Тем не менее Стелла понимала, что продолжаться так все время не может; рано или поздно она должна будет чем-то наполнить свою жизнь, но даже при том, что сама мысль о новом бракосочетании казалась Стелле невозможной, в ней было уже достаточно от реалиста, чтобы не принять тот факт, что однажды она так и сделает. Но связать свое будущее с Чарльзом? Как всегда, любая попытка представить себе конкретного мужчину на месте Мэтью выводила Стеллу из равновесия; о втором браке она могла думать только абстрактно, и именно эмоции, сопровождавшие эти размышления, помогли ей осознать, насколько глубоки ее чувства к Мэтью.
Чтобы заставить себя не думать о прошлом, Стелла даже обрезала волосы. Мэтью нравилось, что они длинные, и стрижка казалась ей первым шагом на пути освобождения от него. Но к несчастью, это вызвало обратный эффект, поскольку с новой прической — короткие мягкие светлые волосы начали курчавиться надо лбом и за ушами — она выглядела еще моложе, и Стелла поняла, что такой понравится Мэтью еще больше. Если только увидит его снова… как-нибудь, случайно, нечаянно… мало ли, что может случиться? Но подобные мысли были настолько мучительны, что Стелла заставляла себя не думать об этом и еще глубже погружалась в работу.
— Ты уже несколько месяцев не ходишь на свидания, — заметила мать однажды в воскресенье в конце лета. — Почему ты не позвонишь кому-нибудь из своих подруг? Они, похоже, устали от попыток связаться с тобой.
— Возможно. Но я не выношу, когда они стараются доказать мне, как я должна быть счастлива, потому что у меня нет ни мужа, ни детей. Я чувствую, что они жалеют меня.
— Ты довольно быстро можешь покончить с этим. Чарльз бы…
— Не надо о Чарльзе, мама. Не начинай все снова!
— Я думаю только о тебе. Мне больно видеть тебя такой несчастной. Ты должна что-то сделать со своей жизнью. Так жить нельзя. Почему бы тебе не ознакомиться с законами о разводе?
Совсем недавно она и сама задавалась таким же вопросом. Сейчас, когда об этом же заговорила мать, Стелла с трудом нашла ответ:
— Подожду, пока узнаю, что собирается делать Мэтью… чего хочет он.
— Чего хочет он? — гневно переспросила мать. — Почему тебя волнует, чего хочет он? Значение имеет то, чего хочешь ты!
Стелла отвернулась. Если бы это было так легко! Чего она хочет. Мэтью… Мэтью. «Я хочу его», — подумала она.
— Стелла! — задохнулась миссис Перси. — Ты не можешь так думать!
Стелла обернулась и, только увидев ужас на лице матери, поняла, что произнесла это вслух.
— Да, — тихо сказала она. — Я так думаю. Я давно уже люблю его, но моя глупость, мои предрассудки… не позволили мне понять это.
— Это невозможно. Он такой…
— Мама! — сердито остановила ее Стелла. — Что бы ты ни сказала, это не меняет дела. Я люблю его. Если ты не будешь демонстрировать свою неприязнь к нему, я…
— А теперь ты еще и упрекаешь меня! Я так и знала.
— Я вовсе не упрекаю тебя. Я упрекаю себя. Не надо было мне следовать твоим стандартам.
— А чем плохи мои стандарты?
— Тем, что они кончились еще во времена королевы Виктории!
— Но они были достаточно хороши для тебя!
— Это только доказывает мою глупость.
— А теперь, я полагаю, ты решила следовать своим чувствам?
— Да. Но слишком поздно. Даже если я вернусь, Мэтью не примет меня.
— Он не примет тебя? — Вид у миссис Перси стал скептический и недоверчивый. — Ты, наверное, шутишь. Я думаю, что он был бы очень доволен, если бы получил тебя обратно.
Стелла хотела ответить, но остановилась: есть вещи, которые не подлежат обсуждению.
— Давай сменим тему, мама. Это пустая трата времени.
— Очень хорошо. — Миссис Перси направилась к двери. — Никто из нас не изменится, и бессмысленно спорить, кто прав, кто виноват. Все, чего я хочу, — это чтобы ты была счастлива, и если ты считаешь, что должна вернуться…
— Я не могу вернуться обратно. Я уже тебе говорила!
— Но и вперед ты, кажется, тоже двигаться не можешь! Подумай, прежде чем стариться в одиночестве!
Сидя одна у окна, Стелла обдумывала последнее замечание, сознавая его обоснованность с таким глубоким унынием, что оно было похоже на физическую боль. Конечно, мать была права. Когда-нибудь — и в недалеком будущем — она и сама пришла бы к этому. Или отбросить гордость и умолять Мэтью принять ее обратно, или постараться забыть его и выйти замуж за другого. Что труднее?
Она беспокойно кружила по комнате, потрогала безделушки, поправила журналы, лежавшие на краю стола, и, наконец, села к пианино. Ее руки колдовали над клавишами, в воздухе плыли звуки нежной шопеновской мелодии «К Элизе». Как всегда, музыка успокаивала ее, и, доиграв, Стелла некоторое время еще сидела, задумчивая и грустная. Потом снова подняла руки. Йоркширская песенка, которую она играла для Мэтью в вечер первого визита к ним Чарльза, звучала теперь нежно, весело и романтично, без тех вульгарных пассажей, которые Стелла так безжалостно позволяла себе тогда. Мэтью, тихо плакала она, Мэтью…
Настойчивый звонок в дверь вернул Стеллу к действительности, и она поспешила к дверям. Наверное, Адриан забыл ключи. В третий раз за эту неделю.
— Иду, иду! — на ходу крикнула Стелла.
Она распахнула дверь и остановилась, увидев на пороге молодую женщину в желтом полотняном костюме.
— Извините, я думала, это мой брат. Чем могу помочь?
Девушка кивнула, мотнув густыми черными локонами, обрамлявшими яркое, живое личико:
— Я хотела бы с вами поговорить.
Голос густой, но мягкий, полненькая фигура. Северный выговор заставил сердце Стеллы заколотиться.
— Боюсь, мы с вами незнакомы, — неуверенно сказала она.
— Я — Белл.
Не говоря ни слова, Стелла хотела захлопнуть дверь, но девушка выставила ногу:
— Я намерена поговорить с вами, миссис Армстронг, так что лучше позвольте мне войти. Иначе я буду говорить с вами отсюда!
Стелла стоически провела ее в гостиную:
— Ну, — напряженная и нервничающая, она встала посреди комнаты, — говорите, что хотели, и уходите!
Белл невозмутимо села и положила ногу на ногу:
— Я пришла поговорить о Мэте.
— Я так и предполагала. Но не ждала этого от вас.
— Вы заблуждаетесь, миссис Армстронг, — продолжала девушка, пропустив замечание Стеллы мимо ушей, — я пришла, чтобы все расставить по местам. Но сначала мне хотелось бы знать одно… Вы любите Мэта?
— Это не ваше дело!
Белл улыбнулась:
— Если нет, то так и скажите, хотя похоже, что любите. — Она наклонилась вперед, браслеты на руках звякнули. — Он совсем зачах из-за вас. Ради бога, вернитесь скорее, пока не поздно.
