Мамин крик звучит в моих ушах до сих пор.
Я сразу понял, что нужно делать. Затащил обмякшее тело отца на заднее сиденье нашего развалюхи-автомобиля. В Осуэго все парни моего возраста умели водить машину, хотя у меня не было даже ученического удостоверения. Всю дорогу до больницы в Бингэмтоне мама голосила, как по покойнику. Мне пришлось сказать ей, что я во что-нибудь врежусь и мы все умрем, если она не замолчит.
Как сказал мне интерн отделения экстренной помощи, еще чуть-чуть, и старика уже ничто бы не спасло. Полицейский, заполняя протокол, спросил: «Как ты добирался сюда, парень?» Я прямо ответил: «Привез его на машине», — потому что победителей не судят.
Тем не менее, водительское удостоверение я получил только в шестнадцать лет. И в Бингэмтон, чтобы навестить старика, мы ездили на автобусе. Вырывавшийся из легких свист постепенно сменился нормальным дыханием. А вскоре он уже мог сесть.
— Мама, дай мне доллар, — как-то попросил он.
— В больнице не на что тратить деньги. Зачем тебе доллар?
Грозный взгляд главы семьи подсказал ей, что лучше не спорить. Она дала ему доллар.
Отец повернулся ко мне.
— Джорджи, доктор говорит, что ты спас мне жизнь. Возьми.
Я покачал головой. Зачем мне этот доллар?
— Видишь, он отказывается от моего доллара, мама. Он спас мою жизнь лишь потому, что не хотел брать на себя заботу о тебе.
Благодарность, как довелось мне узнать, что любовь. Не стремись к ней. Если ты ее и получишь, то ненадолго.
— Вы что-то сказали? — спросил доктор Кох.
— Я думал, что благодарность, как и любовь, недолговечна.
— Это не так, — изрек Кох-целитель.
Мы сразу поняли, что подъехали к нужному дому, увидев небольшую толпу, собравшуюся у патрульной машины с включенным маячком.
— Следуйте за мной, — скомандовал я Коху и взлетел по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.
Дверь в квартиру так и осталась открытой. Внутри я нашел двоих полицейских, Франсину и двух мужчин, все они что-то говорили или выкрикивали одновременно. Франсина была в каком-то халатике, с всклокоченными волосами. Я старался не смотреть на нее. Я представился ее адвокатом, а тут появился и доктор Кох. Я сказал, что это ее лечащий врач, что она обратилась к нему с просьбой о помощи, а полицию вызвал я.
Старший по возрасту, широкоплечий коп указал на одного из мужчин, как я предположил, Козлака.
— Этот парень угрожает подать в суд за безосновательный арест.
— Вы чертовски правы, — Козлак сорвался на фальцет.
Кох тем временем обнял Франсину. Доктору такое дозволительно, адвокату — нет.
— Он говорит, что ничего не случилось.
— Это правда, — подтвердил однорукий мужчина. — Ничего.
— Вы его впустили в квартиру, — взвизгнула Франсина. — Он изнасиловал меня.
— Пока я был здесь, никто никого не насиловал, — возразил смотритель.
— На прошлой неделе! На прошлой неделе!
— Кто сегодня вызывал полицию? — осведомился коп.
Я повторил, что полицию вызвал я.
— Я был у доктора Коха. Телефонная служба ответов сообщила ему, что мисс Уидмер нуждается в помощи.
— Вот что я вам скажу, мистер, — вмешался Козлак. — Она не нуждалась в помощи. Она предложила показать нам стриптиз.
Я посмотрел на Франсину.
— Когда я вошел, женщина была до пояса голой, — добавил коп. Повернулся к Франсине. — Вы живете одна?
Она кивнула.
— Вы приглашали этих мужчин?
— Смотритель сказал, что он должен перекрыть воду в кухне, потому что в квартире внизу протечка на потолке.
— Это так, — подтвердил смотритель.
— Что случилось потом? — спросил коп.
— Говорю вам, он впустил в квартиру второго мужчину.
— Она предложила показать стриптиз, — повторил за Козлаком смотритель. — Хотела получить за это двадцать долларов, так что я пригласил мистера Козлака, чтобы мы могли заплатить по десятке.
— Это ложь, — Франсина смотрела на меня, как бы призывая взять инициативу на себя.
— Патрульный, что вы увидели, когда вошли?
Ответил коп помоложе.
— Я вошел первым. Этот человек, — он указал на Козлака, — держал в руке нож. Второй просто стоял. Женщина…
— Почему он держал нож?
— Это не мой нож, — подал голос Козлак. — Ее. Мне пришлось вырвать его из ее руки.
— Она признает, что это ее нож, — вставил коп.
— Она схватила нож, когда мы сказали, что заплатим после стриптиза. Она хотела получить деньги вперед.
— Они угрожали изнасиловать меня!
— Тихо! — взмахом руки я предложил ей замолчать. — Патрульный, мой клиент работает в Организации Объединенных Наций, происходит из влиятельной семьи Уэстчестера, получает высокое жалованье. С какой стати ей раздеваться перед мужчинами за несколько долларов?
— Не знаю, — ответил коп, что постарше. — Дорогая, — он посмотрел на Франсину, — зачем тебе это нужно?
Кох пытался успокоить ее. Безрезультатно.
— Совсем не нужно! — взвизгнула Франсина. — Я кричала и до прихода полиции.
— Она кричала? — спросил я.
— Да, — кивнул коп.
— Потому что я отбирал у нее нож, — пояснил Козлак. — Послушайте, если кто-то и может предъявлять обвинения, так это я. Я — уважаемый гражданин. У меня семья. Беременная жена и двое детей. Мы живем этажом выше. Я пришел сюда лишь потому, что она предложила показать стриптиз, так?
— Так, — поддакнул смотритель.
— Кто откажется от такого зрелища? Но, если она собирается обвинить меня в попытке изнасилования, я подам в суд за необоснованный арест. Я бизнесмен. Мне принадлежит бензоколонка «Эссо» на Хетфорд-стрит. Я знаю свои права.
— Патрульный, может доктор поговорить с моим клиентом в соседней комнате? — Коп колебался. — Я также хочу разъяснить мисс Уидмер ее права.
С неохотой он согласился, и я за руку увел Франсину на кухню. Закрыл за собой дверь.
— Франсина, мы здесь, чтобы помочь вам. Вы успокоились, мы можем поговорить?
Всхлипнув, она кивнула.
— Я старалась потянуть время до вашего приезда. Я должна была что-то придумать, лишь бы…
— Лишь бы что?
— Лишь бы они не прикасались ко мне.
Полагаю, она заметила, как мы с Кохом переглянулись.
— Я не хотела повторения того, что Козлак сделал со мной в прошлый раз. Наверное, он все рассказал смотрителю. И они готовились к тому же.
