Танька начала приходить в себя и с интересом посмотрела на меня.
— А бриллианты… они есть. Правда есть. Уйдем отсюда, расскажу, — пообещала я, — без посторонних ушей.
Татьяна округлила глаза.
— И что, эти камешки стоят того, чтобы эти скоты так со мной обращались?
— По мне, так нет. Но, видимо, у бандитом другая система ценностей, — ответила я.
— Да уж, — вздохнула Татьяна. — Они мне обещали паяльник в задницу сунуть, если я не скажу… На что я ответила, что тогда меня будет неинтересно насиловать. Они удивились: почему?
— А правда, почему?
— Малоэстетично будет.
— Ну, ты загнула! Да ведь им по барабану, на что похож твой задний проход!
— Видимо, нет, — ответила Татьяна. — После этого они решили позвонить тебе, а меня, суки, заперли в холодильник. А там, б-ррр — холодища, туши висят разделанные. Я думала, околею. Хорошо, что в пальто была. Без него, точно бы задрогла. Пока сидела, думала, уж лучше бы изнасиловали…
— Не уверена, что тебе бы понравилось, — сказала я.
— Ну и съездили мы с тобой в Сочи. Отдых называется… Вместо баров и горных лыж — тюрьма и холодильник…
— Не переживай! Мы с тобой свое еще возьмем! Главное, ты теперь полностью свободна, и ничто больше нам не угрожает. Сейчас Гоша дела закончит, и полетим домой!
— Скорей бы! Я по ребенку соскучилась, сил нет! Думала, больше уже не увижу… — Татьяна снова всхлипнула.
— Ну, не плачь, пожалуйста, все уже позади!
В дверь постучали, и вошел Игорь.
— Ну, Танюха, ты как, оклемалась?
— Маленько, — ответила я за нее.
— Можешь спать спокойно. В Москве арестован Корсаков, — шепнул мне на ухо Игорь и уже громче сказал: — Девчата, подождите меня здесь. Я в гостиницу съезжу. Одна нога тут, другая там! А Татьяну сейчас покормят. Обещали ей персональный омлет для восстановления сил.
— С чего это менты стали такими добрыми? Не нужен мне их омлет! — удивилась Татьяна. — Мне б уйти отсюда побыстрее.
— Наверное, чувствуют себя виноватыми перед тобой и грехи замаливают.
— Свежо предание… — засомневалась она. — Неужели и тут без Башкирцева не обошлось?
— Не знаю, — соврала я, ибо рассказывать о кассете не хотелось. — Ты же для них теперь свидетель номер один!
Гоши не было минут сорок. Мы устали его ждать и решили выйти на улицу. Мартовское солнце пригревало, дул свежий ветерок. Май и Среднем Поволжье, да и только! Мы расположились на скамейке и подставили лица солнцу.
— Хоть так позагораем, — сказала я. — Да, весело мы провели время! А уж запланировали-то сколько — солнце, горы, мальчики!
— Солнце есть, горы тоже где-то рядом, а Тарховский — чем тебе не мальчик?! Наташка! Кончай ворчать! Лучше расскажи про бриллианты, — вспомнила Татьяна. — Тут, надеюсь, нет посторонних ушей.
Я успела рассказать обо всех событиях минувшей ночи и добралась даже до визита к экстрасенсу, когда у нас за спиной громко хлопнула тяжелая дверь. Я обернулась. На крыльце стоял Игорь и разговаривал с милицейским полковником.
— Девчата, я же просил вас не уходить из медпункта! Как дурак, бегаю и ищу вас по всему зданию.
— А ты ищи, как умный. Мог бы у дежурного спросить, — ответила Татьяна.
— Замечание принято, — согласился он и сообщил: — Девушки! Бог услышал ваши молитвы. Поступило предложение отметить окончание неприятностей.
— Чхеидзе Иван Александрович, — представился полковник, пожимая руки нам с Танькой, а потом продолжил: — Девушки, руководство УВД приносит вам, и особенно Татьяне Леонидовне, свои глубокие извинения!
Игорь уточнил:
— Короче, завтра с утра мы едем в горы на шашлыки. За нами заедут.
— Игорь, ты не забыл? У нас же через два часа самолет! — запротестовала я.
— Домой полетим, как и планировали, завтра.
— Вот здорово! — Танька чуть не захлопала в ладоши.
— А можно, я приглашу шведов? Они тоже нам помогли! — вспомнила я.
— Валяй! Мы поедем на автобусе. Места моем хватит.
Игорь попрощался с полковником, и мы поехали в гостиницу. Так как, ожидая Гошу, мы успели выговориться, сейчас было особенно заметно, что наш спаситель всю дорогу молчит. Я не придала этому значения и поспешила к Свенсонам. Шведы как раз собирались прогуляться.
— В горы? — обрадовалась Грета.
— Говорят, там великолепный заповедник. Есть волейбольные площадки. Можно даже кататься на лошадях.
— Папа, мы едем? — затеребила она Улофа за рукав.
— Пожалуй, — ответил тот.
— Тогда встречаемся завтра в восемь утра у входа.
Я пошла к себе. Танька плескалась под душем. Игорь задумчиво глядел в окно.
— А, вот и ты! — обрадовался он.
— Все отлично! Они поедут, — сообщила я. — Гошка! Какой ты умница! Дай я тебя поцелую!
В порыве чувств я кинулась ему на шею и попыталась чмокнуть в щеку. Он, шутя, подставил губы. Поцелуй перестал быть дружеским и несколько затянулся. Мой компьютер кричал «Осторожно! Опасность! Отойди от него», — я же ничего не могла с собой поделать. Мне было трудно оторваться от Игоря. Я чувствовала, что с каждой секундой прирастаю к нему все сильнее-Видимо, он почувствовал мои колебания и от пустил меня.
Я отошла к окну и распахнула его, и мне не хватало воздуха. В комнату тут же ворвался свежий морской ветер. Мысли путались, я устала бороться с собой. Вновь и вновь я вспоминала слова Мачульского. Нужно было что-то делать, но что? Я мысленно обратилась за помощью к богу, отметив про себя, что мало верю в совет экстрасенса.
— О чем думаешь? — Игорь тронул меня за плечо.
— Да так, о жизни.
Я снова отвернулась к окну.
— Наталья, скажи на милость, что случилось? Только что ты была в нормальном расположении духа!
— Я и сейчас в нормальном!
Игорь заходил взад-вперед по комнате, возбужденно щелкая пальцами.
— Я же вижу!
Я молчала, делая вид, что меня интересует более всего море.
— Я же вижу, что с тобой что-то творится. Меня трудно обмануть. Я прекрасно понимаю, что это из-за меня!
— Что ты понимаешь! — взорвалась я. — Говно через сутки мы сядем в самолет, а еще спустя два часа в аэропорту меня встретит муж, и снова тебя потеряю!
— Не говори ерунды! — Он притянул меня к себе, и я почувствовала, как все мышцы его сильного тела напряглись. — Я не позволю нам потеряться!
— Охотно верю. Но меня это не устраивает. У меня есть определенные обязательства, и я не могу их нарушать. — Я попыталась отстраниться.
