– Полагаете? – Лиззи презрительно фыркнула.
– Э-э… что? – Я не знала причины ее недовольства, но тон мне не нравился в любом случае. – Что не так, Лиззи?
Она закатила свои идеально накрашенные глаза.
– А то вы сами не в курсе! Я наслышана про ваш милый маленький планчик насчет партнерства, только ничего у вас не выйдет.
Я озадачилась.
– Что не выйдет?
Красотка горделиво приблизилась, откинула со лба волосы и вызывающе глянула на меня.
– Если вы вынашиваете коварный замысел завладеть моим наследством – забудьте об этом, вы… вы… продавщица!
– Вынашиваю коварный замысел? – развеселилась я.
Кажется, кое-кто читает слишком много готических романов.
Поскользив еще немного, Лиззи затормозила возле расшитых бисером мини-юбок камуфляжной расцветки и взяла из стопки самую верхнюю.
– Ух ты! У вас есть размер «два нуля»?
– Должен быть, пойду посмотрю… Погодите-ка! – Уже сделав пару шагов в направлении подсобки как последняя идиотка, я все же опомнилась и остановилась. – Что?! Сначала вы обвиняете меня в коварных замыслах… а потом просите подобрать одежду? У вас с головой все в порядке?
Она бросила юбку на пол и пнула ее.
– Что вы сказали? Да как вы смеете?!
– Я спросила, все ли у вас в порядке с головой, вы, психопатка! И поднимите юбку с пола – сейчас же!!! – Дойдя до слов «сейчас же», я перешла на крик – и в тот самый миг, конечно же, вошла миссис П.
«На заметку: ни в коем случае не кричать на племянницу начальницы в присутствии последней».
Миссис П. посмотрела на Лиззи, затем на меня; от ее наблюдательного взора ничто не могло укрыться. Подошла, наклонилась и подняла юбку. Затем медленно разогнулась, ее серебристые локоны поблескивали в свете флуоресцентных ламп. Первой заговорила Лиззи:
– Тетя Эстель, вы слышали, что она сказала? Неужели вы готовы доверить этой грубиянке наш магазин, наши деньги и наших покупателей?
Лиззи прекрасно умела изображать справедливое негодование.
Но я и сама была возмущена до глубины души.
– «Наш магазин»? «Наши деньги»? Лиззи, вы ни разу в жизни не распаковали ни одной коробки! И если вы хоть на мгновение осмелились предположить, что мнеe нельзя доверить деньги, я…
– Что ж, если вы так считаете – вам виднее… Вы себя лучше знаете…
– Прекратите. Обе. – Тихий голос миссис П. мгновенно заставил нас замолчать.
Она повернулась к племяннице и протянула ей юбку:
– Пожалуйста, положи это обратно на полку. И я буду очень признательна, если ты будешь относиться к нашим товарам немного бережнее. Эта юбка, на которой ты так лихо топталась, стоит пятьсот долларов.
Не успела я выкинуть какую-нибудь ребяческую глупость – например, показать Лиззи язык, – как миссис П. переключила свое внимание на меня.
– Должна признаться, я неприятно удивлена твоим поведением, Шейн. Не ожидала услышать от тебя такую грубость в адрес моей племянницы. Знай – перспективы нашего будущего партнерства будут во многом зависеть от твоей способности поладить с Лиззи.
«О нет! Только не это…»
– А теперь предлагаю пообедать втроем – попробуем преодолеть ваш межличностный конфликт, – продолжала она.
Мы с Лиззи посмотрели друг на друга – с абсолютно одинаковым отвращением на лицах.
Похоже, у нас все же было кое-что общее. Как у двух ведьм из мюзикла «Злая».[24]
А именно – взаимная ненависть.
– Тетя Эстель, в обед я записана к парикмахеру. Не могу отменить, иначе придется ждать несколько месяцев, пока Вашини сможет втиснуть меня в свое расписание. К тому же, если я не приду, он может взбеситься и вообще откажется меня принимать. Тогда придется идти к какому-нибудь посредственному мастеру – а это ведь так ужасно, – трещала Лиззи, с придыханием перечисляя причины, в силу которых она ни за что на свете не могла согласиться обедать с плебейкой вроде меня.
На Мэдисон-авеню классовая борьба процветает по сей день.
Я удалилась в подсобку, не желая больше слушать жалобы наглой особы. А то недолго и самой начать ныть. К тому же кто-то должен был распаковать товар.
Все, что мне было нужно в тот момент, – немного уединения с канцелярским ножом в руке.
Глава 27
– Братан, ты меня пугаешь, – сказал Глисон, забрасывая ноги на стол Бена. – Она тебе нравится, ты считаешь ее красивой и так далее, бла-бла-бла. А потом вспоминаешь, что она – лживая змея, и смываешься. Я правильно понял?
Бен покачал головой и бросил в так называемого друга ручкой.
– Хватит меня анализировать! Да, я утратил контроль над собой. И признаю это. Проехали.
Глисон, наморщив лоб, поправил ярко-желтый галстук.
– Не вижу особых проблем. Хочешь переспать с ней – действуй. Получи удовольствие, а потом брось ее, – высказался он, пожимая плечами.
– Знаешь, иногда меня поражает полное отсутствие в тебе всяких нравственных принципов, – возразил Бен. – Мы знакомы уже пять лет, но ты умудряешься удивлять меня. Кем же я, по-твоему, буду после такого поступка?
– Да кому сейчас нужны моральные принципы? – с наглой ухмылкой возразил Глисон. – Ведь эта девушка – «антисваха», да?
– Ну…
– И она не рассказала тебе о своем подлом маленьком увлечении?
Бен беспокойно заерзал в кресле.
– Ну, мы не…
– Вот именно, – перебил Глисон, опуская ноги, и хлопнул ладонью по столу. – В ней нет ни грамма честности. Зато есть классное тело. Так что трахни ее и покончи со всем этим бредом. – Он встал. – Теперь, когда я решил все твои проблемы на сегодня, пойдем пообедаем.
У Бена зазвонил телефон, и он махнул рукой, жестом выгоняя Глисона из кабинета:
– Хорошо. Встретимся внизу через десять минут.
«Может, он прав. Не в том, что нужно трахнуть ее и бросить, а в том, что не стоит увязать в чувствах к человеку, для которого солгать – как стакан воды выпить». Схватив трубку, он включил первую линию.
– Доброе утро. Бен Камерон слушает.
– Здравствуй, Бен Камерон. Как дела, гадкий мальчишка? – В трубке раздавался веселый голос его сестры. – Бенджи, ты стал такой взрослый – весь из себя серьезный специалист.
– Привет, Ферн. Как дела? Как поживает моя очаровательная племянница?
