату вошла Нони и теперь стояла, перебирая вещи на туалетном столике, бесцельно выдвигая и задвигая ящички. Девочка была все в том же капризном настроении, что и вчера.
– Чем бы нам заняться сегодня? – спрашивала она снова и снова, и Харриет, которая сама только что пришла в нормальное состояние, почувствовала раздражение при мысли, что ей придется весь день выслушивать нытье ребенка.
– А что ты делала, когда появлялась только поесть? Сегодняшний день ничем не отличается от остальных.
– Папы нет.
– Ну, когда он здесь, ты не особо часто видишь его, так же как и я. Он вечно занят делами поместья. Скучаешь по дяде Рори?
– Да, конечно. Ты ведь тоже скучаешь по нему, правда, Харриет? Но ты ведь папу любишь больше, чем дядю Рори? Раньше мне больше нравился дядя.
– А теперь нет?
– Нет.
– Это хорошо. А теперь, если позволишь, я приберу постель, и пойдем завтракать.
Харриет удачно отразила вопрос Нони, но подозревала, что методы, которыми Нони добывает информацию о том, что происходит в доме, могут привести ее к абсолютно неверным заключениям, как это бывало раньше с ней самой.
Она заправила постель, аккуратно согнав с места Курта, потом окинула взглядом комнату, чтобы посмотреть, не забыла ли чего. В зеркале многократно отражалась темная мебель, и их с Нони фигурки выглядели так нелепо среди этой чопорной обстановки, что Харриет не удержалась от возгласа:
– Ненавижу эту комнату! И кому только в голову пришло так мрачно обставить брачные покои!
– Но это не брачные покои! – удивилась Нони. – Они в другом крыле, и ими не пользовались со дня смерти моей матери. Это зеркальная, ее специально проектировали для важных английских персон во времена правления королевы Виктории.
– В самый раз для таких приемов! – рассмеялась Харриет, и ее неприязнь к этой уродливой комнате растаяла как дым. А ведь никто и не говорил ей, что это брачные покои! Она знала, что они есть в замке, и считала само собой разумеющимся, что Дафф выберет те комнаты, куда приводили всех невест Клуни. У Харриет словно камень с души свалился при мысли о том, что она не разделяет ни брачного ложа Китти, ни ее надежд.
День прошел спокойно, но к вечеру Харриет поняла, что готова с радостью лечь спать. Нони злилась и плакала, Агнес пребывала в своем обычном сварливом настроении, под тяжестью снега обвалилась крыша мансарды, а Дельза отказалась от обеда.
На следующее утро Харриет занялась кое-какими домашними делами, накопившимися за рождественские праздники. Она стирала и штопала чулки, разбиралась в шкафах – в общем, пыталась окунуться в работу, чтобы хоть как-то убить время в ожидании Даффа. Наконец, она вымыла голову и, пока сушилась у огня в спальне, вспомнила день своей свадьбы. Тогда она встала пораньше и проделала то же самое, чтобы хоть как-то поддержать себя морально, потому что ей нечего было надеть. Харриет подумала, как ужасно она, должно быть, выглядела в том дешевом, плохо пошитом платье и в шарфе Молли, потому что свою шляпу она выбросила; какой вороной она показалась Саманте, небрежно накинувшей ей на плечи норковую шубку и провозгласившей, что это свадебный подарок; какой по-детски наивной предстала она перед Даффом, проявив больше интереса к суете рыночного дня в Нокферри, чем к причине ее приезда в церковь.
Теперь бы она не сделала тех же ошибок, размышляла Харриет, сидя за туалетным столиком и расчесывая волосы. Но с другой стороны, теперь она вряд ли поддалась бы минутному импульсу связать свою жизнь с незнакомцем. Ну и ладно, вряд ли стоит ждать от восемнадцатилетней девчонки разумных поступков, да и приют не готовил своих воспитанниц к такой жизни, которую ей приходится вести в Клуни. Харриет по-прежнему было восемнадцать, но жизнь уже начала давать ей уроки. Она припудрила свои ужасные веснушки, в знак уважения Даффу надела ожерелье Китти и спустилась вниз к обеду.
– Что будем делать после обеда? – завела свое Нони.
– Я пойду прогуляюсь. Почему бы тебе не почитать одну из книг, которые ты получила на Рождество, или не помочь Агнес с печеньем к чаю? – ответила Харриет.
– А можно мне с тобой?
– Нет. – Харриет не собиралась обижать Нони, но она нервничала и хотела побыть одна. Никто не знал наверняка, когда приедет Дафф, но Джимси сказал, что его не стоит ждать раньше пяти.
Нони надула губы:
– Я тебе совсем не нужна!
– Нет, Нони, милая, это не так. Но иногда человеку надо побыть наедине с самим собой и подумать. Ты должна это понять, ведь, когда ты только приехала на каникулы, ты тоже никого не хотела видеть.
– Тогда все было иначе – я никому не была нужна, вот и все. Я скоро снова отправлюсь в школу, так что я думаю, сегодня нам надо погулять вместе, – канючила Нони, и Харриет начала злиться. – Того и гляди, заблудишься, как тогда, – искала все новые причины Нони.
– Не потеряюсь. Я возьму с собой Курта и обещаю, что вернусь к чаю.
– Ты же не сбежишь, правда? Папе не очень-то понравится, если он приедет домой и увидит, что ты удрала, – скулила Нони, и Харриет окончательно вышла из себя.
