– Она не плохая, – услышал он за спиной голос дочери.
– Я тоже так думаю. И очень рад, что вы нашли общий язык.
Андрей обернулся: – Ты меня об этом спрашиваешь? Я не знаю.
– Странно, такая красивая и без семьи, – размышляла Настя.
– У каждого жизнь складывается по-своему. Все очень индивидуально.
Затем они посмотрели телевизор и легли спать.
Глава 10
Следующее утро, в отличие о предыдущих, было пасмурным, и серые тучи все плыли над городом. Светать стало позже, и Андрей, едва звякнул будильник, нажал в темноте кнопку, чтобы не разбудить дочь, тихо встал, не включая свет, взял одежду и вышел, прикрыв за собой дверь в комнату. Поставил греться чайник и отправился бриться. Когда он нарезал хлеб для бутербродов, Настя вошла на кухню, в пижаме и с сонными глазами.
– Что не спишь? Можешь еще полежать.
– Не хочется.
– Тогда иди, умывайся, у меня уже все почти готово.
Она молча развернулась и минут через пять уже сидела за столом, ела бутерброд, запивая чаем.
– Может быть, тебе на завтрак приготовить какао? – предложил Андрей.
– Не надо, лучше чай, он у тебя вкусный.
Позавтракав, они оделись и вышли к машине. Возле школы он предупредил учительницу, что Настю будет иногда забирать женщина, которую Настя знает. Учительница приняла это к сведению, зная, что Настина мама в больнице.
На работе кроме обычных, текущих дел, Андрей регулярно заходил к Вере, справляясь о ее состоянии. После обеда позвонила Настя, он съездил за ней и привез в больницу, как обещал.
– Только тихо, сюда посторонним нельзя, – предупредил он.
– Какая же я посторонняя? – возразила Настя.
– Это так говорят, – пояснил он, – посторонние все, кто здесь не работает.
Он набросил на ее плечи халат, который был ей до пола, она надела бахилы и они вошли в палату. Вера лежала с закрытыми глазами.
– Она ничего не слышит, но ты не шуми, – тихо сказал Андрей.
Во рту Веры была трубка аппарата искусственного дыхания, капельница, от которой по шлангу поступала жидкость в вену, датчики показывали состояние сердца. Они подошли и встали рядом. Тишину нарушал лишь прибор, показывающий ритмы сердца, тихо попискивая.
– Можно я возьму ее руку?
– Только осторожно, и не ту, где капельница, – разрешил Андрей, понимая, насколько это важно для Насти, почувствовать, что мама жива, и в ее теле есть жизнь, что руки теплые. Да и наоборот, возможна ответная реакция. Кто знает, что чувствует человек на подсознании. Это никому не известно, даже больному, потому, как не помнит потом.
Настя осторожно взяла пальцы Веры в свою маленькую ладошку: – Выздоравливай мама, я тебя очень жду, – тихо сказала Настя, и в этот момент Андрей увидел, всплеск сигнала. Первым порывом было увести дочь, но он остановился. Вера почувствовала прикосновение родных рук или услышала голос дочери. Это было не важно, важно, что она жива и в состоянии реагировать.
Выдержав паузу, когда сигналы вошли в ритм, он положил руку на плечо дочери, давая понять, что надо уходить. Настя, поняла его и чуть задержав руку матери в своей, тихо разжала и повернулась к отцу. В ее глазах не было слез, в них была грусть.
«Сильная у нас дочь», – подумал он, и, обняв Настю за плечи, повел к выходу.
Уже в кабинете, он взял телефон со стола, который, как и Настя, оставил, направляясь в палату, и посмотрел входящие. Один звонок был от Виктора. Андрей перезвонил и, обменявшись приветствиями, сообщил о состоянии Веры, а Виктор известил, что возможно дней через пять он сможет вернуться. Закончив разговор, Андрей повернулся к Насте: – Наверное, пора звонить Светлане, тебе пора делать уроки. Мне позвонить или сама?
– Сама, – и Настя набрала номер Светланы: – Я уже была у мамы. Ты сможешь приехать? – и, выслушав ответ, отключила связь, известив, – она приедет через полчаса.
– Тогда, может быть, пойдем, пообедаем? Здесь в столовой?
– Я в школе обедала. Света сказала, что мы заедем в магазин и купим продукты.
– Ну, это уже слишком! Что я сам не могу? А уроки?
– Успокойся папа. Делай свое дело, а уроки я сделаю.
– Легко сказать, не волнуйся.
Света приехала через полчаса, Андрей хотел дать ей денег на продукты, но она лишь прохладно – удивленно посмотрела на него: – Ты думаешь, я не смогу оплатить сама?
– Можешь, не сомневаюсь, но одно дело ребенок, другое дело я.
– И на тебя хватит. Не мелочись.
Она взяла Настю за руку, и они пошли по коридору к выходу. Андрей смотрел им в след. Подошла Таня: – как Настя?
– Держится. Мы были у Веры, и когда Настя взяла ее за руку, та отреагировала.
– Значит не все так плохо. А это кто?
– Знакомая.
– Красивая у вас знакомая. Как-то она нашла общий язык с Настей. Не заметно, что Настя идет с ней от безысходности.
– Сам удивляюсь.
Так, шли день за днем: утром Андрей отвозил Настю в школу, а Светлана забирала, и когда он возвращался, то они ужинали вместе и Светлана уходила. Разговоры были сугубо текущими и касались обычных житейских вопросов, ничего личного. С одной стороны это Андрея устраивало, но в глубине он чувствовал, что это не правильно. Он понимал, что Светлана обижена, а может быть уже даже и равнодушна, но как подступиться к ней, не знал.
Как-то Светлана, когда они с Настей возвращались из школы, предложила: – Хочешь, заедем ко мне, покажу, где я живу?
– А мы успеем вернуться до прихода папы?
– Ты его боишься?
– Нет, но не хорошо, он придет, а нас нет. Волноваться будет, а ему и так забот хватает.
– Вернемся, – успокоила ее Светлана.
Настя прошла по квартире: – Хорошая квартира, светлая. А ты одна здесь живешь?
– Одна.
– А почему?
– Так получилось.
– Это не ответ. Тебе нравится мой папа?
Светлана не ожидала подобного вопроса: – А почему тебя это интересует?
– Мне его жалко. Он почти все время один.
– Жалость унижает, и он сам выбрал себе такую жизнь. Может быть, его это устраивает.
– Нет. У него тоже так получилось. Так нравится?
– Нравится.
– Тогда почему вы не живете вместе?
– Он не хочет, говорит, что всегда на работе и не может много времени уделять семье.
– Это правда, – вздохнула Настя, – он такой, но я знаю, что это не правильно, когда люди живут одни.
