– Говорили. О, я немало повидал льстецов, уверявших, что я красив. Они думали, будто делают мне приятное, говоря в лицо гнусную ложь. Я их всех превратил в камень. Теперь у меня целый парк скульптур, которые некогда были моими друзьями или поклонницами. Я иной раз гуляю среди них и смеюсь: ну, как вам такой красавец?
– Нехорошо смеяться над тем, кто не может ответить, - строго сказала девушка.
– А потешаться над уродом хорошо? Одна Амелия нашла в себе силы сказать мне правду.
– Она была колдуньей, ваша Амелия?
– Она была дочерью колдуна.
"Тогда понятно, у кого она научилась таким штукам!"
– Вы говорите, была?
– Она исчезла. Много лет назад. Ее родители до сих пор безутешны.
– Неужели отец не может узнать, где она?
– Не может. Он ведь колдун деревенский: черные коты, летучие мыши, корень мандрагоры... А в похищении замешаны силы помогущественней.
– И вы сами не пробовали...
– Амелия запретила мне это делать. Я клятвенно обещал: в случае исчезновения девушку не искать. Говорила, судьба у неё такая, это ей ещё в детстве фея предсказывала.
"Послушайте, он же наивный, как ребенок! Все принимает на веру, что бы эта Амелия ему ни говорила..."
– Вы любили ее?
– Боюсь, чересчур настойчиво.
– Разве можно любить по-другому?
– Не знаю. Но однажды она подвела меня к зеркалу и сказала:"Взгляни, разве можно любить такого урода?" Я посмотрел и все понял. Моя мать с детства заговаривала зеркала, чтобы я не мог видеть в них свое истинное лицо!
"Полактия Фортунатовна! Вы слышите, он подозревает в нечестности даже свою мать в угоду все той же Амелии!"
"Увы, Катя, все влюбленные слепы. А этот вдвойне, ибо не только безоговорочно поверил любимой женщине, но и ополчился против всего человечества, подозревая в обмане всех без разбора."
– Ваши родители живы? Вы видитесь с ними?
Екатерина и сама не знала, почему она об этом спросила. Разве не говорила ей магиня, что Мередит - бессмертен и живет так долго, что его годы перестали и считать. Но маг вопросу не удивился.
– Живы. Но я не хочу их видеть. Ни их, ни своих многочисленных родственников. Он все мне лгали. Среди них не нашлось ни одного честного человека. Потому я взял себе чужое имя, а свои следы во времени стер собственным заклятием...
Он осекся и с подозрением посмотрел на девушку, которая мгновенно убрала с лица удивление.
"У меня нет слов, - ещё больше изумилась магиня в другом крыле замка. - Ко всему прочему, он ещё не подлинный Мередит. Неужели, его бессмертие не что иное, как обычная сказка?"
– А вы не превращаете в камень своих... гостей за то, что они говорят правду?
– Не превращаю, - поморщился Мередит, он не хотел, чтобы шутили над тем, что он считал высшей справедливостью.
– А вы знаете о том, что ваше уродство исправимо?
"Давайте попробуем преподнести ему истину несколько в другом свете, раз он никому не верит."
– Вы хотите сказать, что магия может изменить человеческую природу?
– Магия всегда это умела. Я хочу сказать, что Полактия Фортунатовна может снять с вас заклятие уродства.
Пока Мередит ошарашенно размышлял над словами девушки, она переговаривалась с магиней.
– Чем, интересно, он мог разозлить эту Амелию, что она решилась на такое?
– Почему обязательно разозлить? Он мог просто ей в чем-то мешать.
– Например, "исчезнуть" к тому, кого она любила?
– Скорее всего.
– Так вы идете ко мне?
– Но он же ещё не дал согласия... Кстати, я объясню, и ты проделаешь это сама...
– Ну, нет, пусть заклятие и простое, но само дело серьезное. Вдруг ошибусь, а он отыграется на нас обеих. Тогда домой никогда не вернемся... Сейчас я его утрамбую.
– Что ты имеешь в виду?
Катя смутилась. Кажется, магиня была не слишком знакома с молодежным сленгом.
– Как я могу довериться незнакомому человеку, - между тем рассуждал вслух Мередит. - Если разобраться, мне не так уж плохо и в этом облике...
– Вы же ничем не рискуете.
– Как знать, - произнес он философски. - Не было бы хуже.
– Зря я вас уговариваю, - нарочито тяжело вздохнула Екатерина, - вы недоверчивы, как все старики.
– Но я... Разве я так старо выгляжу?
– Вы выглядите уныло. Говорят, вы живете уже несколько веков. Это немудрено...
– Хорошо, зовите вашу Полактию.
– Как я отсюда могу её позвать? Зовите сами.
Мередит простер вперед указательный палец - похоже, это был его любимый жест - дверь открылась и вошла Полактия Фортунатовна.
– Говорят, вы можете снять с меня заклятие уродства?
– Нет ничего проще!
– Предупреждаю, - грозно заговорил он, - если вы попытаетесь нанести мне какой-нибудь вред, окажетесь погребенными под руинами замка!
– Что вы все про вред! - пожала плечами магиня в образе все той же молоденькой девушки. - Это вообще не в моих привычках. Вред я могу нанести только защищаясь...
– Начинайте! - по привычке прогремел он, но, спохватившись, спросил помягче. - Вам что-нибудь для этого нужно?
– Нужно. Постарайтесь несколько мгновений не повышать на меня голос.
Мередит фыркнул, но все же спросил:
– Что вы собираетесь делать?
– Всего лишь прочесть один детский стишок.
– Вы надо мной смеетесь?
– Помолчите! - теперь уже прикрикнула на него магиня и произнесла скороговоркой:"Морок, морок, отвяжись, суть зеркальная явись!"
Она провела в воздухе рукой: сверху вниз и справа налево, и сказала:
– Теперь несите зеркало.
– Это все? - не поверил он. - Но я сам знаю это заклинание!
– Тогда в чем дело?
– Я говорил Кэт: в замке нет зеркал.
– Так сделайте! - рассердилась Полактия Фортунатовна. - В конце концов, меня или вас изобразили уродом в собственных глазах? Вот вам оправа для зеркала, если всемогущий не умеет делать такую мелочь.
На стене возникла простая деревянная рама, какие бывают у зеркал.
– Дальше сами справитесь?
– Не понимаю, почему я терплю ваши издевательства! - медленно, словно удивляясь самому себе, произнес Мередит. - Видимо, дело в том, что надежда не умерла во мне, как я считал до сих пор.
Он ткнул пальцем в висящую на стене раму, так, что и через несколько секунд после появления в нем зеркала, оно все ещё качалось на гвозде.
