Глава восемнадцатая
Со вздохом облегчения Эйнджел оперлась на подставленную ей руку и вышла из кареты. От долгой езды все тело затекло. Тете Шарлот наверняка еще хуже, подумала она, да гордыня не позволяет показать. Старая женщина и правда шла к дому, с трудом передвигая ноги, что не мешало ей, впрочем, говорить без умолку.
– Надеюсь, ты довольна, Эйнджел, мы приехали в Лондон быстрее, чем обычно.
– Но ведь ничего не случилось, тетя, – успокаивающе проговорила Эйнджел. – Зато посмотрите, как мы рано приехали, еще совсем день. Я пошлю за Пьером, и вы сами сообщите ему обо всем.
– Я должна сначала принять ванну и переодеться, – сказала леди Шарлот, подходя к лестнице. – Такое важное событие… Мы с тобой должны хорошо выглядеть. Я надену шелковое бордовое, а ты?
– Я еще не решила, но обязательно оденусь сообразно случаю.
Едва леди Шарлот скрылась за дверью своей спальни, дворецкий тихо сказал:
– Извините, ваша милость, можно вас на два слова?
– В чем дело, Уиллет?
– Домоправительница сообщила мне, что утром, до того, как я пришел на работу, к вам приходила дама. Своего имени она не сообщила, только спросила, скоро ли вы приедете в Лондон. Домоправительница, естественно, подробностей ей говорить не стала, сказала только, что Роузвейл-хаус постоянно содержится в полном порядке, чтобы ваша милость могли приехать, когда пожелаете.
– Правильно сделала. Интересно, кто бы это мог быть? Она не сказала, что придет еще раз?
– Вроде да, миледи.
– Я не люблю принимать неизвестных визитеров, но, если она снова явится, сообщи мне сразу, хорошо? И, пожалуйста, пошли лакея к милорду Пьеру Роузвейлу, пусть пригласит его сюда, и как можно скорее.
– А по какому делу, не сообщать?
– Не надо. Пусть скажет только, что дело срочное.
Эйнджел видела – дворецкий просто сгорает от любопытства, но сообщать обо всем слугам – последнее дело. Хватит уже того, что Уиллет видел, как выскочил из дома Макс.
Макс. Это из-за него она приехала. Надо поскорее увидеться с ним, чтобы он не совершил какой-нибудь глупости. Он наверняка в бешенстве, но она его успокоит. Надо только остаться с ним наедине.
Эйнджел поспешила в свою комнату – помыться и переодеться, но прежде всего написать Максу, чтобы пришел. Но что писать? Он ненавидит ее, и его первым побуждением, конечно же, будет отказаться. Эйнджел сбросила капор, присела к письменному столу и застыла над чистым листом бумаги. Лучше всего написать правду: есть срочное дело, связанное с графским титулом, которое она должна обсудить с ним непременно сегодня.
О господи! Вот-вот явится Пьер. Получив приглашение, он наверняка сразу же отправится в Роузвейл-хаус. А вдруг они приедут одновременно?
– Все готово, капитан, как вы приказывали. Конюх с лошадьми вчера вечером отправился в Харвич, будет ждать нас там.
– Если мы приедем, – проворчал Макс. – Ты, как всегда, точен, Рэмзи, жаль, что мой поверенный не таков. Боюсь, нам сегодня не удастся выехать. Бумаги будут готовы для подписания не раньше вечера, а те, что касаются графства, может, и еще позже.
– Прошу прощения, сэр, но где вы собираетесь ночевать? Дом-то я уже закрыл.
– Что? Впрочем, пусть все остается как есть, переночую где-нибудь. У нас на сегодня есть дела поважнее. Я планировал закупить провизию и снаряжение в Остенде, но, поскольку мы все равно застряли в Лондоне, почему бы не закупить здесь? По крайней мере сэкономим время. – Макс сунул руку в карман. – Я составил список. Вот он.
Рэмзи пробежал глазами список и кивнул.
– Хорошо, все будет куплено и упаковано к вечеру, капитан, и я сразу все отправлю в Харвич. Хотите, я закажу экипаж?
– Хотел бы, но понятия не имею, когда смогу уехать. Вот повидаюсь еще раз с поверенным, может, тогда буду знать. Если повезет, сможем отправиться рано утром. Я так понимаю, ты готов?
– Готов, сэр. Только вот управлюсь со списком.
– Прекрасно. Хоть на кого-то могу положиться. Спасибо, Рэмзи. – Макс вытащил из кармана несколько монет и протянул их Рэмзи. – Возьми, хорошенько пообедаешь и заплатишь за ночлег. Когда-то еще удастся поспать в постели!
Рэмзи заулыбался.
– Да уж, сэр, старые времена возвращаются.
– В точку попал, Рэмзи.
Эйнджел снедало беспокойство. Прошло уже столько часов, а Пьер все не показывался, хотя лакей объехал все места, где он бывал. Нигде никто его не видел.
И это было не все. До Макса письмо вообще не дошло. Лакей, вернувшись, сообщил, что его дом пуст и заперт. Увидит ли она его еще когда-нибудь?
Дверь приоткрылась.
– Прошу прощения у вашей милости…
– Что там, Уиллет? – вскинулась Эйнджел.
– Тут к вам пришла та женщина, ваша милость, просит принять.
– Да-да, конечно. Как ее зовут?
– Она не сказала, миледи, но говорит, пришла по поводу графа.
– Лорда Пенроуза?
– Говорит, пришла поговорить с вами о… прежнем графе… мистере Фредерике Роузвейле.
– О! – По всему выходило, что Уиллет в курсе последних событий – очевидно, подслушивал под дверью. Эйнджел заколебалась. – И что ты сказал визитерше, Уиллет?
– Она ждет в вашей библиотеке.
– Очень хорошо. Скажи ей, что я сейчас выйду. – Эйнджел посмотрелась в зеркало. Она была очень бледна. Ничего не поделаешь, все равно надо непременно увидеться с этой женщиной.
Но кто она? И что хочет сообщить про Макса? При одной мысли о нем у Эйнджел заколотилось сердце. Казалось, целая вечность прошла после их последней встречи и еще больше после той ночи. С той поры ей каждую ночь снилось, будто она с ним, а утром Эйнджел просыпалась и обнаруживала, что она одна. Какая пытка – думать все время о нем и знать, что он навсегда для нее потерян.
Стараясь больше не думать об этом, Эйнджел спустилась вниз, где у двери библиотеки, чтобы открыть ее для госпожи, стоял Уиллет.
Посетительница явно не была служанкой. Яркая женщина с блестящими черными волосами и огромными карими глазами, скромно и красиво одетая, хотя и не по последней моде.
При появлении Эйнджел женщина грациозно присела.
– Леди Роузвейл… – Голос у нее был мелодичный, произношение правильное. – Очень любезно с вашей стороны принять меня. Особенно в такой поздний час.
– Признаюсь, я заинтригована вашим визитом, миссис?..
– Моя имя не имеет значения, миледи.
Эйнджел нахмурилась.
– Я обычно не принимаю незнакомцев.
