— Дэйзи, милая! Господи, как это ужасно! Но какая же ты все-таки смелая, что решилась это признать. Я никому не скажу — ни единой душе, клянусь! Даже Роберту.
Я рассмеялась:
— Похоже, у тебя нет никаких тайн от Роберта. Я угадала?
— Вообще говоря, да. Я привыкла рассказывать ему все… только он почти никогда не слушает. О господи, значит, тебе не нравится заниматься любовью! А мужчины, конечно, всякий раз бесятся, да?
— Иногда. А иногда говорят, что это, дескать, не так уж важно. Но потом все равно начинаются дурацкие расспросы… выдвигаются не менее идиотские объяснения, и все такое. В конце концов, наступает такой момент, когда у меня лопается терпение. И я указываю ему на дверь. Или он сбегает сам. А иногда следует предложение руки и сердца — просто ради того, чтобы доказать, что любовь может все. Только я знаю, что на самом деле это не так.
— Но тогда для чего ты в таком случае ложишься с ними в постель?
— Потому что я оптимистка. Так сказать, живу надеждой.
— Но неужели ты действительно никогда никого не любила?!
— Не совсем так. Я искренне привязана к Питеру… беда только в том, что сам он предпочитает мужчин, так что это не считается. А что касается любви… да, бывает, конечно, что я влюбляюсь — на пару дней, иногда даже на неделю или две, в общем, ненадолго. И не важно, насколько сильно я увлечена, — все равно все кончается одним и тем же. Меня просто трясет от бешенства, когда мужчина начинает настаивать на каких-то своих «правах».
— Понятно… Значит, пока длится прелюдия, все нормально? Поцелуи и все такое тебя не раздражает? Иначе говоря, ты становишься на дыбы, только когда дело у вас доходит до постели? Или мужчины оскорбляют твое эстетическое чувство? Ты ведь просто помешана на прекрасном… и всегда была, даже в детстве. Ты так и не рассказала, что же все-таки было между тобой и Чарльзом?
— Что было? Да ничего не было. Пообедали, и все.
— Разве он тебе не нравится?
— Да нет… нравится, конечно. Если честно, даже больше, чем хотелось бы. Просто… как бы это сказать… не доверяю я ему, и все.
— Ох, жаль, не увижу финала всей этой истории! Так и представляю себе, как он, сжав тебя в объятиях, властно впивается в твои губы… Проклятие, кажется, меня опять занесло! Нет, ну, какая несправедливость, в самом деле?! Почему все самое интересное всегда достается тебе?!
— Потому, что у тебя и так уже есть все, что нужно для счастья любой нормальной женщине. Дети, муж, к которому ты до сих пор питаешь искреннее чувство. Давай вернемся к такому прозаическому вопросу, как чай. Одно я знаю совершенно точно — я готова просто расцеловать Чарльза за эту кулинарную книгу. Итак, посмотрим, что там у нас есть? Как насчет оладушков? Или вот…
Разговор сам собой свернул на день рождения Элли. И тут, спохватившись, я высказала идею, которая пришла мне в голову в лодочном сарае — а что, если привести его в приличный вид и отдать в полное распоряжение Элли?
— Одно меня тревожит… не хотелось бы, чтобы девочка оставалась одна в лесу, да еще когда где-то поблизости бродит Джордж Прайк. Мне кажется, этот тип порой бывает просто опасен. Да и что удивительного, когда он сидит в оранжерее и часами разглядывает порнуху? Мало ли что…
Блинчики имели головокружительный успех. Элли, набив полный рот, принялась объяснять, что на обед осталась без пудинга — дескать, он был с яблоками, да еще нечищеными — так что Мин, сжалившись, разрешила ей съесть сразу два блинчика. Всем остальным досталось по три — кроме меня, поскольку я и так с трудом могла дышать после сытного обеда. Роберт вернулся домой усталый, но блинчики, казалось, вернули его к жизни. Развеселившись, он даже изобразил в лицах, как их директор во время ежегодного бала, выпив больше положенного, отчаянно отплясывает с выпускницами.
— Над чем это вы так хохочете? — поинтересовалась Мин, спустившись на кухню как раз в тот момент, когда Роберт, довольно смеясь, опустился на стул. Ей пришлось подойти к телефону. — Между прочим, я бы сейчас тоже с удовольствием посмеялась. Ох, звонила Уинифрид Экклс — напоминала о весенней благотворительной распродаже. Обычно ее устраивают в начале февраля. Честно говоря, так и не поняла, чем весенняя распродажа отличается от зимней. Естественно, я все забыла.
— Можешь точно вспомнить, что тебе поручили?
— Ну, во-первых, я должна стоять за стойкой… это как раз самое простое. Кроме того, я должна была еще отыскать дома что-то совсем уродливое и абсолютно ненужное и попытаться продать это кому-нибудь из обитателей Данстона. Нет, вы только подумайте — всучить какую-нибудь дрянь да еще скрягам, каких свет не видел!
— Может, давай я испеку кекс или что-то в этом роде? Надеюсь, это их устроит? У Элизабет Дэвид есть великолепный рецепт кекса с шоколадом и миндальными орешками. Или тебе больше нравится кофейный?
— У Дэйзи новое увлечение. Теперь она по любому вопросу обращается к Элизабет Дэвид. Надеюсь, она не забыла отвести особую главу умению правильно чистить зубы на ночь? Потому что если нет, никому из нас не будет позволено отправиться в постель. Да, Дэйзи?
— Смейся, смейся, — терпеливо ответила я. — Посмотрим, что ты скажешь, когда шедевры кулинарного искусства из Вестон-холла заставят позеленеть от зависти всех местных кумушек. А теперь беги к себе и постарайся сделать что-нибудь полезное. Тем более что ты после обеда била баклуши.
— Правда? — заинтересовался Роберт. — А почему?
— Эээ… Дэйзи ездила в Майлкросс-парк. В общем, лучше спроси ее, пусть сама тебе расскажет.
И с этими словами Мин испарилась.
Глава 15
На следующее утро, в воскресенье, я отвезла Мин в больницу. На этот раз ей наложили куда меньше бинтов, чем раньше, даже кончики пальцев оставили на виду. Сестра предусмотрительно дала мне с собой упаковку бинтов, болеутоляющее и мазь и велела менять повязку каждые два-три дня. В больницу больше приезжать было не нужно — только если что-то пойдет не так. Пока я выслушивала инструкции, Мин за спиной медсестры украдкой строила мне дурацкие рожи, закатывала глаза и даже высовывала язык. Видимо, медсестра о чем-то догадалась, потому что резко повернулась и застукала Мин на месте преступления.
— Некоторые люди воображают себя очень умными, — ехидно протянула она. — Только вот почему-то умные люди и ошпаривают себя кипятком!
— Держу пари, теперь она станет мусолить этот эпизод еще целый год кряду. А ее отповедь раз от разу будет все филиграннее, — вздохнула я, таща Мин к машине.
Мин так радовалась, что у нее теперь свободны пальцы, что всю дорогу щебетала. А едва мы вернулись домой, тут же помчалась работать. Я как раз разбирала сумки с покупками, когда случайно заметила прошмыгнувшую мимо кухонного окна Элли. Как обычно, она забыла надеть пальто. Пришлось мне окликнуть ее, но она, держа что-то в руках, была так поглощена своими мыслями, что ничего не услышала. Я схватила ее пальто в охапку и побежала за ней к амбару.
