– Он уехал домой по делам, – холодно ответила Ли. Далия и Филлида многозначительно переглянулись.
– Так я и знала! – фыркнула Далия.
Обе поднялись со своих мест и не спеша удалились. Но Ли еще долго слышала их хихиканье. Она с тревогой посмотрела в сторону матери, которая могла слышать весь этот разговор и расстроиться.
Ли ничего не стоило поставить на место Далию, но сейчас ей было не до этого. Ссора с Морганом и их разговор, когда Ли умоляла его не уезжать, не оставлять ее одну, вывели ее из равновесия, и она чувствовала себя униженной.
Ли поднялась на второй этаж в поисках какого-нибудь укромного местечка. И очутилась перед дверью детской комнаты. Это как раз то, что ей сейчас нужно.
– Ли! – радостно воскликнула Мэри, увидев на пороге старшую сестру, и повисла у нее на шее. – Поиграй с нами!
Она подвела Ли к группе детей, игравших в прятки...
Девушка попросила служанку передать в гостиной, что у нее разболелась голова и она не выйдет к чаю. Уж очень ей не хотелось видеть Далию и Филлиду с их ехидными улыбочками и отвечать на их не менее ехидные вопросы.
Ли вернулась к себе в комнату и только улеглась в постель, как в дверь постучала Дездемона. Остановившись посередине комнаты, она подбоченилась и строго посмотрела на дочь.
– В семье Броуди принято скрывать свои чувства! – с вызовом заявила она, срывая с Ли одеяло. – Если у тебя случилась размолвка с графом Уорингом, ты даже виду не должна подать. Поняла? Изволь ходить с высоко поднятой головой и вести себя, как подобает хорошо воспитанной девушке! А теперь одевайся и спускайся в салон, да поскорее, пока там не начались сплетни!
– Но у меня мигрень...
– Никакая у тебя не мигрень, просто муки любви! И если не хочешь, чтобы о них узнал весь свет, делай, как я говорю!
Ли надела свое лучшее платье, в котором выглядела исключительно стройной.
– Вот так! – одобрительно кивнула Дездемона.
– Спасибо, мама, за совет!
– Теперь все в порядке! И если кто-то из мужчин не оценит тебя по достоинству, он круглый дурак. А в нашем семействе мужей-дураков никогда не было! Пойдем. И веди себя так, чтобы я могла тобой гордиться!
– Я готова, мама!
Дездемона взяла дочь за руку, и они вышли из комнаты...
На четвертый день их пребывания в Лондоне приехала Джулия. Она и Рафаэль с Козеттой на руках вышли на террасу попить чаю.
Ли вскочила и побежала за няней. Козетта же, узнав свою тетку, протянула к ней ручки. Когда Ли взяла у отца очаровательную малютку и ощутила пьянящий аромат свежести и первозданной чистоты, Козетта посмотрела ей в глаза, махнула в воздухе ручонками и произнесла: «Га!»
– Иди к бабушке! – рассмеялась Дездемона. Козетта тут же оказалась у нее на коленях. Джулия обняла Ли:
– Я счастлива, что мы наконец приехали. Путешествие оказалось настоящей пыткой! В экипаже Козетта все время плакала.
Когда все расселись, Джулия сказала:
– У Рафаэля были кое-какие дела в Лондоне. Я решила воспользоваться этим, чтобы повидаться с вами. Особенно после того, как получила твое последнее письмо, Ли! Как у тебя дела?
Не в силах говорить, Ли отвела взгляд.
– Бедная моя девочка! – воскликнула Джулия, обняв сестру. – Вместе мы сможем решить все проблемы. Откровенно поговорим и что-нибудь придумаем.
– Я так рада вас видеть! – воскликнула Ли, обведя взглядом террасу.
Она прекрасно себя чувствовала в кругу семьи, но ощущение одиночества не проходило.
Ли подумала, что Морган не похож ни на кого из членов ее семьи. И ей вновь стало грустно. Но ведь она сама его выбрала.
Однако Морган ни в ком не нуждался, в этом и состояла вся проблема.
Рафаэль оставил жену и дочь в особнячке в Крейвенсморе, а сам проехал дальше, в свой роскошный городской дом, где в библиотеке уже собрались адвокаты в ожидании хозяина. Ему сообщили все, что было известно о графе Уоринге. А также передали адрес фешенебельных комнат на Сент-Джеймс-стрит, в которых обычно останавливался Уоринг. Рафаэль не мешкая отправил туда слугу со своей визитной карточкой, после чего отправился на неотложное деловое свидание и вернулся в отличном расположении духа. Дома его уже ждал ответ от Уоринга. Граф ждал его у себя на следующее утро.
В назначенный час Рафаэль постучался в дверь из красного дерева, за которой располагались комнаты Уоринга. Ему открыл дворецкий с очень суровым лицом и провел в библиотеку, где за большим столом, тоже красного дерева, украшенным затейливой резьбой, сидел Уоринг. Он пошел навстречу гостю, приветливо улыбаясь. Но от внимательного взгляда Рафаэля не ускользнула некоторая напряженность во взгляде Моргана и в чертах его лица.
– Господин виконт, – обратился он к Рафаэлю, – был рад получить вашу визитную карточку, а еще больше – видеть вас у себя. Чем обязан такой чести?
И Морган взглядом указал гостю на стул. Тот сел и холодно произнес:
– Цель моего посещения, мистер Уоринг, кое-что для себя прояснить. Дело в том, что моя жена потеряла покой. И мне это не безразлично.
– Весьма прискорбно слышать. Если могу помочь, с готовностью сделаю это!
– Несомненно, можете! Дело в том, что Джулия опасается за сестру, чья связь с вами не принесет нашему семейству ничего, кроме несчастья. Последнее письмо Ли настолько встревожило Джулию, что она уговорила меня разрешить ей сопровождать меня в Лондон, несмотря на длинные переезды, которые наша маленькая дочь очень плохо перенесла.
На лице Моргана не дрогнул ни единый мускул. Некоторое время он не отрываясь смотрел на Рафаэля, потом сухо сказал:
– Сожалею, что стал причиной неприятностей в вашем доме.
– Дело не в сожалении. Проблема заключается в том, что вы по натуре упрямец. Такой вывод я сделал, услышав разговор супруги с Ли. Ведь ваше положение совершенно безнадежно. Тем не менее вы продолжаете проявлять непонятную настойчивость!
– Простите?
– Речь шла о вас, Морган. И разговор очень расстроил Ли. Она боится, что вас ждет трагический конец.
– Она заблуждается. В ближайшее время меня ждет большой успех.
– Насколько я понимаю, вам удалось разговорить Хэмболта, не так ли?
Глаза Моргана округлились.
– Не тревожьтесь! – поспешил он успокоить Уоринга. – Да, по просьбе жены я прочел письмо Ли. Но, поверьте, содержавшуюся в нем информацию я сохраню в тайне. Итак, вы приехали в Лондон разоблачить Рэндалла Сандерсона.
Уоринг снова пристально посмотрел на Рафаэля: доверять ему или не стоит? Решение было принято моментально.
– Это правда. Я стал собирать свидетельства против Рэндалла с того самого дня, как освободился из тюрьмы. Созванивался и переписывался с потенциальными свидетелями, дабы набрать достаточно доказательств для обвинительного приговора.
