— Это рисовал Хьюберт? — догадалась Аврора. Долгое время Джулиан молчал.
— Да. И если ты не возражаешь, то я предпочел бы не говорить о моем брате.
— Но почему? Он, очевидно, очень много значил для тебя?
— Да, но с тех пор как он ушел, прошло уже больше тринадцати лет.
— Со смерти моих родителей прошло почти одиннадцать лет. Но это не значит, что я перестала помнить и тосковать о них.
Джулиан медленно повернулся, чтобы посмотреть ей в глаза, его поза стала менее напряженной, а выражение лица смягчилось.
— Я понимаю тебя, дорогая. И я сожалею о том, что ты вынесла тогда и по-прежнему чувствуешь сейчас. Однако у меня совсем другой случай. Любой неразрешенный вопрос, связанный с Хью, вызывает во мне нечто большее, чем чувство утраты или горя. Так что я, конечно, ценю твою заботу, но, пожалуйста, не принимай меня за разбитую игрушку, которую нужно склеить.
Аврора так расстроилась, что утратила всю свою предусмотрительность.
— За разбитую игрушку? — выпалила она. — Вряд ли. Я считаю тебя упрямцем, которому нужна дружеская поддержка или чье-либо участие в этом вопросе. Ты так чертовски замкнут, так стремишься сохранить свою проклятую независимость, что просто приводишь меня в ярость!
К удивлению Авроры, Джулиан процедил:
— И ты собираешься меня переделать?
— Я постараюсь это сделать, — ответила Аврора. — Если ты мне позволишь.
Джулиан долго молчал. Потом он снова откинулся на спинку дивана напротив стола, наблюдая за ней из-под прищуренных век.
— Что же ты хочешь узнать?
— О твоем брате. Расскажи мне о Хью.
— Зачем?
— Потому что он много значил в твоей жизни. Потому что ты, несомненно, очень сильно любил его. Потому что у меня есть довольно странная уверенность, что он каким-то образом причастен к нашему браку.
Эти слова зажгли интерес и в глазах Джулиана.
— Неужели?
— Да. Если ты вспомнишь, в тот день, когда ты сделал мне предложение, я сказала, что верю в существование какой-то причины или человека, заставляющего тебя исправлять прошлое и искать черный бриллиант. Тебе это нужно для того, чтобы снять пятно с фамилии Бенкрофтов. Этот человек не мог быть твоим отцом или дедом. Ты решил тогда не отвечать мне. Так может, ответишь сейчас? Этот человек твой брат?
— Ты очень догадлива, — прошептал Джулиан, сложив руки на груди. — Ну хорошо, дорогая, да, это был он.
— Поэтому я и хочу побольше узнать о нем.
— Хью был прекраснейшим человеком из всех, кого я когда-либо знал, — принципиальный, полный сочувствия, мудрый не по годам.
— Вы были очень дружны?
— Мы были такими же разными, как день и ночь. Хью — уравновешенный и спокойный, а я — упрямый и дикий. Он был постоянен, следовал традициям и непременно стал бы наследником поместья и титула. Я же, наоборот, был беспокойным, нетерпеливым, равнодушным к имению, делам и титулу, который мало что значил для меня, впрочем, так же как и этот отвратительный человек, носивший его. Хью предпочел не обращать внимания — нет, лучше будет сказать, предпочел смириться с полным отсутствием угрызений совести у нашего отца, хотя никогда и не поддерживал этого его качества. Я же не смог так поступить, как и не мог понять терпимости Хью, ведь он сам был таким скромным и добродетельным человеком. Правда, Хью верил в необходимость быть преданным своей семье, и это был один из его основных жизненных принципов. Теперь, когда я раздумываю над этим, мне кажется, что общими чертами характера у нас с братом были верность своим жизненным принципам и преданность друг другу. — Джулиан склонил голову и уставился глазами в пол. — Я хотел поделиться с ним своим хорошим здоровьем и крепким телосложением. Но этого не произошло. Хью был слабым, как тростник, а я был очень закаленным. Я почти не припоминаю времени, когда бы он не болел или не выздоравливал после болезни. Меня ночью часто будил его кашель, я лежал и слушал, мечтая о возможности поделиться с ним своим здоровьем. Но к несчастью, это было невозможно. Когда он умер… — пожал плечами Джулиан, — …разорвалась последняя нить, соединяющая меня с поместьем Морленд.
В горле у Авроры застрял комок.
— Я помню тот год, когда он умер, — сказала она тихо. — Мне было мало лет, но я хорошо помню, как Слейд рассказывал новости моим родителям, приехав из Оксфорда на каникулы. Он был очень расстроен, несмотря на все разногласия между нашими семьями. Несомненно, Слейд очень высоко ценил твоего брата.
— Слейд был очень добр ко мне, когда умер Хью, несмотря на ненависть, существовавшую между нашими семьями. Я никогда не забывал и не забуду об этом.
— Я уже говорила, что у вас со Слейдом много общего.
— Мы с ним преданны нашим семьям, по крайней мере тем своим родственникам, которые нуждаются в нашей преданности и заслуживают ее. Слейд отдал бы свою жизнь, чтобы защитить тебя. У меня не было такой возможности: я не мог сохранить жизнь Хью, несмотря на все мои отчаянные попытки и молитвы. Но пусть я буду проклят, если позволю, чтобы его имя осталось испачканным тем злом, которое причинили людям мои отец и дед, или обвинением в краже, которой никогда не было. Я собираюсь восстановить честное имя Хью. И только молю Всевышнего, чтобы я смог вернуть ему добрую память.
Аврора ничем не могла помочь ему. Она подошла к Джулиану и положила руки ему на плечи.
— Честь Хью так же безупречна, как и твои чувства к нему. И нет никакой необходимости ее восстанавливать. Почему же ты уверен в обратном?
— Потому что, как мудро заметил мой отец, честь Хью больше ему не принадлежит, поскольку он не может ее сейчас проявить. Теперь мне предстоит ее восстановить.
— Но почему Лоуренс так сказал?
— Чтобы заставить меня выполнить волю. И самое плохое, что доводы этого ублюдка неопровержимы. Каждое его гнусное слово.
— Он сообщил тебе все это после смерти Хью?
— Нет, после своей собственной смерти.
Аврора глубоко вздохнула:
— Я не понимаю тебя.
— Подожди, сейчас я расскажу тебе остальное. — После того как Джулиан начал говорить, он был, казалось, не в состоянии остановиться. — Мой прапрадед не единственный человек, который завещал мне трудную задачу в тот день, когда я просил у Слейда твоей руки. Когда Генри привез металлический ящик Джеффри в Морленд, я уже был удостоен сомнительной чести прочитать послание моего отца. Он тоже оставил мне кое-что, только с его стороны это вряд ли можно назвать подарком. — Аврора почувствовала, как напряглись руки у Джулиана. — Он завещал мне проклятие черного бриллианта. Я должен найти камень и снять проклятие. И он получил все что хотел — мое согласие. Как? Напомнив мне, что запятнаны не только мое и его имя, но и имя моего брата Хью. И до тех пор пока вопрос о краже камня не будет решен, имя Хью всегда будет связано с мрачным прошлым. И я, как последний оставшийся в живых Бенкрофт, — единственный, кто может исправить эту чудовищную несправедливость, не ради него, а ради Хью. Он оказался прав. Так же, как и ты, когда догадалась, что у меня есть другая причина, заставляющая меня искать этот чертов бриллиант. Да, и эта причина — мой брат.
