– Ты все еще не готов к ответу? – спросил его старший друг.
– Когда вы уезжаете?
Одна черта Дэла осталась неизменной. Если его и выводило из себя упрямство Диего – а так оно наверняка и было, – то он своего раздражения не показывал.
– Сегодня. В семь вечера, – ровным тоном отозвался Дэл.
Диего дал сам себе клятвенное обещание не поднимать вопроса о Блю до тех пор, пока этого не сделает Дэл. Со времени окончания процесса в Майами они уже не раз встречались. А Дэл даже не произнес ее имени.
И все же Диего знал, что встреча с дочерью произвела на него глубочайшее впечатление. Руководство все еще пыталось убедить Дэла отказаться от его решения. Но он был непоколебим, решив участвовать в программе правительства – программе, которая обеспечивала агентам вроде Стива Дельгадо помощь в случае, если они хотели начать новую жизнь. Это напоминало «Программу защиты свидетелей», с той лишь разницей, что ее участник обязан был полностью изменить свою внешность. И еще один важный момент – в своей новой жизни человек лишался какой-либо помощи со стороны правительства. Дальше он должен был рассчитывать лишь на самого себя.
Диего знал, что на другие условия Дэл и не согласился бы.
– Я, конечно, понимаю, что ты больше не обязан передо мной отчитываться. И что твой ответ на мою просьбу будет рассматриваться в инстанциях, где мне уже нет места. – Дэл распрямил плечи, перегнулся через стол. Напряжение в кабинете ощущалось почти физически.
Диего встретил направленный на него взгляд. Взгляд, так похожий на тот, другой… О котором он тосковал все эти три месяца, доходя почти до отчаяния.
И все три месяца он безуспешно пытался заглушить это отчаяние.
– Однако меньше чем через четыре часа я вступлю в новую жизнь, никак не связанную с твоей, Диего. Я никогда не просил тебя ни о чем, и сейчас мне это очень непросто делать. Ты мне ничем не обязан. Ты просто работал под моим руководством. Каждый из нас делал свое дело. И тем не менее… мне бы очень хотелось знать, что я оставляю команду в надежных руках. Скажи… ты займешь мое место?
Просьба Дэла тяжким грузом давила на плечи Диего. Выносить эту тяжесть ему было так же сложно, как Дэлу – высказать свою просьбу. Сложнее было только одно – ответить.
– Я высоко ценю вас, и я вам очень обязан. – Вскинув руку, он предупредил возражения Дэла. – Последние три месяца я только и делал, что анализировал свое прошлое. Оказывается, теперь я не способен о нем судить. Я делал то, что должен был делать, – и все. – Он заглянул в глаза Дэла. Глаза Блю. – Но одно я точно знаю: вы спасли мне жизнь. Вы дали мне цель в жизни. Стержень. И пусть мне понадобились долгие годы, но я все же понял – вы дали мне что-то такое, чем можно гордиться.
– Диего, я…
Диего снова прервал его жестом, боясь, что ему помешают высказаться до конца.
– Вот почему мне сейчас так трудно. – Усилием воли он выдержал пристальный взгляд Дэла. Он знал, что тот поймет его с полуслова. Так оно и вышло.
– Значит, ты бросаешь дело, бросаешь команду. – Дэл взъерошил свои каштановые – с недавних пор – волосы.
Впервые на памяти Диего железный Стив Дельгадо позволил себе проявить негодование и расстройство. Или вообще какое-либо чувство, если уж на то пошло.
– У меня нет другого выхода.
Дэл не собирался сдаваться так быстро.
– Лучше тебя на мое место никого не найти, и ты сам это прекрасно знаешь! – Он ткнул пальцем в плечо Диего. – В действующих агентах тебе уже не быть.
Диего кивнул. Плечо зажило, но былую точность броска уже не вернуть. К сожалению, это было еще полбеды. Во время аварии джипа его нога пострадала гораздо больше, чем он думал. Он уже не хромал, но подвижность суставов была ограничена, так что и речи не могло быть о его участии в сложнейших миссиях подразделения.
– Ты единственный, кто досконально изучил команду и ее функции изнутри. Тебе известны сильные и слабые стороны каждого, ты способен использовать их качества на сто процентов.
– Макшейн все знает не хуже меня. Предложите его.
– Это не ответ. Макшейн нужен на оперативной работе. К тому же, откровенно говоря, для руководителя он слишком независим. Боюсь, под его началом уже через год из вас бы никого не осталось в живых.
Диего понимал, что Дэл не судит Джона. Просто констатирует факт.
– Я не могу согласиться на эту работу, – тихо сказал он. – Даже если бы и хотел.
– Вот как? Ты, значит, не хочешь? А мне казалось, что эта работа как раз для тебя. Ты всегда выкладывался на сто процентов. Не будь я уверен в тебе, я бы не стал тебя рекомендовать.
Диего понимал, что, не услышав объяснений, Дэл это дело так не оставит.
– Хочу я или нет – это несущественно. Главное, что теперь я легко уязвим. И зная это, я просто не могу взять на себя руководство командой.
Лоб Дэла перерезали мрачные складки.
– Что? Хочешь сказать, что пошел по стопам Рико? – Он с сомнением покачал головой. – Ну уж нет. Только не ты. На это я не куплюсь.
Диего казалось, что у него на шее затягивается петля. И так же, как от смертельной петли, из этой ситуации не было спасения.
– Я бы не стал сотрудничать в команде, если бы мое присутствие представляло угрозу для других. Потому-то я и вынужден отклонить ваше предложение, Дэл. Я больше не могу работать в «дюжине».
Дэл выдал длинную обойму цветистых ругательств. Диего позволил ему выпустить пар, понимая тем не менее, что вопрос еще далеко не закрыт.
– Ты сказал, что обязан мне, – проговорил наконец Дэл. – Если ты и вправду так считаешь – тогда расскажи мне все. Больше я тебя ни о чем не попрошу, на этом мы поставим точку.
Диего смотрел в устремленные на него темные глаза – и видел перед собой руководителя, учителя и отца в одном лице. Этому человеку он не мог лгать.
– Я полюбил. – Эти два слова только сорвались с его губ, а Диего уже понял, что перевернул новую страницу своей жизни. Он гордился своей карьерой и тем, что он сделал для своей страны. Но настала пора прислушаться к своему сердцу. Он больше не сможет жить в тени, среди полуправды. Ему просто необходимо делиться своими тайнами, чувствами, желаниями, страстями и, что самое важное, всей правдой. Делиться по собственной воле, на свое собственное усмотрение. – Вашу дочь. Блю.
Он понятия не имел, на какую, собственно, реакцию рассчитывал, но уж точно не на откровенное облегчение, написанное на лице Дэла.
– Целых три месяца прошло, а ты молчал об этом?
Излишне было бы напоминать Дэлу о том, что большую часть этих трех месяцев он провел в больнице. Плюс неприятные последствия исключения из команды Рико и неизбежные перестановки в составе группы.
