Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
Она просто не знала, куда себя деть. Как раньше… теперь уже так не будет… даже если вернется, даже если сделать вид, что она ничего не знает, ничего не видела, и изо всех сил теперь держать Димку… куда денешь эту белокурую красавицу?
И почему он ничего не сказал? Ну, пришел бы, объяснил… зачем надо было, чтобы кто-то бегал, докладывал Кате об их тайных свиданиях? Да и сами эти свидания – ведь взрослые же люди, чего ж, как школьники, прячутся по кафешкам… Почему не сказал? Да потому что завтра Новый год, потому что завтра у Кати юбилей, не хотел портить настроение, а вот после праздника…
Катя подошла к елке и погладила мягкие иголки пальцем – пихта. Интересно, когда это они нарядили – Катя даже не заметила…
А что она вообще в последнее время замечает? И вообще – как ее любить-то можно? Да просто как ее еще терпят?
Катя схватилась за голову. Перед глазами вдруг одна за другой проплывали совсем не прекрасные картины.
Вот скандал, который она устроила из-за того, что они не приехали в ее день рождения! Боже, стыдно-то как! Ведь она сама поступила бы точно так же! И никак иначе! А что она устроила своим близким? Дрянь какая… Димка ей подарил колечко с брильянтиком, а что она сделала? Убрала коробочку и даже не надела! Не померила! До сегодняшнего дня! Идиотка! А ведь сама даже самые обычные носки заставляет Димку натягивать сразу же в день покупки! И при этом ему полагается жутко радоваться и благодарить Катюшу за заботу. И он благодарил… Даже тогда, когда Катя приобрела ему какой-то суперновомодный бальзам после бритья – Зойка откуда-то притащила. Димка тогда заново скреб только что выбритые щеки и щедро мазал себя этим месивом. А потом его лицо покрылось багровыми пятнами и отекло, и он ходил неделю с бульдожьей мордой. И даже тогда он ее успокаивал: «Ну что ты, Кать, это просто у меня кожа такая… вредная». А девчонки… Соня ведь столько старалась, чтобы матери фиалочку подарить! Свою самую первую выведенную… ее именем назвала, а она… она даже забывает поливать цветочек… И Аська… вспомнить бы еще, куда она то белье засунула…
Да и правильно. Это Катя сама во всем виновата. Так ей и надо! Ну сколько можно быть такой эгоисткой и ничего, никого вокруг себя не замечать?! Аська вон ее с другом познакомила, а она… Этот Гога вышиб весь ум у Катерины, и она твердо решила, что уж теперь-то ее дочь долго будет горевать и женское счастье ей не светит!
– Дура! – металась по комнате Катя, не находя себе прощения. – Это ж как с такими еще люди живут? Их же надо… в тюрьму! Нет, там уж совсем… в колонию для малолетних преступников!
И чем больше она вспоминала, тем больше гадости выплывало на свет.
А другие родственники? Те же Левка с Таткой? Ну почему Катя решила, как им жить, с кем водить дружбу и с кем отмечать праздники? Они уже давно взрослые, состоявшиеся люди, им уже самим под сорок лет, и ведь тоже – сколько терпели! Надоело им! Вот вам за это – полный ушат Катенькиных обид… И друзья… Конечно, они волнуются из-за этого Нового года, это ж не только Катин юбилей. А она? Да она должна с телефона не слезать! Звонить, поднимать настроение! Ведь это же еще и семейный праздник, и многим друзьям пришлось отказаться от встречи с родными, чтобы к Кате прийти!
– Ой, ну как же стыдно… – мотала головой Катерина. – Прямо хоть… хоть вешайся. Неужели я всегда такая змеища была?
Да нет, совсем не всегда. Чуть раньше она жила своим домом, ни одна новость не проходила мимо ее ушей, ни одно событие не оставалось без внимания, а вот после того, как подсела на «Однокашники»…
– Все этот Интернет! Вот не было бы его! – вздохнула Катя. – Точно, Паутина и есть… Как муху затянула – и фиг вырвешься…
Стоп! Опять виноват кто-то! Нет, и здесь виновата только сама. Ведь удается же тому же Лучову быть любящим мужем и незаменимым «Корзинщиком»! А потому что он не гонит жену от компьютера, когда стихи пишет. Они вместе их читают. А Катя? Сколько раз Димка к ней подходил, и что? Она его только гнала от себя! Вот и… за что боролась, на то и напоролась… И как теперь их традиция собираться всем под Новый год в четыре часа дня и дарить подарки? И кому подарки ее нужны теперь? И кто теперь будет ей ноги греть? Да кому она вообще теперь нужна с такими холодными ногами? В какой-то стране вообще из-за этого разводятся!
Что же делать? Повиниться? И как сказать: «Димочка, я тут подглядела, как ты с чужой тетенькой лобызаешься…»? Ерунда полная. Или с порога начать: «Ребята, я свинья последняя! Больше так не буду». Ну и что они подумают? Скажут – мать опять вступила в какую-то группу, «Я – животное». Ну просто… да нет, что-то делать надо… не сидеть же сложа руки, но…
В это время в дверь кто-то позвонил. Наверное, Аська… вытереть слезы и… будто бы ничего не произошло… Она решит сама… все потом…
Не успела Катя щелкнуть замком, как ворвалась Зойка и с порога затрещала:
– Я уже все узнала. Тебе сейчас невозможно трудно, и сама ты не выкарабкаешься. Я позвонила по телефону… у меня есть замечательная ясновидящая Капитолина Ясный Глаз… я тоже думала – чего это у нее прозвище, как у индейца. Но когда к ней пришла… Катька, ты не представляешь! Все знает! Все видит! Научит, как жить! Поехали, у меня машина у подъезда, она нас уже ждет.
– Но… я же еще…
– Некогда! И курточка твоя бичевская в самый раз будет – меньше возьмет.
Катя покорно подчинилась. А может быть, ей просто надо было уйти из дома – вдруг и в самом деле Аська нагрянет, Катя не сможет ничего скрыть.
– Я ей уже все про тебя рассказала, – тараторила уже в машине Зойка. – Она сказала, что это вообще не проблема. Только она с тобой хотела говорить. Я-то думала, она мне все расскажет, я перед тобой руками повожу, ну чтобы тебя от дел не отвлекать, но… говорит, что надо тебя.
Капитолина Ясный Глаз жила в новом высотном здании на седьмом этаже. И пока ехал лифт, Катя все думала, что же можно такое сделать, чтобы напрочь забыть эту картинку – Димка целует руку неизвестной даме.
Их уже ждали, потому что двери кто-то неслышно отворил, и они очутились в темной комнате. Дышать стало трудно от каких-то благовоний. Тяжелый запах так и лез в ноздри.
– Пойдем, – тянула ее Зойка. – Я уже здесь вообще как своя. Нам туда.
В другой комнате был полумрак, стены покрывали темные ковры, а посредине стоял длинный стол, за которым восседала массивная женщина в перстнях.
– Как твое имя? – медленно проговорила женщина, уставившись тяжелым взглядом на Зойку.
– Я… Зоя Никитична… Удальцова, – откашлялась Зойка. – Я вам только что звонила… вот, подругу привела. Горе у нее. У ней, знаете, муж себе какую-то королевну отыскал. Ну, вы же сами видите – чего тут непонятного, по сравнению с этой… Серой шейкой любая тетка королевной покажется, вот он и…
– Оставьте нас, Зоя Никитична… – бесцеремонно прервала Зойку женщина, чем немедленно снискала Катино уважение. И теперь уже обращалась к Катерине: – Как ваше имя?
– Катя… – негромко проговорила та.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 48
